Евгений Гришковец - От ЖЖизни к жизни
Вскоре выходит «Рубашка» на итальянском языке, и надо бы поехать на книжную ярмарку в Турин, но в это время можно провести гастроли в Хабаровске, Южно-Сахалинске и Владивостоке. Можете не поверить, но я ни секунды не раздумывал и, как вы понимаете, выбрал родной Дальний Восток.
Каждый раз, когда выезжаю из дома, спускаюсь по лестнице, проговариваю про себя гоголевское: «…и пошли писать вёрсты».
Вчера в очередной раз закончил отрывками смотреть телевизионный многосерийный фильм «Мёртвые души». В картине много хорошего, много глупостей, но об этом уже нет смысла говорить, потому что я знаю её ещё со школы. В ней много наших великих актёров, но самым потрясающим является Автор в исполнении совершенно забытого, потерянного, исчезнувшего актёра Александра Трофимова.
Странный, высокий, а точнее, про таких говорят, долговязый, болезненно худой, явно в жизни заикающийся, с дёргающимися нервным тиком глазами, непостижимого дарования и мощи актёр. В каких фильмах я его помню? Да всего в нескольких: в «Крейцеровой сонате» Швейцера, в его же пушкинских «Маленьких трагедиях», где в «Пире во время чумы» он сыграл Вальсингама. И роль, по которой его помнят многие и которая при этом ничего не могла сообщить о даровании этого артиста, – это кардинал Ришелье в очень нелюбимом мной с детства нашем телефильме «Три мушкетёра»… И вот роль автора в «Мёртвых душах».
Меня в очередной раз и на новом жизненном этапе поразило, как актёр смог присвоить непостижимо-гениальный текст Гоголя. Я такого не видел никогда. Это буквальное присвоение и ощущение проговаривания гоголевского текста впервые, так, будто он не входит в школьную программу, не написан в XIX веке и не объявлен великой классикой.
Удивительно! Видимо, так много было хороших, больших, гениальных и великих актёров в то время, что этот совершенно ни с кем не сравнимый и таинственно одарённый актёр просто взял и исчез. Потерялся. Не стал таким актёром, для какого пишут сценарии, на кого ставят незабываемые спектакли. Вот такая страна. Как там у Гоголя: «…Дай ответ. Не даёт ответа».
Всё. Пора ехать. Чашка чаю в дорогу, присесть, перецеловать детей, и пошли писать вёрсты…
Да! Сегодня Прощёное воскресенье! Простите меня!
9 марта
Слава богу, закончились очередные праздники, которых становится всё больше и больше. Боюсь, в этом мы скоро обгоним даже Израиль, где, кажется, полгода сплошные праздники. У нас в семье Восьмое марта никогда не праздновался. И мамой и бабушкой было сформулировано, мол, ведите себя прилично весь год и не изображайте из себя нечто в один случайно выбранный кем-то день.
На днях вышла третья книжка, которая представляет собой опубликованную часть недавно закрытого мной дневника в лайвджорнале. Называется эта книжка «151 эпизод жжизни», поскольку в ней ровно сто пятьдесят одна дневниковая запись. Там ещё есть несколько фотографий, в частности, фотографии моих прапрапрадеда и прапрадеда, которые мне подарили на Лубянке. Когда-то они были приобщены к уголовному делу моего репрессированного прадеда. Лица почти не видны, но осанка этих людей впечатляет Всё-таки мой прапрапрадед был дьяконом. Служил в Екатеринбурге, на фото он в рясе и с большущей бородой…
Новая книжка получилась очень приятная, такого зелёного цвета, какой мог подобрать только Серж Савостьянов. Она совершенно весенняя и своим цветом и на ощупь напоминает листья и стебли свежайших тюльпанов.
Очень и очень я по-прежнему доволен, что история с лайвджорналом закончилась. Последние несколько дней во время и после автограф-сессии в книжном магазине «Москва», после концерта и после спектаклей мне передают письма – они в конвертах, написаны от руки, в них не указаны обратные адреса и телефоны, и каждый раз мне вручают эти письма те, кто их писал. Прекрасные тексты, содержательные, чувствительные; те, кто их писал, явно над ними трудились. За три с половиной года присутствия в лайвджорнале яркие комментарии мне попадались, но случалось это очень редко. Всё-таки написанное на бумаге и переданное в руки – совсем-совсем другое дело. Раньше при первой возможности я старался почитать комментарии и даже ответить на них, а сейчас я даже не знаю, как выглядит моя страничка. Я ни разу на неё не заглядывал и не прочёл ни одного комментария. У меня есть возможность узнать статистику посещения, но я решительно и категорически себе это запретил. И да простят меня те, кто писал комментарии, я продолжу в том же духе: не стану их читать. Я столь остро ощутил фиктивность и ненастоящесть такой формы общения, что больше никогда к ней не вернусь, хотя, как уже не раз говорил, за время существования моего блога я приобрёл прекрасных знакомых, приятелей и даже друзей. Но другого было подавляюще больше…
Шестого числа побывал на дне рождения Михал Михалыча Жванецкого. Ему исполнилось семьдесят семь. Если бы вы слышали, какие он читал новые тексты, как азартно и жизнерадостно он это делал, как искренне волновался, читая несколько коротких произведений, в которых затрагивал новую для себя тему. Поверить в то, что семьдесят семь – это цифра, означающая возраст человека, который живёт с таким ясным и блестящим сознанием, который не утратил способности видеть, слышать и любить современников… Короче, это чудо!
23 марта
Вернулся из тура домой. На этот раз довелось сыграть спектакль в городе-герое Новороссийске. Странное впечатление осталось от знакомства с ним… Как же красиво он выглядит с неба! А с небес я смотрел на него долго: аэропорт Геленджика не принимал наш самолёт из-за сильного бокового ветра, и мы кружили над Геленджиком и Новороссийском полтора часа. Пару раз направлялись в сторону Краснодара, но вновь возвращались и кружили.
Ночевать пришлось две ночи в Геленджике, потому что удобной современной гостиницы в Новороссийске нет. Бухта, на берегах которой улёгся городок Геленджик, невероятно живописна. В Сочи нигде нет такого морского пейзажа. Но то, что собой представляет Геленджик архитектурно, описать невозможно. В этом небольшом городке собраны все возможные извращённые представления доморощенных архитекторов о красоте. В этом клубке колонн, башенок, арок, заборов, разноцветных металлических черепичных крыш, немыслимых названий каких-то кафе и прочих заведений можно найти даже какую-то прелесть. Что-то такое, что можно увидеть только у нас… Но лучше было бы по-другому. Пусть не так разухабисто и разнообразно, пусть даже в едином стиле, как в какой-нибудь прованской глубинке, но только без греческо-армянско-кубанской дикости.
От Геленджика до Новороссийска, со знающим дорогу водителем, даже не спеша – сорок минут. Но Новороссийск очевидно не курортный город. Огромный нефтяной морской терминал накрывает его волнами таких запахов, что о приморском отдыхе, состоящем из пляжного времяпрепровождения, наслаждения купанием и чистым воздухом можно забыть. И всё же Новороссийск очень красиво расположен. В море полно стоящих на рейде больших судов, а когда опускается тьма, город зажигает огни, и корабли зажигают огни, и море становится частью города.
Я очень хотел посетить стоящий в Новороссийске в качестве музея крейсер «Михаил Кутузов», построенный в 1951 году. Это единственный оставшийся корабль из проекта 68 БИС, таких было довольно много на всех флотах, а теперь они, кроме «Кутузова», давно «порезаны на иголки» (так говорят на флоте). В нашей бригаде было три таких корабля: «Суворов», «Синявин», «Пожарский». Я помню, как «Суворов» пришёл из Владивостока после капремонта и был тут же поставлен на консервацию, а впоследствии, разграбленный и обобранный, отправлен на утилизацию.
Это были очень красивые корабли водоизмещением 16,5 тысячи тонн, а полным – 18 тысяч тонн. (Знаменитый дредноут был немногим больше.) Они были 210 метров в длину, каждая из четырёх башен орудий главного калибра весила триста тонн, и такую башню обслуживали 64 человека. Полный экипаж этих крейсеров составлял 1200 человек. На каждом корабле был свой штатный духовой оркестр и своя песня. У крейсера «Суворов» это был «Суворовский вальс», мелодия и слова которого прекрасны. Все, кто служил на этих кораблях, гордились своими крейсерами и своей суровой службой. На них даже верхняя палуба была ещё деревянная. Ох и тяжко было её скоблить и драить! Я очень хотел снова увидеть корабль, чьи «товарищи» уже давно исчезли… И я его увидел…
В первую очередь меня удивило, что и на корме крейсера, и на носу развевались Андреевские флаги, потому что на носу кораблей первого и второго ранга должен быть поднят носовой флаг – гюйс. А крейсер безусловно корабль первого ранга. Если помните, Андреевский флаг представляет собой белое полотнище с диагональными синими полосами крест-накрест. Гюйс же – красный флаг с синим диагональным крестом и белым обычным крестом. Кто-то по незнанию путает гюйс с Британским флагом. Так вот, на носу «Кутузова» развевался не гюйс, а Андреевский флаг.
