Гарри Картрайт - Обвиняется в убийстве
Гаврел сказал, что они с Бев Басе минут 45 разговаривали с Фарром и Присциллой в клубе "Рангун рэкит", потом заехали к его родителям и только затем направились к дому № 4200 на Мокингберд, где его возлюбленная собиралась переночевать. Насколько он помнит, свою машину он оставил на стоянке для машин гостей рядом с особняком где-то между 23.25 и полуночью. Шэннон спросил, что же произошло потом, когда Гаврел и Бев Басе вышли из машины.
"Я услышал женский крик: "Я люблю тебя! Я всегда любила только тебя!" Я повернулся туда, откуда доносился крик". И Гаврел показал на дворик на плане, висевшем рядом с местом для дачи свидетельских показаний. Затем он сказал, что увидел, как какой-то мужчина тащил за руку женщину. При этом мужчина говорил: "Пойдем. Ну пойдем же!" Гаврел никого в них не узнал, но видел, что мужчина был в чем-то темном. Он заметил также, что женщина была блондинкой. Когда они с Басе пошли вдоль невысокой стенки, отгораживающей подъездную аллею от внутреннего дворика, Гаврел увидел, что человек направляется к калитке. "Он был в чем-то темном и держал в руках пластмассовый пакет для мусора, — продолжал Гаврел, показывая присяжным, как тот держал свой пакет. — Я спросил у него: "Что вы здесь делаете? Что здесь происходит?", на что он ответил: "Идите сюда". Затем человек в черном повел их мимо гаража и вывел на дорожку, ведущую к главному входу. В зале царила мертвая тишина, когда Шэннон спросил, что же произошло дальше.
"И в этот момент он выстрелил в меня, — произнес Гаврел без всяких эмоций. — Она [Басе] сказала: "Бубба, это же Каллен!" Тогда он повернулся и выстрелил в меня".
— У вас была возможность, — спросил Шэннон, — разглядеть его в тот момент, когда он стрелял?
— Да, — ответил Гаврел. Он посмотрел в сторону стола, за которым сидела защита, и указал пальцем на Каллена Дэвиса.
Гаврел рассказал о том, как перестал чувствовать нижнюю часть тела, как пополз к входной двери, когда Каллен бросился за Бев Басе, как пытался открыть эту дверь, как увидел через стекло кровавый след на полу, как притворился мертвым, когда вернулся человек в черном, как тот выстрелами из пистолета разбил стекло и скрылся в образовавшемся проеме. Через несколько минут, сказал Гаврел, человек появился вновь, прошел через проем и направился в сторону аллеи. "Заметив меня, он сказал что-то вроде "О господи!"".
Пока Бубба Гаврел продолжал вспоминать все, что произошло той кровавой ночью, мозг Фила Бэрлсона лихорадочно работал: он пытался предугадать дальнейший ход событий. Как и предполагали адвокаты защиты, между тем, что Гаврел говорил сейчас, и тем, что он показал под присягой ранее, были некоторые противоречия. Взять хотя бы то место, с которого он видел, как мужчина тащил за руку женщину. В одном показании Гаврел утверждал, что находился на боковой аллее, а в другом — во внутреннем дворике. На первый взгляд, это была мелочь, но именно такие мелочи и интересовали Бэрлсона. Объективность показаний Гаврела как свидетеля по этому делу уже и без того вызывала сомнения, а любая новая неточность, подмеченная защитой и доведенная до сведения присяжных, лишь усиливала такие сомнения. До процесса в Амарилло большинство главных свидетелей уже не раз давало показания то полиции, то суду, когда решался вопрос об освобождении обвиняемого под залог, то в ходе различных процессов по гражданским делам. Таким образом, после перекрестного допроса в Амарилло их показания уже были зафиксированы письменно по меньшей мере четыре раза. Задача Бэрлсона заключалась в том, чтобы тщательно сопоставить все четыре версии и только потом переходить к детальному допросу. Для этого он разработал специальную систему, которая давала ему возможность с помощью различных карточек и цветных фломастеров выявлять и фиксировать всякого рода несоответствия.
Поскольку суд собирался объявить перерыв на уикенд, Бэрлсон решил отложить свои каверзные вопросы до следующего понедельника.
В начале четвертой недели допроса свидетелей Бэрлсон зафиксировал несколько фактов, с помощью которых он намеревался доказать, что Гаврел отнюдь не был правдивым и беспристрастным свидетелем. Он вынудил того признать, что его семья возбудила против Каллена Дэвиса иск на 13 миллионов долларов. Кроме того, он спросил у Гаврела, выпивали ли они с Басе вечером 2 августа и курили ли марихуану. Гаврел ответил, что они действительно немного выпили, но никакой марихуаны не курили. Бэрлсон оставил пока его ответ без внимания и стал задавать свидетелю другие вопросы, пытаясь выявить противоречия в его предыдущих показаниях.
Вопрос: Вы говорили когда-нибудь, что он [человек в черном] повернул налево?
Ответ: Да, говорил.
Вопрос: Но сейчас вы говорите присяжным, что он повернул направо, не так ли?
Ответ: Да, так.
Указав на целый ряд противоречий в его показаниях, Бэрлсон вдруг спросил Гаврела, слышал ли тот когда-нибудь имя Пола Гохина. Гаврел чуть вздрогнул и ответил, что слышал. В аффидевите, переданном защите, Гохин (санитар "скорой помощи", которая отвозила Гаврела в больницу) заявил, что Гаврел не знал, кто в него стрелял, и что по дороге в больницу тот передал санитару два пакетика с марихуаной.
Вопрос: Вы говорите, что не помните, что произошло, когда вас везли на "скорой помощи"?
Ответ: Я помню, что санитар на заднем сиденье сказал водителю, чтобы тот ехал помедленнее. А я сказал, чтобы они ехали побыстрее.
Вопрос: Что еще?
Ответ: Помню, как парень на заднем сиденье разрезал мне рубашку.
Вопрос: Давали ли вы что-нибудь санитару?
Ответ: Нет, не давал.
Вопрос: Вы не помните, давали ли ему два пакетика марихуаны?
Ответ: Нет, не помню.
Вопрос: Вы не помните, спрашивал ли вас Дж. Л. Содерс [полицейский из Форт-Уэрта], кто в вас стрелял, на что вы ответили: "Я не знаю этого человека"?
Ответ: Нет, я не помню, чтобы с ним разговаривал.
Вопрос: Вы не помните, говорили ли вы полиции, что человек, стрелявший в вас, был намного меньше вас ростом и что ему было примерно 34 года?
Ответ: Нет, не помню.
Позже Бэрлсон задал Гаврелу несколько вопросов, пытаясь выяснить, насколько хорошо тот помнил свой разговор с родителями в больнице.
Вопрос: Вы не помните, как ваш отец сказал: "Послушай, та девушка сказала, что это был Каллен Дэвис, поэтому, если кто спросит, ты так и говори"?
Ответ: Нет, не помню.
Вопрос: Вы помните Томми Джордена?
Ответ: Нет, не помню. Я знаю, что он говорит сейчас, но его лично я не помню.
Мелочи, которые собирал Бэрлсон, начали наконец приносить дивиденды. Показания Гаврела стали выглядеть слишком продуманными, а его память обнаружила удивительное свойство: там, где это было выгодно для него, в ней появлялись провалы. Бэрлсон закончил допрос свидетеля, чувствуя, что присяжные стали с сомнением относиться к его показаниям. Что ж, это было хорошо. Ведь в любом уголовном деле "разумное сомнение" вполне удовлетворяло защиту.
Теперь право допросить свидетеля было вновь предоставлено обвинению. В течение последующих нескольких дней оно пыталось установить, что и Гаврел и Присцилла были настолько серьезно ранены, что физически не могли "вступить в сговор" против Кал лена Дэвиса. Врач Майкл Герд, молодой практикант, дежуривший в ту ночь, когда раненых Гаврела и Присциллу привезли в операционную больницы Джона Питера Смита, заявил, что Гаврел пребывал в шоковом состоянии и потерял почти два литра крови, то есть чуть ли не ее треть, когда его положили на операционный стол. Через несколько минут он был анестезирован и подвергнут операции, длившейся три часа. Отвечая на вопросы, умело поставленные Марвином Коллинсом, доктор описал примененные обезболивающие средства как препараты, способные "полностью отключить" Гаврела. Одним из таких анестезирующих средств было похожее на ЛСД вещество, вызывающее у больных галлюцинации. После операции Гаврелу дали демерол. Этот препарат, как и предоперационные анестезирующие средства, мог вызвать временные провалы в его памяти.
Заявление Герда о том, что Гаврел находился в шоковом состоянии, было явно не в пользу защиты, поэтому она неоднократно прерывала его показания протестами. Доулен, однако, разрешил Коллинсу продолжать допрос.
Воскрешая в памяти некоторые события той ночи, чтобы доказать, что провалы в памяти Гаврела еще до его прибытия в больницу можно было объяснить с точки зрения медицины, Коллинс задал врачу несколько теоретических вопросов. Гаврел, например, показал, что, добравшись до столовой, он попытался сесть и дотянуться до телефона.
Вопрос: Что произойдет, если, находясь в таком состоянии, человек попытается сесть?