Ричард Смиттен - Жизнь и смерть величайшего биржевого спекулянта
вероятность осуществить игру, набрав определенное количество очков, и тому подобное".
"Ну что ж, Эли, давайте мне свои задачи, а я посмотрю, что можно сделать".
Калбертсон провел следующие полчаса, обозначая круг своих вопросов к Ливермору, который делал специальные пометки. Неделю спустя, он пригласил к себе Калбертсона и зачитал ему ответы. Калбертсон был впечатлен. Ливермор пригласил его присоединиться к игре по вечерам в понедельник.
"Боюсь, что вы для меня слишком богаты, чтобы играть с вами в такие игры, Джей Эл".
Возникла пауза. "Послушайте, не беспокойтесь о деньгах, любой, у кого вы будете партнером, покроет ставку за Вашу команду, а если команда выиграет, вы можете оставить себе деньги. Мы все просто насладимся игрой с вами. Я позвонил ребятам, и они считают, что это будет здорово, сыграть с лучшим игроком в бридж в мире. Не беспокойтесь о деньгах. Идет?"
"А что я теряю?"
"Хорошо. Я передам вас заботам Гарри Эдгара Даша, управляющего моим офисом. Он получит от вас всю необходимую информацию, так чтобы мы смогли прислать за вами машину. Я приглашаю вас переночевать у нас; у нас полно спален. Игра никогда не продолжается после десяти часов вечера в рабочие дни. Мы начинаем в шесть, а в восемь ужинаем бутербродами".
"Тогда договорились, увидимся в понедельник вечером".
Они включили Калбертсона в игру, уравняв условия для всех; тот, чьим партнером оказывался Калбертсон, штрафовался на 1000 очков. Но все они были настолько хорошими игроками, что они вскоре отменили штраф и стали играть по-честному. Так игра становилась более сложной задачей. Ливермор со своими друзьями были необычайно взбудоражены возможностью сидеть и играть с, а иногда и против, лучшего игрока в бридж в мире.
Именно потому, что Ливермор с друзьями все любили играть в карты - в покер, джин и бридж - Дороти придумала "пульку на яхте". Однажды вечером в понедельник она зашла с дворецким, который нес бутерброды, слишком рано, и прервала игру. "Ребята, у меня есть для вас идея. Видите ли, ваши жены, в том числе я, тоже любим играть в карты. Так что может быть вы рассмотрите возможность пульки на яхте. У вас же у всех яхты стоят позади дома, также как и у нас. Так что почему бы нам не взять одну яхту и не прокатиться до Уолл-Стрит, вместо того, чтобы каждому из вас идти на своей? Тогда вы могли бы играть в карты всю дорогу туда и обратно, особенно летом, когда такая хорошая погода".
"А вам-то какой из этого прок, Мышка?" - спросил Ливермор.
"Ну, тогда мы с девчонками могли бы играть на других яхтах или даже отправиться в круиз".
Мужчины рассмеялись, а на следующее утро была сформирована единственная пулька на яхте в Америке.
В середине 20-х годов XX века всем на Уолл-Стрит было хорошо известно, что Ливермор является одним из наиболее умелых трейдеров на рынке. Пресса часто преувеличивала его репутацию, чему способствовала загадочность и секретность, с которыми Ливермор заключал сделки. Иногда он пользовался услугами до 50 брокеров, чтобы скрыть свою торговую деятельность; никому не удавалось легко до него добраться. Для прессы он был загадочным человеком с Уолл-Стрит, молчаливым и скрытным.
На этом историческом этапе с начала века и до конца 1920-х годов, обычным делом было формирование пулов по различным фондам. Эти пулы составлялись из инвесторов и осведомленных людей, которые объединяли свои финансовые ресурсы в рамках своего фонда для достижения определенного результата. Это делалось для того, чтобы контролировать бурные колебания, которые могут произойти, если большие блоки акций будут внезапно выставлены на продажу по бумаге с небольшим количеством сделок. По крайней мере, именно такая теория предлагалась их сторонниками: объединение создает упорядоченный рынок. На самом деле в большинстве случаев они просто были заинтересованы в том, чтобы сбыть акции общей массе трейдеров настолько быстро и по настолько высокой цене, насколько это возможно.
Когда индивиды внутри пула хотели избавиться от своих акций, то чтобы продать свои бумаги, они зачастую обращались к профессионалам фондового рынка, таким как Ливермор. Обычно это делалось профессионалом фондового рынка за определенную плату. Ливермор предпочитал получить ряд "коллов"[11] по бумаге, так чтобы он смог купить акции по предварительно установленным ценам. По мере того, как цена акции на бирже росла, у него появлялся шанс купить их по более низкой цене, применить колл и получить прибыль. Он часто пользовался своими собственными деньгами для того, чтобы подготовить рынок к распродаже акций пула. Таким образом, ему никому не приходилось объяснять свои действия.
Манипуляции с рынком были общим местом на фондовом рынке начала века, строгих правил, запрещающих этот вид заключения сделок, не существовало. Это не считалось нелегальным до тех пор, пока не печатались какие-либо ложные или обманчивые заявления. Но противозаконным считалось проведение фиктивных продаж, в которых фонд покупался и продавался только членам пула. Это оживляло фонд и просто стимулировало рост цены по мере того, как фонд передавался туда-сюда через одни и те же руки.
Ливермор видел много манипуляций и почти все уловки, описанные в книгах, когда дело доходило до искусственного повышения или понижения фонда. Следовательно, у Ливермора всегда был объективный выбор, каким пулом управлять. К нему регулярно с этим обращались. Если он считал, что положение складывается в пользу пула, он становился трейдером пула.
Сначала он оценивал компанию, чтобы убедиться, что она подает надежды и может законно поддержать рост цены акции. Во-вторых, он должен был быть уверен, что здесь нет вероятности банкротства или длительных потерь прибыли. Затем он применял свои основные правила заключения сделок, проверял функционирование актива до того, как он говорил "да". Общая линия наименьшего сопротивления фондового рынка также должна была быть положительной. Ливермор был уверен, что никакая манипуляция не может заставить фонд вырасти в атмосфере медвежьего рынка.
Ливермор всегда очень настороженно относился к своим партнерам во время любой операции в рамках пула. Они довольно часто пытались манипулировать манипулятором. Он пользовался биржевой лентой, чтобы извещать всех о своей деятельности в рамках любой операции пула, в которой он участвовал. Он знал, что существуют тысячи людей, которые также как он следят за значениями, которые вырастают почти мгновенно, когда фонд начинает выходить за рамки своей обычной модели, с ростом количества заключаемых сделок и резким скачком цен вверх. Он знал, что это породит интерес других трейдеров и немедленно приведет на рынок новых игроков с новыми покупательными способностями. Это обычно называлось "раздуванием активности[12]".
Ливермор также знал, что рост активности неизбежно привлечет играющих на понижение игроков, которые поставят на отрицательное развитие событий на рынке, вычислив, что это была лишь игра пула. Этих игроков можно в дальнейшем было зажать, подняв цену. Тогда им придется скупать акции и закрывать свои короткие позиции. Это тоже ведет к росту цены.
Стратегия Ливермора заключалась в том, чтобы построить серьезную базу для акции на пути вверх, подготовив базу для того, чтобы избавиться от огромного количества акций пула с помощью рынка. Он изучал действия других великих управляющих пулами, таких как Джеймс Р.Кин, Джей Гоулд и коммодор Вандербильт. Их стратегия была проста: манипулируй активом до самой высокой возможной точки, а затем продай акции пула на самой верхней точке и на пути вниз, пока рынок переворачивается.
Ливермор знал психологию: когда актив оживал, оживала и жадность других спекулянтов и инвесторов. Он особенно любил сонные бумаги, которые он мог разбудить, но он никогда не нарушал своего основного правила заключения сделок, состоявшего в том, чтобы сначала определить линию наименьшего сопротивления. Ливермор считал, что по-другому невозможно поднять цену, вне зависимости от того, насколько силен был пул.
"Телеграфная лента - это лучшее средство распространения подсказок", - говорил Ливермор своим друзьям. Для него это срабатывало. Часто его партнеры доставляли ему больше забот, чем манипуляции с акцией.
В отличие от своего обычного метода заключения сделок за свой собственный счет, когда он продавал на растущем рынке, когда Ливермор руководил пулом, он продавал основную массу акций пула на вершине и на снижающемся рынке.
Если актив резко и слишком быстро снижался в цене, он переставал продавать и, возможно, даже покупал небольшое количество для поддержки, до тех пор, пока общая масса трейдеров не возвращалась на рынок. Он знал психологию обычных трейдеров, которые часто хотели бы продать на самой верхней точке, а в результате они ждали и не продавали, пока цена не снижалась на четыре-пять пунктов ниже верхней точки. Он держал свою биржевую позицию и ждал сильного оживления, которое, по его мнению, было неизбежным. Он сидел и ждал оживления, которое может стимулировать акции к подъему на прежние высоты.
