Роман Белоусов - Частная жизнь знаменитостей
Сегодня в музее-усадьбе Карабихе можно увидеть на стене кабинета и знаменитое бельгийское ружье Некрасова.
Охотился Николай Алексеевич чаще всего с костромским крестьянским егерем Гаврилой Яковлевичем Захаровым. Ему поэт посвятил своих «Коробейников», и не случайно. Именно Гаврила как-то во время охоты на привале поведал поэту историю, положенную в основу этой поэмы.
В тот день Некрасов убил бекаса, а Гаврила в тот же момент другого, да так, что Некрасов не слыхал выстрела. Собака принесла ему обоих бекасов. «Как, — удивился Николай Алексеевич, — стрелял я одного, а убил двух?» В связи с этим Гаврила рассказал ему о двух других бекасах, которые попали одному охотнику под заряд. Этот случай дал повод и для повествования об убийстве коробейников, которое произошло в Московской волости.
— Был у нас мужичонка такой — хитрый, негодный, Давыд Петров, из Сухорукова, — рассказывал Гаврила, — вот он и убил коробейников, ограбил, с них и разжился, кабак имел, под конец Господь его покарал: ослеп под старость.
Гаврила решил узнать правду и зашел в Дмитриев день (4 октября) с вином к Давыду. Тот, выпив, начал болтать:
— Из французского ствола убил одного наповал, а из простого убил другого, не сразу, сильно ранил. Он кричал, просил отпустить его душу на покаяние.
Гаврила вспылил, стал выговаривать Давыду: «Денег много набрал, а мне за ружье не заплатил». Но доносить не стал: он был из раскольников, а те чурались полиции и никогда не вмешивали ее в свои дела. Убитых тайком похоронили. Давыд же отделался заданной ему Гаврилой трепкой да моральным осуждением со стороны односельчан.
В ревизских сказках за 1858 год деревни Сухоруково Андреевской казенной волости значится Давыд Петров, 35 лет, имевший жену и четверых детей. Указано, что он был подкидыш во дворе Петра Васильева. В детстве натерпелся и наголодался: «ростом мал и с виду слаб», охарактеризовал его Гаврила, и вообще был «мужичонка негодный». Подкидышам не положен был земельный надел, пришлось наниматься в лесники, содержать большую семью на грошовое жалованье. Вот он и решился на преступление, дабы выбиться «в люди».
Фотография друга
Что касается отношений Некрасова и Захарова, то они стали истинно приятельскими. Гаврила часто гостил у поэта в Карабихе.
Весной 1869 года Гаврила Яковлевич сходил в Кострому и сфотографировался в полной охотничьей амуниции, с собакой у ног. Платный грамотей под диктовку сделал на обороте надпись, и Гаврила подарил карточку другу-приятелю Николаю Алексеевичу. В письме, приложенном к фотографии, были такие слова: «Частенько на мыслях ты у меня и как с тобою я похаживал по болотинам вдвоем, и все это оченно помню, как бы это вчера было, и во сне ты мне часто привидишься. Полюбуйся-ка на свой подарочек, Юрку. Ишь как свернулась сердечная, у ног моих, ни на минуту с ней не расстаемся. Сука важнеющая, стойка мертвая, да уж и берегу я ее пуще глаз своих… А уж как под селом Юсуповом новое местечко дупелиное подпас я про тебя, так уж чудо, что шаг, то дупель или бекас — невидимо, целые стада поднимаются из-под Юрки…»
Фотография Гаврилы висела в кабинете Некрасова, напоминая о друге, а чучела бекасов и дупелей, их охотничьи трофеи, — о совместных походах по болотам и лесам.
ГЕНРИХ ШЛИМАН (1822–1890),
немецкий ученый
В 1873 году имя Шлимана прогремело на весь мир. Он нашел легендарную Трою, описанную в древнегреческой поэме Гомера «Илиада». Тем самым блестяще доказал, что за мифом о Троянской войне стоит не легенда, не выдумка автора поэмы, а реальное историческое событие.
Кроме Трои, Шлиман раскопал древний Тиринф — родину Геракла, и царские погребения в Микенах, где нашел гробницы легендарной прорицательницы Кассандры и предводителя греков во время Троянской войны царя Агамемнона. Согласно мифу, он был умерщвлен во время трапезы женой Клитемнестрой и ее любовником Эгистом. Тела их в захоронении были буквально усыпаны драгоценностями и золотом.
Так был открыт совершенно новый мир, о котором никто даже и не подозревал. Как сказано о Шлимане, он вывел археологию из освещенных тусклым светом керосиновых ламп кабинетов ученых под залитый солнцем свод эллинских небес и с помощью заступа решил проблему Трои.
О своих поисках и открытиях Шлиман рассказал в нескольких книгах: «Итака, Пелопоннес, Троя. Археологические изыскания», «Троянские древности», «Атлас троянских древностей» (описание всех находок занимает 206 страниц большого формата), «Илион», «Автобиография», «Микены» и др.
Из биографии: родители, семья, судьба
Генрих родился 6 января в Нойбукове, маленьком немецком городке в земле Мекленбург. Отца его звали Эрнст Шлиман, он был пастором, а до этого учителем в школе. Мать Луиза родила Генриха в двадцать девять лет — всего у нее было девять детей. Женщина она была чувствительная и воспитанная, любила играть на фортепиано. Но мира в доме не было, семейные драмы омрачали жизнь, и она умерла в тридцать восемь лет, когда Генриху было всего девять лет. Отец, человек эгоистичный, любитель выпить и поволочиться за девицами, отличался буйным характером, был вечно в долгах и вообще мало подходил к должности пастора.
Кораблекрушение
После смерти жены он привел в дом свою любовницу, чем вызвал гнев прихожан, обвинивших его в смерти жены от плохого обращения и измен. В 1832 году отцу нечем было платить за учебу Генриха, и его отправили к дяде Фридриху, тоже пастору, в Калькхорст. В четырнадцать лет Генриху пришлось оставить школу и стать сидельцем в лавке. Долгие пять лет он с раннего утра до позднего вечера стоял за прилавком, торгуя селедкой, солью, шнапсом и всякой бакалеей, подметал пол и постигал премудрости двойной бухгалтерии, дебета и кредита… Набравшись опыта в торговом деле, он решил искать счастье в Южной Америке. В Гамбурге завербовался на корабль, отплывавший в Венесуэлу. В детстве, мечтая о путешествиях и загадочных странах, он однажды написал на воротах дома: «Генрих Шлиман, моряк». И вот, казалось, мечта стать хотя бы на время моряком близка к осуществлению. Но судьбе, видно, было не угодно, чтобы Шлиман пересек океан. Судно, на котором он плыл, попало в жестокий шторм У берегов Голландии и потерпело кораблекрушение.
Генрих чудом спасся, но остался без гроша в кармане и чуть ли не раздетым. С трудом, буквально прося милостыню, добрался до Амстердама. Здесь ему повезло — он устроился бухгалтером в солидную экспортно-импортную фирму «Б. X. Шрёдер». Жить, правда, пришлось в холодной мансарде, довольствоваться скудной пищей, ибо все заработанные деньги тратил на книги и образование, изучение языков. За два с половиной года он овладел английским, голландским, испанским, португальским, итальянским. Приблизительно столько же ушло и на русский. Это был счастливый выбор — никто во всем Амстердаме не владел этим языком. И когда фирме потребовался человек, знающий русский, чтобы послать его поверенным в Россию, единственным кандидатом оказался двадцатичетырехлетний Шлиман.
Полиглот
В Петербурге дела пошли успешно. Трудолюбие и настойчивость принесли свои плоды, и уже через год Шлиман открыл собственное дело. Попутно изучил шведский, датский и польский языки. Всего он знал пятнадцать языков. Много разъезжал. В 1850 году побывал в Северной Америке, основал здесь даже банк, его удостоил приема сам президент. Пребывание в Новом Свете было омрачено болезнью — он подхватил малярию, ставшую его злой спутницей на всю жизнь.
Купец первой гильдии
Вернувшись в июле 1852 года в Петербург, Шлиман в октябре женился на дочери купца. Благодаря сметке и деловому чутью, капитал Шлимана удвоился, он вложил деньги в торговлю краской индиго и селитрой. Удачно торговал во время Крымской войны, крупно нажился на торговле чаем с Америкой. С 1853 по 1855 год сумел увеличить свое состояние в шесть раз. «Небо, — писал он, — чудесным образом благословило мои торговые дела, и к концу 1863 года я увидел себя владельцем такого состояния, о котором не отважился мечтать в самых честолюбивых своих замыслах».
Теперь он купец первой гильдии, потомственный почетный гражданин, судья в Санкт-Петербургском коммерческом суде и директор банка.
Странствия
Однако погоня за материальными благами кажется ему скучным занятием, недостойным содержанием жизни. День и ночь, как он сам признается, его мучает непостижимая давняя страсть к языкам. Он начинает постигать новогреческий и латынь и все чаще подумывает о том, чтобы посвятить себя чему-то серьезному. В занятиях наукой, а не в деньгах он видит «неисчерпаемый источник счастья».
Весной 1864 года миллионер Генрих Шлиман ликвидировал свое дело и совершил путешествия в Тунис, Египет, Индию, Китай, Северную Америку и на Кубу. Посещает парижскую Сорбонну. Четыре года усиленно изучает здесь философию, бывает в музеях, занимается в библиотеке. Затем снова путешествие в Италию. Побывал на раскопках Помпеи. В Греции на него производят огромное впечатление руины Микен и Тиринфа, двух древних городов-крепостей ахейцев, — тех самых, чье войско некогда отплыло в Трою, чтобы отомстить за похищение Елены Прекрасной, супруги спартанского короля Менелая, приходившегося братом предводителю ахейцев Агамемнону. Так началась Троянская война, описанная в «Илиаде».
