Катя Коути - Женщины викторианской Англии: от идеала до порока
В 1885 году Джозефина приняла участие в неоднозначном проекте, который наконец сломил сопротивление парламентариев. Журналист Уильям Стэд, исследовавший проблему детской проституции, решил доказать, что в Лондоне можно купить девственницу за 5 фунтов, изнасиловать ее и продать в бордель. С помощью бывшей проститутки Ребекки Джаретт, с которой его познакомила Джозефина Батлер, он действительно купил девочку по имени Элайза Армстронг. Джаретт посулила беспутной матушке, что дочь будет работать у пожилого джентльмена, но все жители трущоб знали, что скрывается за сладкими обещаниями. Разумеется, мистер Стэд не стал насиловать свое «приобретение», зато изложил эту историю в статье «Детское жертвоприношение в современном Вавилоне». Статья так возмутила англичан, что парламенту не оставалось ничего иного, как принять акт, поднявший возраст согласия до 16 лет и, таким образом, запретивший детскую проституцию в Великобритании. За одной победой последовала другая, и в 1886 году наконец были отменены Акты о заразных болезнях.
По своим убеждениям Джозефина Батлер была феминисткой, хотя для нее феминизм был неотделим от веры в милосердного Бога. Она воспевала роль женщины в христианстве: «Не забывайте, как добр и милостив Иисус был к женщинам, как Он исцелял их чисто женские болезни, как вежливо Он с ними обходился, как он любил их и прощал грехи даже падшим. Он был рожден женщиной — и только женщиной. Мужчины к его рождению не имели никакого отношения! Нам, женщинам, оказана такая честь!»
Писательницы
По подсчетам историков, около 20 % литераторов Викторианской эпохи были женщинами. Среди них и хорошо известные современному читателю сестры Бронте, Элизабет Гаскелл, Беатриса Поттер, поэтессы Кристина Россетти и Элизабет Браунинг и подзабытые имена вроде Мари Корелли и миссис Олифант. Не пытаясь объять необъятное, давайте проследим биографию одной из величайших писательниц XIX века — Мэри Эванс, известную под псевдонимом Джордж Элиот. Ее судьба — это бесконечная череда ролей и имен, стилей и тем. Урожденная Мэри Энн Эванс, писательница несколько раз меняла имя — Мариэн, Мэри Анна, Марианна — а потом и вовсе взяла мужской псевдоним в честь самого близкого человека.
Джордж Элиот
Отец будущей писательницы Роберт Эванс был управляющим в усадьбе Эрбери-холл в Уорикшире, мать Кристина Пирсон — дочерью фермера. Детство, проведенное в каменном сельском коттедже, среди Арденского леса, воспетого Шекспиром, не могло не отразиться на творчестве Мэри Энн — английской пасторалью пронизаны романы «Адам Бид» и «Миддлмарч». Вместе с тем, даже на уютной ферме находилось место разочарованиям. Миссис Эванс уделяла мало времени угловатой Мэри Энн, зато щедро наделяла любовью старшую дочку Крисси. С детских лет Мэри Энн страдала от низкой самооценки, от того самого ощущения никчемности вкупе с желанием служить другим, которое заставит ее героиню Доротею Брук принести себя в жертву старому педанту. Угораздило же ее уродиться такой некрасивой — с крупным носом и широким ртом на «лошадином» лице, с тяжелой челюстью и глубоко посаженными глазами. Даже родным она неинтересна.
Свои горести мисс Эванс лечила чтением, растворяясь в книжных мирах. В 1828 году она последовала за Крисси в пансион в Нанэтоне, где из девочек растили не только отличных хозяек и жен, но и добрых христианок. Поначалу Мэри Энн ударилась в религию, но, вернувшись домой, развернулась на 180 градусов. К тому времени успела скончаться ее матушка, а мистер Эванс решил отдохнуть от трудов и переехал вместе с дочерью в городок Фоулсхолл близ Ковентри. Там Мэри Энн преподнесла отцу пренеприятный сюрприз — отказалась посещать церковь. Мистер Эванс пришел в ярость: дочь не только дала соседкам повод для пересудов, так еще и поставила жирный крест на замужестве. Где еще знакомиться с женихом, как не в церкви? За время долгой службы можно присмотреть себе кавалера и даже пофлиртовать с ним. И хотя мужчины опасались излишне фанатичных барышень, жена-атеистка тоже никому не нужна. Родня предрекала упрямой особе участь старой девы.
Мэри Энн изучала немецкую литературу, проводила время в компании знакомых интеллектуалов, а в свободное время терзалась от душевных мук, потому что принципы принципами, но нельзя же так огорчать семью. Мнение отца и особенно брата Айзека много для нее значило, а они не скрывали свое недовольство. Расстраивало ее и то, что близкие подруги выходили замуж, сама же Мэри Энн во время балов простаивала у стены. Три раза она побывала подружкой невесты, что, согласно народным приметам, сводило на нет ее брачные перспективы.
Поэтому она так обрадовалась, когда доктор Брабант, пожилой отец ее подруги, пригласил ее погостить в своей усадьбе. Наивной девушке льстило внимание ученого джентльмена: в кои-то веки о ней заботились, ее приглашали в библиотеку, к ее словам прислушивались. Но гостью невзлюбила супруга доктора Брабанта, женщина хотя и слепая, но дальновидная. Памятую, что «седина в бороду, бес в ребро», она буквально выставила Мэри Энн за порог. Годы спустя Мэри Энн, тогда уже Джордж Элиот, переосмыслила свой опыт и ввела в «Миддлмарч» псевдоинтеллектуала Кейсобона, который едва не сломал жизнь неискушенной Доротее.
Тем временем жизнь налаживалась. В 1846 году Мэри Энн перевела с немецкого «Жизнь Иисуса» Д. Ф. Штрауса. Опубликованный анонимно, перевод принес ей 20 фунтов — сумму, которая составила бы годовой заработок гувернантки. Постепенно ее горизонты расширялись: в 1848 году она встретилась с американским философом Ральфом Уолдо Эмерсоном, а еще через год скончался ее отец. Теперь, когда уже не нужно было опекать умирающего, Мэри Энн была вольна выбирать свою судьбу. Но какую?
Чтобы окончательно разделаться с прошлым, она сменила имя на Мариэн, прокатилась по Европе, а в 1851 году обосновалась в Лондоне. На жизнь решила зарабатывать интеллектуальным трудом, и такая возможность вскоре подвернулась: Джон Чапмен, ранее издавший ее перевод, предложил ей работу помощника редактора в престижном журнале «Вестминстер ревью». Мариэн поселилась в доме на Стрэнд, 142, где помимо доктора Чапмена проживала его жена Сюзанна, двое их малышей и его любовница Элизабет. С годами Сюзанна и Элизабет притерпелись друг к другу, но появление новой жилички разозлило их обеих. Как им казалось, доктор Чапмен уделяет ей слишком много времени и — о ужас! — один раз даже взял ее за руку. Игнорируя их фырканье, Мариэн переводила, редактировала статьи и заводила полезные знакомства. А в 1853 году в ее жизнь нежданно-негаданно пришло счастье в лице мистера Джорджа Льюиса.
Судьба Льюиса в который раз подтверждает, что если англичане XIX века и были пуританами, то уж точно не до мозга костей. Впрочем, его рождение пришлось на эпоху Регентства, когда Великобританией правил принц Джордж, будущий Георг IV — обжора, весельчак и любитель сходить налево. Не отставать же от главы государства! Следуя его примеру, Джон Ли Льюис тоже жил на два дома: оставив первую жену в Ливерпуле, он сбежал в Лондон ко второй и завел с ней троих сыновей, из которых Джордж был младшим. Детство Джорджа проходило по обе стороны Ла-Манша, что дало ему возможность отлично выучить французский язык и впоследствии познакомить английскую публику с романами Жорж Санд. Семейную жизнь Льюиса тоже едва ли назовешь викторианским идеалом: подарив ему троих детей, Агнес Льюис родила четвертого сына от поэта Торнтона Лей Ханта, давнего приятеля Джорджа. Перед Джорджем встал выбор — подавать на развод или, проглотив обиду, дать сыну свою фамилию. Последний вариант затруднял процедуру развода в будущем, поскольку супруг фактически давал прелюбодейке карт-бланш. Тем не менее, великодушный мистер Льюис остановился именно на этом варианте и записал на себя троих последующих малышей Агнес и Торнтона. Но каким бы благородным ни был его поступок, именно Мариэн пришлось платить по счетам: ей была уготована незавидная участь любовницы женатого мужчины.
Поначалу Джордж Льюис не произвел на Мариэн сильного впечатления, но в 1853 году она уже смотрела на него влюбленными глазами: «..Льюис, по своему обыкновению, веселый и общительный. Как бы я ни сопротивлялась, он добился моей приязни». Мариэн и Джордж отлично дополняли друг друга: хотя Джордж не блистал талантами, он разглядел и выпестовал гений Мариэн, став для нее не только любовником, но в некотором роде крестным отцом. В 1857 году в журнале «Блэквуд» был опубликован цикл из трех повестей под общим заголовком «Сцены из церковной жизни». За псевдонимом «Джордж Элиот» скрывалась Мариэн Эванс: она не могла отказать себе в удовольствии назваться именем любимого мужчины, а фамилия «Элиот» показалась ей легко произносимой.
В том, что Мариэн выбрала себе мужской псевдоним, не было ничего удивительного: сестры Бронте начинали под псевдонимом «братья Белл», Аврора Дюпен вошла в историю как Жорж Санд, Луиза Мэй Олкотт публиковалась под именем Э. М. Барнард. Чтобы заслужить признание публики и уважение маститых литераторов, писательницам приходилось скрывать свой пол, не говоря уже о том, что леди вообще не принимали плату. Вдобавок за год до публикации «Сцен» Мариэн написала статью «Глупые романы леди-писательниц», в которой в пух и прах разнесла клише из любовных романов (несмотря на ее критику, все эти клише преспокойно дожили до наших дней). Перспектива оказаться в числе «леди-романисток» ее не прельщала. Одним из первых инкогнито Джорджа Элиота разгадал Чарльз Диккенс, восхитившись его «уникальным умением подражать женскому складу ума». Зато ее издатель до последнего верил, что ведет переговоры с мужчиной, а потом долго еще стыдился, что вворачивал в письма «слишком вольные выражения».
