Рональд Сет - Самая жестокая битва
4 мая в 13.50 «Тэй» запеленговал передачу, и эсминец «Оффа», который теперь мог развить 22 узла (погода и видимость улучшились), помчался проверять. Однако через полчаса «Тэй» сообщил о новом контакте, причем эту передачу перехватил «Оффа», так как капитан 1 ранга МакКой приказал следить за частотой 1215 кГц. Этот новый передатчик был ближе к «Оффе», и эсминец повернул на него. Заняться первым контактом было приказано «Ориби».
«Оффа» ничего не увидел и ничего не услышал и через час снова изменил курс, чтобы провести поиск впереди конвоя и по левому крамболу, так как пеленгаторы «Ориби» и «Тэя» показали, что там находятся по крайней мере 2 подводные лодки. В 14.50 он появился перед «Ориби». Так как эсминец ничего не обнаружил, МакКой приказал ему оставаться рядом, пока он посоветуется с командиром группы В-7.
Шервуд полагал, что подводная лодка, находящаяся слева, заметила конвой. Поэтому он попросил МакКоя до конца дня держаться в 8 милях впереди, если он намерен оставить «Ориби» при себе. Остальные корабли 3-й группы поддержки должны были в течение ночи оставаться в 5 милях на обоих крамболах конвоя.
В период с 05.10 до 05.30 «Ориби» засек еще 3 передачи с подводных лодок, а через 20 минут еще одну. Наконец, в 05.50 он передал, что видит подводную лодку на расстоянии 7 миль. Командир эсминца капитан-лейтенант Ингрэм сразу увеличил скорость до 31 узла, «Оффа» помчался ему на помощь. Подводная лодка заметила их приближение и погрузилась, поэтому эсминцы постарались в следующие полтора часа удержать ее под водой, так как гидролокационный контакт установить не удалось. Затем «Ориби» занял свою ночную позицию на левом крамболе ONS-5.
Все это время англичане слышали многочисленные передачи с подводных лодок, так как каждая лодка группы «Финк» отправляла свой ежедневный рапорт адмиралу Деницу. Стало ясно, что поблизости находится крупная волчья стая.
Погода значительно улучшилась, дул легкий бриз, шла длинная, но слабая волна. Шервуд на ночь перестроил свои корабли. Вместе с коммодором следовали 30 торговых судов в 10 колоннах, и Шервуд расположил группу В-7 следующим образом:
Эсминцу «Видетт» предстояло сыграть заметную роль в начинающейся битве. Ему уже стукнуло 22 года, но корабль сохранил достаточно жизненной энергии. Все похвалы, которые были высказаны экипажам других кораблей, в равной степени относились и к команде «Видетта».
Эсминцем командовал молодой лейтенант Раймонд Харт. Он родился в 1913 году в Саутгемптоне и в возрасте 16 лет поступил на службу учеником матроса в «Ройял Мэйл Стим Пэкет компани». Через 2 года он был зачислен в Королевский военно-морской резерв гардемарином и прослужил 6 месяцев на линейном крейсере «Худ». В 1933 и 1934 годах он служил на кораблях «Ройял Мэйл Стим Пэкет компани», но потом попал под сокращение. Следующие 3 года Харт провел вдалеке от моря, превратившись в канадского лесоруба. Однако зов моря оказался слишком сильным, и в 1937 году он поступил на военную службу в качестве кандидата на звание суб-лейтенанта.
Успешно завершив учебные курсы, Харт оказался на крейсере «Глазго», а в июле 1939 года был переведен на эсминец «Хэсти». В январе 1940 года у берегов Испании эсминец захватил германское судно «Морка». Находясь на «Хэсти», Харт участвовал в боях у Калабрии и мыса Матапан.
С июня по октябрь 1942 года он командовал подразделением, названным «Хорнблауэр», которое было сформировано в Александрии на случай, если возникнет угроза захвата порта. В октябре 1942 года Харт вернулся в Англию и был назначен командиром эсминца «Видетт». В феврале 1943 года корабль был передан эскортной группе В-7.
В это время он был симпатичным, порывистым молодым офицером. Однако при этом он был достаточно умен, отличался прекрасным тактическим чутьем, был отличным моряком и командиром. Харт был именно тем морским офицером, который требовался, чтобы переиграть и победить высокомерных молодых командиров Деница.
В начале вечера Харт вместе с корабельным врачом расшифровали «вечернее послание» Адмиралтейства. Они выучили шифровальную книгу чуть ли не наизусть, и как только Харт называл кодовую группу, врач тут же давал ответ, сверяясь с книгой. Когда они узнали, сколько лодок, по мнению Адмиралтейства, подкарауливает ONS-5, то невольно посмотрели друг на друга с мрачными ухмылками.
«И когда они, по-твоему, появятся?» — спросил врач.
«Ты знаешь столько же, сколько и я», — ответил Харт.
Еще до наступления утра конвою предстояло оказаться прямо посреди стаи.
«Я понимаю, — вздохнул доктор. — Но мне как-то не по себе».
Харт заметил: «Это не будет неожиданностью. Мы получили уже столько радиограмм от Адмиралтейства, столько передач запеленговали вокруг конвоя — в основном впереди, что постепенно перешли на полную боевую готовность. Мы приготовились ко всему».
Когда Харт вернулся на мостик, обстановка там была, в общем-то, обычной, разве что моряки казались более внимательными, чем обычно, если такое было возможно. Так как контактов с противником не было, он решил проверить операторов радара и асдика, что он обычно делал раза два за вахту, если выпадали свободные минутки. Старшему помощнику он приказал обойти корабль, переговорить с матросами и вкратце описать им ситуацию.
На «Видетте» радар размещался в небольшой башенке, напоминающей маяк, которая возвышалась над мостиком. Асдик был установлен в деревянной рубке неподалеку. Если не считать машин, именно от этих двух устройств больше всего зависел успех боя.
Эти рубки по размерам не превышали клетки для кроликов. Электронная аппаратура выделяла столько тепла, что если двери были закрыты, внутри становилось невыносимо жарко. Ни два оператора радара в своей рубке, ни офицер-акустик со своими двумя помощниками просто не могли двигаться — так там было тесно. В тусклом свете ламп они казались бледными и мокрыми от пота. В рубках обычно было накурено так, что хоть топор вешай. Одного из операторов радара Харт всегда считал супер-героем. Он страдал от морской болезни в любую погоду, если не считать мертвый штиль, поэтому ему приходилось держать рядом с пультом ведро. Но матрос ни разу не пропустил вахту.
Когда Харт заглянул в дверь, операторы внимательно следили за экраном и рекордером. Они взглянули на командира.
«Приготовьтесь к бурной ночи», — предупредил он операторов и, посидев немного в рубке, вернулся на мостик.
Потом он зашел ненадолго в свою походную каюту. Вытащив журнал ночных приказов, Харт уже собирался уходить, как в дверь постучали. Это явился доктор.
«Я чувствую, что должен что-то сделать, чтобы снять напряжение, — заявил он. — Может, вы разрешите мне сейчас сбрить половину бороды, а вторую половину — утром?»
Харт недоуменно посмотрел на врача, а потом захохотал.
«Это ваша борода. И вы уверены, что хотите от нее избавиться?» — спросил он.
«Да. Она начинает меня беспокоить».
«Все в порядке. Поступайте как знаете. Но если дела пойдут плохо, не появляйтесь на мостике или рядом с артиллеристами. Это может вывести их из равновесия».
Харт еще раз посмотрел на журнал приказов и передумал. Вместо того чтобы занести свои распоряжения, он сделал короткую запись: «Среда, 5 мая 1943 года. Командир на мостике. Боевая тревога». И расписался.
В 22.30 оператор радара «Видетта» сообщил: «Контакт по пеленгу 205 градусов, дистанция 3600 ярдов».
Харт немедленно повернул в эту сторону и через 5 минут (скорость составляла 22 узла) увидел лодку в надводном положении, удирающую полным ходом. Лодка погрузилась, когда расстояние до «Видетта» сократилось до полумили. Эсминец сбросил серию из 14 глубинных бомб, не безуспешно. Подводная лодка успела выполнить маневр уклонения.
«Видетт» прошел еще 2000 ярдов, а потом снизил скорость до 18 узлов, развернулся и попытался восстановить гидролокационный контакт. Это не удалось, и тогда началась операция «Обзервант».
Менее чем через полчаса оператор радара снова сообщил: «Контакт по пеленгу 285 градусов, 3600 ярдов». «Видетт» снова повторил тот же маневр, и подводная лодка была замечена на расстоянии 1000 ярдов.
«Полный вперед!» — приказал Харт в машинное отделение, а потом предупредил: «Приготовиться к тарану». После этого он приказал эрликонам открыть огонь. Но трасса эрликона, осветив рубку лодки, одновременно ослепила всех на мостике эсминца.
«Контакт, 242 градуса, 500 ярдов», — сообщили с радарного поста.
Подводная лодка была все еще видна, она почему-то медлила погружаться. Ее рубка начала опускаться под воду, когда эсминец находился всего в 80 ярдах. Харт не изменил курса и провел «Видетт» прямо через центр маленького водоворота на месте погружения лодки. Серия из 14 глубинных бомб была сброшена на глазок.
Пройдя еще 1700 ярдов, он снизил скорость до 15 узлов. Затем «Видетт» развернулся, чтобы установить гидролокационный контакт, но это удалось только через 30 минут. Цель не двигалась, и офицер-акустик утверждал, что это подводная лодка.
