Джек Коггинс - Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира
Устанавливалось, что укрепление лагеря должно было быть закончено через четыре часа после прибытия на место. С раннего выхода на маршрут (римляне обычно начинали день еще до восхода солнца) до полудня, своим установленным маршевым темпом (сто шагов в минуту), делая привалы для отдыха, они проходили от семнадцати до восемнадцати миль. Это оставляло им более чем достаточное время для возведения лагеря, установки палаток и расположения на ночевку еще до захода солнца.
Когда лагерь должен был оставаться в одном и том же месте более или менее продолжительное время – например, во время осады или же когда войска должны были действовать в окрестностях лагеря в течение нескольких дней, – укрепление лагеря проводилось более тщательно. Вал насыпали более широким, позволяющим устанавливать на нем деревянные дозорные вышки через определенные расстояния, а также располагать на нем осадные устройства. В лагере Цезаря в ходе сражений против племени белловаков (Северная Галлия) имелось два рва, каждый 15 футов в ширину; защитный вал 12 футов в высоту, вдоль которого располагались трехэтажные дозорные вышки. Эти вышки были соединены между собой галереями, прикрытыми с фронта плетеным бруствером. Таким образом, оборона лагеря была организована в два яруса: защитники лагеря на верху вала были частично защищены от снарядов метательных орудий с высокой траекторией находившимися над ними галереями, тогда как воины на этих галереях могли метать свои стрелы и дротики на большее расстояние и с большей силой. Проходы в лагерь были оснащены воротами (явно нечто необычное, иначе Цезарь не отметил бы особо это обстоятельство) и прикрыты с боков более высокими, чем обычно, вышками. Преимущество подобного лагеря состояло в том, что его можно было легко оборонять незначительным числом воинов. Было принято оставлять для охраны лагеря менее опытных воинов, тогда как операции в окрестностях лагеря проводили испытанные ветераны. Римляне всегда располагали свои лагеря как можно ближе к месту сражения и использовали их как защищенные пространства, откуда можно было начать наступление, переждать неожиданную атаку неприятеля, или как сборный пункт в случае отступления. Они стали составной частью римской системы ведения военных действий и предшественниками современных щелей-убежищ и укрепрайонов.
Размер лагеря зависел от числа размещенных в нем войск. Большой лагерь, показанный на плане, предназначался для пяти легионов, с вспомогательными подразделениями и конницей. То, что такой лагерь строился всякий раз после дневного перехода, говорит о возможностях и дисциплине легиона. Лагерь всегда разбивался по одному и тому же плану, вне зависимости от того, должен ли был он принять один легион или полдюжины их.
Римляне не использовали внешнее охранение. Даже конные патрули в ночное время укрывались в лагере. Ночное время подразделялось на четыре стражи, наступление которых отмечалось трубными сигналами. Каждая когорта, несущая очередную стражу, выделяла одну четверть из своего личного состава, а три четверти воинов отдыхали, имея при себе оружие. Без сомнения, центурионы дежурной когорты через определенные промежутки времени совершали обход лагеря, возможно вместе с дежурным трибуном.
Зимние квартиры войск устраивались по такому же образцу, разве только под лагерь в этом случае отводилось большее пространство, чем в полевых условиях. Вместо палаток строились хижины, а для вьючных животных и лошадей конницы – конюшни. Зимний лагерь обычно укреплялся более капитально, имея закрывающиеся ворота и вышки на валу.
Боевой порядок легионов являлся предметом многих споров, однако многие детали, касающиеся римской тактики, продолжают оставаться предположительными. Так, например, мы не знаем в точности, какова была истинная протяженность фронта когорты в боевом порядке. В одном месте Цезарь, упоминая о сражении на гребне горы (под Илердой в Испании), пишет о том, что этот гребень был достаточно длинен, чтобы на нем разместились в боевом порядке три когорты. Гребень этот уже в наше время был определен и измерен. По мнению экспертов, во времена описываемой Цезарем битвы он имел длину 360 футов. Обстоятельства сражения свидетельствуют, что когорты должны были быть выстроены в одну линию без промежутков между ними. Таким образом, фронт одной когорты составлял 120 футов. Сделав обоснованное допущение, что каждый воин в ней занимал по фронту пространство в три фута, эксперты пришли к заключению – шеренга из тридцати шести человек соответствует трем подразделениям по двенадцать человек плюс интервалы между манипулами. Считая среднее количество воинов в легионе Цезаря в 3600 человек, получаем, таким образом, десять когорт по 360 человек, или 120 человек в манипуле. Итак, манипула предположительно строилась в десять шеренг и занимала пространство в 35 футов по фронту и 46 футов в глубину (считая 5 футов от человека до человека в строю). Такое представление будет самым близким к реальному и хорошей иллюстрацией того, каким образом исследователи приходят к воссозданию исторических деталей.
Три фута на человека предоставляют достаточное пространство воину для броска пилума, но Вегетиус[32] сообщает, что легионеру было необходимо шесть футов для работы своим мечом. Самым простым способом обеспечить это было бы отдать команду каждой последующей шеренге сделать шаг вперед. Двенадцатый легион Цезаря оказался в сложной ситуации, солдаты его были стеснены так, что оказались буквально прижаты друг к другу, а «все центурионы четвертой когорты убиты, солдат-знаменосец убит, сам штандарт утерян…». Тогда Цезарь взял щит убитого солдата, бросился вперед, встал перед фронтом первой шеренги и приказал знаменосцам со штандартами выйти вперед, а «воинам разомкнуть ряды, чтобы они могли свободнее работать мечами». Трудность установления истины в таких обстоятельствах состоит в том, что летописцы былых времен порой заносили в свои анналы недостоверные факты, иногда из-за неверной интерпретации использованных терминов.
Мы можем быть твердо уверены в том, что боевой порядок легиона составлял две, три или четыре шеренги с постоянной дистанцией около 150 футов между ними. Шахматообразное построение, когда интервалы между когортами равнялись длине фронта когорты, остается вопросом открытым. Подобное построение могло иметь свои преимущества в ходе предварительных маневров, но в сражении с выстроившейся фалангой противника это было бы прямым предложением тому нанести удары в оба фланга когорты, в частности в ее не прикрытый щитами левый фланг.
Атака осуществлялась, если позволяли обстоятельства, вниз по склону с небольшим уклоном, что давало возможность наносить удар с большей скоростью и давало преимущество при метании пилумов. Сблизившись с противником на дистанцию двадцати шагов, передовые шеренги, возможно две первые, давали залп дротиками, а затем обнажали мечи и начинали работать ими. Если первых двух залпов дротиками было недостаточно, чтобы внести смятение в ряды неприятеля, то задние ряды могли приблизиться к своим передним рядам и также пустить в неприятеля свои дротики. Иногда, если враг тоже быстро надвигался, то не оставалось времени на обстрел дротиками, и мечи пускались в дело с самого начала. Описывая поражение германцев под предводительством Ариовиста, Цезарь повествует: «Когда прозвучал сигнал к атаке, наши воины ринулись вперед столь яростно, а неприятель сближался с нами столь стремительно, что не оставалось времени для метания дротиков. Они были отброшены в сторону, и сражение началось с ближнего боя на мечах. Германцы быстро перешли к своему обычному сомкнутому строю, чтобы дать отпор нашим мечам, но многие из наших воинов проявили исключительную смелость, перепрыгивая через стену их щитов, вырывая щиты из рук их хозяев и круша врагов ударами щитов сверху».
Легионерский щит был увесист и, давая отличную защиту воину, вполне мог быть сам по себе еще и недурным оружием. Сильный легионер мог нанести изрядный урон врагу окованным металлом краем щита. В руках ветерана короткий испанский меч был идеальным для ближнего боя. Это укороченное оружие наилучшим образом соответствовало как римской тактике, так и характеру легионеров.
Для оборонительных действий легион выстраивался в единую линию, в замкнутый квадрат (каре) или в круг. Если на поле боя еще оставались легковооруженные воины, им отдавался приказ собраться внутри каре. Легион, однако, являлся формированием, предназначенным для наступления, а не для обороны. В последнем случае он оказывался не на высоте своих качеств, подвергаясь яростному обстрелу легковооруженных вражеских воинов, способных обрушить на него непрерывный град дротиков и стрел. Тогда легион ничего не мог противопоставить врагу, кроме малоэффективных бросков части своих воинов в сторону неприятеля. В его составе находилось лишь незначительное число лучников и пращников, а длина броска тяжелых пи-лумов перекрывалась более легкими дротиками неприятеля. Именно благодаря этой слабости легиона фортификационные работы занимали столь значительное место в римской тактике.
