Ольга Лазорева - Пьяная вишня
Тот же самый сибутрамин, а также сходный с ним по воздействию на организм мазиндол (входит в фармакологический список А – «яды») был обнаружен в известных капсулах для похудания «Жуйдэмэн». Кроме этого, в некоторых партиях этой «биодобавки» обнаружено повышенное содержание ртути и мышьяка. Вещества амфетаминовой группы найдены и в капсулах «Юй Шу» (секрет стройности). А в той же «ЛиДа», помимо сибутрамина, московские наркополицейские обнаружили сильнодействующие вещества хлордизепам и хлордезепоксид, психотропное вещество фентермин.
Но не все биодобавки «одинаково вредны». Практически все они сертифицированы, зарегистрированы и так далее. Но все чаще нечистые на руку дельцы, пользуясь полученными ранее свидетельствами, завозят и продают БАДы с совершенно другим составом. Нередки и банальные подделки, когда под маркой известной фирмы-поставщика, положительно зарекомендовавшей себя на рынке, покупателям предлагают откровенную отраву, произведенную за границей кустарным способом. Место «рождения» биодобавок-фальсификатов – страны Юго-Восточной Азии: Китай и Таиланд, к нам они поступают в основном из Приморья, Владивостока, Находки. Способ их производства далек от европейских стандартов.
Мы медленно шли по Полянке. Погода разгулялась. Облака раздуло, выглянуло солнце, но ветер был северный, свежий и прохладный. Смог почти не чувствовался, на улице было комфортно. Я даже почувствовала, как терпко пахнет листва немногочисленных деревьев.
– А ты, кстати, где эти дни пропадала? – совсем некстати поинтересовалась Ириска, которая только что взахлеб рассказывала о чудо-креме от морщин, «абсолютном ноу-хау компании, бесподобном и эффективном, избавляющем не только от морщин, но и от некоторых заболеваний».
– У Антона, – кратко ответила я, решив не говорить, что ездила к Нику.
– А, понятно, – немного разочарованно произнесла она. – А я думала, что ты к этому малолетке отправилась, – добавила Ириска после паузы и внимательно на меня посмотрела.
– Давай больше не будем говорить об этом, – мягко сказала я. – Никита – это прошлое. И я сейчас серьезно подумываю об Антоне. Он милый и талантливый. И знаешь, – неожиданно разоткровенничалась я, – предлагает мне вариант гостевой семьи.
Ириска даже остановилась, повернулась ко мне и широко раскрыла свои и без того большие круглые глаза.
– Вот, значит, до чего уже дело дошло! – сказала она. – Быстро вы!
– Сама понимаешь, – улыбнулась я, – возраст многое позволяет. И цветочно-конфетная фаза сокращается до минимума.
– Ну и зря! – подытожила Ириска. – Вон, вижу кафешку. Пошли кофе, что ли, выпьем. А то от таких новостей в горле пересохло. Кстати, как у него с этим? – озаботилась она.
– С кофе? – расхохоталась я. – Любит и много пьет.
– Оля! – рассердилась Ириска. – Ты же знаешь, о чем я. Костик у Златы поддает, будь здоров!
– Как там Лена? – перевела я разговор на другую тему.
– Замечательно! – тут же воодушевилась Ириска. – Она просто на седьмом небе. Правда, мы ее не видим, она, как всегда, занята, зато слышим по телефону. Этот олигарх Саша, или, как она его называет, Алекс, по ее рассказам, оказался очень простым, милым, умным мужчиной. Но у них пока цветочно-конфетный период. Учись, мать! А то сразу в койку прыгаешь, толком не разобравшись, кто это, что это.
Мы подошли к кафе. Ириска зачем-то остановилась и начала читать вслух меню, которое было вывешено на выносном транспаранте, стоящем возле входа.
– Так, бизнес-ланч, это нам не надо, – бормотала она.
Я потянула ее за рукав.
– Пошли внутрь, – сказала я. – Мы же хотели просто кофе.
– А вдруг я решу плотно поесть, – усмехнулась Ириска. – Видишь, какая я сейчас стройная?
Ириска третий месяц сидела на «психологической» диете, суть которой заключалась в том, чтобы не есть после шести вечера, а в течение дня урезать порции наполовину. И надо сказать, что диета дала свои результаты. Ириска сбросила около восьми килограммов и выглядела отлично.
– Ты же решила сохранить этот вес, – заметила я. – Только начни снова много есть, и сброшенные килограммы вернутся с удвоенной скоростью.
– Да, это так, – вздохнула она. – К тому же желудок уже сжался, и есть хочется меньше.
Мы вошли в кафе. Оно было практически пустым. Маленькие деревянные столики выстроились ровными рядами. Бармен скучал за стойкой, возле него стояли две молоденькие официантки в короткой униформе и активно кокетничали, без конца тихо хихикая. На нас они не обратили никакого внимания. Мы заняли столик возле окна. Я откинулась на спинку стула и вытянула ноги. Тут зазвонил мой сотовый. Я глянула на определитель. Это был художник Сергей. Подумав, все-таки ответила.
– «Я вас любил! Любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем. Но пусть она вас больше не тревожит…» – начал он совершенно пьяным голосом.
– Здравствуй, Сережа, – перебила я его и глянула на Ириску, которая навострила уши и начала улыбаться.
– Оленька! – воскликнул он так громко, что я отодвинула телефон от уха. – Куда, куда ты удалилась?!
– Под кустик села, провалилась, – пробормотала я.
Ириска покраснела и хихикнула. Официанты перестали кокетничать с барменом и наконец соизволили обратить на нас внимание. Одна из них неторопливо подошла, виляя узкими бедрами, и сухо поинтересовалась, что мы будем заказывать.
– Кофе, – кратко сказала Ириска и вновь повернулась ко мне.
– Куда, куда ты провалилась? – не унимался Сергей. – Я чуть с тоски не помер тут!
– Какой кофе? – уточнила официантка, явно прислушиваясь к моему разговору. – У нас есть эспрессо, капучино, латтэ.
– Капучино, две чашки и мороженое, – сказала Ириска, не сводя с меня глаз.
Официантка молча кивнула и удалилась.
– Уезжала по делам, – ответила я. – Как ты?
– Мне плохо без тебя, мой друг! Так тяжела разлука с милой!
– Сереж, ты вот что, ложись спать. Потом протрезвеешь и позвонишь. Хорошо? – строго проговорила я.
– А я не пьян! Нет! Пьян любовью! И жду тебя, мой милый ангел!
– Ложись спать! Пока!
Я закончила разговор и подняла глаза на Ириску.
– Это еще кто?! – засмеялась она. – Буйный какой-то!
– Художник Русаков, – улыбнулась я. – Случайно познакомилась.
Официантка принесла наш заказ, пожелала приятного аппетита и удалилась, глянув на меня с любопытством. Тут телефон зазвонил снова. Я вздохнула и взяла его со столика. Но это был Антон.
– Привет, милая, – заворковал он. – Ты где?
– Привет, Антон! – ответила я.
И Ириска начала смеяться. Я строго на нее глянула и нахмурила брови.
– С подругой встречаюсь, а что? – сказала я.
– Я скучаю по тебе! Очень скучаю! Когда приедешь?
– Пока не знаю, – ответила я. – А ты где?
Антон хохотнул, потом сообщил, что он сидит на лавке возле дома Паши. Это был один из его друзей-музыкантов, второй гобой в том же оркестре, где работал Антон.
– Понимаешь, у него жена с детьми на дачу уехала, а он падшую вызвал, решил разлечься. А я как раз в гостях у него сидел. Ну, ведь ты же отказалась сегодня ко мне приехать, – добавил он плаксивым тоном, – вот я и поехал к Пашке. Да и трости он обещал мне сделать.
– И ты их оставил наедине? – отчего-то начала я злиться. – Верный друг! А то, что он женат, это ничего не значит?
– Да подожди ты, Оля! – прервал он меня. – Мы пиво пили, потом Пашка позвонил по газете, вызвал девку. Но такой на него странный стих нашел, что он посадил ее перед собой и начал отрывки из «Ревизора» Гоголя зачитывать. Девка вначале растерялась, глаза свои глупые таращит и с опаской на нас поглядывает. А Пашка все читает, да еще и с выражением. Я так хохотал, что чуть не описался. Деньги он ей за час заплатил, куда ей деваться? Но видно, что ей этот Гоголь поперек горла. Слушала она, слушала, а потом давай рыдать, хотя ничего такого в тексте не было, что женскую душонку растравливает. Потом начала нам рассказывать, как она на панель попала. Якобы из маленького украинского городка приехала сюда поступать в институт и провалилась, а домой вернуться стыдно. Ну, они все эту историю, как под копирку, рассказывают, так что я и не верю, больно мне надо? Но дали ей выговориться. Потом Пашка решил ее обратно отправить. Он сейчас девку на такси сажает, а я его тут на лавке жду. Вот и решил тебе позвонить.
– Все? – сухо поинтересовалась я. – Я вообще-то с подругой, так что давай! Потом созвонимся.
– Ты обиделась, лапуля? – искренне удивился он.
– Нет, с чего ты взял? Просто кофе остывает, а мороженое тает.
– Хорошо, зая. Целую. Позже позвоню. А вечером ко мне, и без разговоров! А то и мне придется снять какую-нибудь девку, чтобы ей, скажем, «Критику чистого разума» Канта почитать.
Он захихикал. Я закончила разговаривать и убрала телефон в сумку. Ириска сидела с округлившимися глазами и даже мороженое не ела.
– Вот это жизнь! – восхитилась она. – Мужики звонят без перерыва. А мы-то боялись, что ты у нас закисаешь. А тут, я смотрю, отбоя нет!
