Лаврентий Берия - Сталин. Миссия НКВД
Разве может быть нейтральной демократическая буржуазная Германия? Возможно ли это? Берия говорил: «Мы договор заключим». А что стоит этот договор? Мы знаем цену договорам. Договор имеет свою силу, если он подкреплен пушками. Если договор не подкреплен силой, то он ничего не стоит, над нами будут смеяться, будут считать наивными. А Берия не наивный, не глупый, не дурак. Он умный, хитрый и вероломный. Он вел себя не как коммунист, а как провокатор, черт его знает, может быть, он получал задания от резидентов иностранных разведок.
Товарищи, наглость этого человека просто невозможно было терпеть. Недавно мы слушали немцев. Руководители ГДР допустили ошибки, их надо было поправить, но не третировать. Когда мы обсуждали этот вопрос, Берия орал на товарища Ульбрихта и на других немецких товарищей так, что стыдно было слушать. Здесь присутствуют министры, они знают, какие оскорбления получали от Берия и при этом другой раз были вынуждены улыбаться (оживление в зале), думая, что это дружеская пилюля. Сейчас я думаю, что вы по-иному относитесь к этому нахалу.
* * *Берия считал, что МВД у него в руках и если даже захотят его арестовать, то кто же арестовывать будет? Обратятся к Кобулову, чтобы арестовать Берия, то он вместе с Кобуловым может арестовать раньше кого угодно. Он был убежден в этом. Но когда мы увидели, что дело имеем с провокатором, то у нас не было никакого разногласия и разобщения, на которое он надеялся. Мы обменивались мнениями друг с другом, спрашиваем: слушай, тебе нравится этот человек? Сначала некоторые удивленно смотрели и, наверное, думали: «А почему он задает этот вопрос, с какой целью?» Тогда мы продолжали: «Что ты смотришь так, ведь это провокатор, ты посмотри и сам убедишься, что это негодяй». После этого следовал ответ: «Да, это правильная постановка вопроса, принципиальная». Когда мы друг с другом поговорили, то оказалось, что мы все одного мнения. После этого мы организовали заседание Совета Министров, а членов Президиума ЦК, которые не входят в Президиум Совета Министров, пригласили на это заседание, а потом открыли заседание Президиума ЦК и там все выложили, прямо в лоб Берия сказали: ты провокатор, не коммунист и не был коммунистом, терпеть дальше не будем. И вот вы бы посмотрели на этого героя, как он сразу обмяк, а может быть, даже и больше.
Товарищи, принимая это решение, мы были глубоко убеждены в том, что Центральный Комитет правильно поймет нас и одобрит наше решение. Единодушного решения Президиума ЦК о Берия надо было добиться. Об этом надо прямо сказать, чтобы не шептались потом. Некоторые говорили: как же так, Маленков часто под руку ходит с Берия, наверное, они вдвоем обо мне говорят. А другим, наверное, говорили, что Хрущев с ним также ходит. И это правильно. Ходили, и я ходил. Вячеслав Михайлович Молотов как-то даже сказал: «Вы ходите и что-то все время обсуждаете». Я ответил: «Ничего путного, он гнусности всякие говорит, противно даже слушать».
Я считаю, что до поры до времени это хождение нам пользу приносило и было нужно. В четверг мы – Маленков, я и Берия – ехали в одной машине, хотя мы знали, что он интриган, что он меня интригует против Маленкова и против других, а главным образом против Маленкова. Прощается он, руку жмет, я ему тоже отвечаю «горячим» пожатием: ну, думаю, подлец, последнее пожатие, завтра в 2 часа мы тебя подожмем. Мы тебе не руку пожмем, а хвост подожмем.
Товарищи, с таким вероломным человеком только так надо было поступить. Если бы мы ему сказали хоть немного раньше, что он негодяй, то я убежден, что он расправился бы с нами. Он это умеет. Я об этом некоторым товарищам говорил. И когда мне сказали, что я преувеличиваю, то ответил: смотри, не будь чудаком, похоронит тебя, речь произнесет и табличку повесит: «Здесь покоится деятель партии и правительства», а потом скажет: «Дурак, покойся там». Он способен на это. Он способен подлить отраву, он способен на все гнусности. Мы имели дело не с членом партии, с которым надо партийными методами бороться, а с заговорщиком, провокатором, а поэтому нельзя было раскрывать себя. Мы считали, что если он узнает о том, что на заседании будет обсуждаться о нем вопрос, то может получиться так: мы на это заседание придем, а он поднимет своих головорезов и черт его знает что сделает, ведь мы имеем дело с авантюристом и провокатором. Поэтому надо было хорошенько продумать все эти вопросы. Обстановка такая создалась, что нельзя было иначе действовать. Ведь дело дошло до того, что если начальник МВД сообщит в ЦК о непорядках в органах МВД, то его считали «агентом» ЦК.
Теперь вы видите, какая была это «дружба» и чем она кончилась. Думаю, что нас правильно поймут члены партии. Теперь надо хорошо поставить работу, чтобы впредь не было ничего подобного. Во-первых, надо поставить в МВД честных людей, а во-вторых, усилить контроль партийных организаций за работой МВД.
Нужно отметить, что при решении вопроса о Берия все мы были единодушны – товарищ Маленков, товарищ Молотов, товарищ Булганин, товарищ Каганович и все другие товарищи. Я считаю, что эта операция, если так можно выразиться, не ослабит, а усилит руководство ЦК.
Могут спросить, а как в других странах будут оценивать это решение? Конечно, там узнают, даже если не опубликуем, то все равно узнают. Я убежден, что везде расценят это правильно. А в буржуазных кругах подумают: если они не остановились и арестовали Берия (а слава о его силе была), значит, характер есть.
* * *Товарищи, я заканчиваю свое выступление. Мы твердо уверены, что никому не удастся свернуть нас с правильного пути, по которому идет наша партия, по пути, указанному Лениным и Сталиным. Теперь, после очищения от этой мрази и изъятия врага Берия, мы будет двигаться еще более уверенной и ускоренной поступью вперед к новым победам.
Изгнав Берия, мы, товарищи, стали еще сильнее. Хочу привести такую деталь. Когда перед заседанием товарищ Маленков сказал товарищу Ворошилову об этом деле, то товарищ Ворошилов, который является старейшим членом партии, бросился обнимать товарища Маленкова. При этом товарищ Ворошилов предупредил товарища Маленкова: «Тише, он подслушает». Тогда Клименту Ефремовичу сказали, что если и подслушает, то не успеет расшифровать. Мы его уже расшифровали. Вот какую обстановку он создал внутри Президиума! Бывало, другой раз кто-нибудь скажет: «Правильно, Лаврентий Павлович», а сам потихоньку плюнул. Разве можно такую обстановку заводить в партии? Теперь этого не будет. Будет коллективное руководство, настоящее, партийное руководство. Нужно, чтобы обстановка коллективного руководства была не только в ЦК, но и на местах до первичных партийных организаций включительно. Надо, чтобы регулярно проводились пленумы ЦК. Заседания комитетов партии, сессии депутатов трудящихся, и надо организовать их без парадности и шумихи, без парадной бессодержательной болтовни. Все это надо перестроить. Сила у нас большая. И чем лучше и глубже мы будем развивать внутрипартийную демократию, критику, чем мы лучше будем организовывать и привлекать массы к активному обсуждению нашей политики и всей нашей хозяйственной и политической работы, тем сильнее мы будем. Народ стеной стоит за нашу партию, идет уверенно за партией.
Товарищи, я заканчиваю уверенностью, что очищение от этого подлого предателя, провокатора будет способствовать еще большему укреплению нашего ленинско-сталинского руководства.
ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ В. М. МОЛОТОВА
Товарищи, мы обсуждаем такой вопрос – вопрос о Берия, в отношении которого необходимо учитывать и особую обстановку последних месяцев, и особое положение Берия в качестве руководителя МВД, являвшегося вместе с тем одним из членов руководящего ядра.
Особенность обстановки, как тут товарищи говорили, заключается в том, что после смерти И. В. Сталина мы должны были продемонстрировать единство ЦК. Это было необходимо как с точки зрения внутренней, так и международной обстановки.
Особенность положения, в котором оказался Берия, также заслуживает серьезного внимания. Добившись поста руководителя Министерства, объединившего Министерство государственной безопасности и Министерство внутренних дел, Берия, как теперь видно, решил использовать аппарат Министерства в своих антипартийных и антисоветских целях. Становилось все яснее, что он настойчиво пробирается к захвату руководящего поста в правительстве. Решения о расстановке сил в Совете Министров и в ЦК, принятые в период мартовских дней, рассматривались им не больше как кратковременная, переходная стадия.
Его расчеты провалились. Всего через каких-нибудь три с половиной месяца он был разоблачен как предатель, как враг нашей партии и Советского государства. Но эти три с половиной месяца заслуживают особого внимания.
Считаю нужным прежде всего поделиться с товарищами на Пленуме ЦК некоторыми личными наблюдениями за истекшие три с половиной месяца. Эти наблюдения, как и наблюдения других членов Президиума ЦК, вначале заставили насторожиться, а затем сделали необходимыми определенные решительные выводы, о которых вам теперь известно.
