Петр Букейханов - Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943
Обоснованность данных соображений подтверждают воспоминания советских военачальников. Так, касаясь действий 8-й гвардейской армии 1-го Белорусского фронта в ходе летнего наступления 1944 года на люблинском направлении в Белоруссии, маршал Василий Чуйков отмечает (об этом же упоминает и маршал Константин Рокоссовский), что советские войска сталкивались с преднамеренным заблаговременным отходом основных сил противника на 20 километров на запасные позиции[306]. По мнению Чуйкова, высокая подвижность и маневренность немецких войск, а также лесисто-болотистая местность особенно способствовали тактике так называемой «эластичной» обороны – поэтапной смены оборонительных рубежей, сопровождаемой внезапными контрударами. Для наступающего это оборачивалось затяжными маневрами, организацией дополнительных разведывательно-поисковых мероприятий, приводило к частому и напрасному развертыванию сил, в особенности артиллерии, а также неоправданному расходу боеприпасов. Поэтому, планируя операции, штаб 8-й армии в качестве одной из основных целей ставил «прихватить» немцев на их позициях и не дать выйти из соприкосновения с превосходящими советскими силами. Для этого применялся оперативно-тактический прием ведения разведки боем по всему фронту, которая, в зависимости от результата, или ограничивалась выявлением системы огневых средств противника, или перерастала после короткой (2–3-часовой) паузы в полномасштабное наступление атакующих группировок, заранее выдвинувшихся на исходные позиции.
Следовательно, применение «эластичной» обороны оказывалось успешным, пока к этому не приспосабливался противник. Затем данный метод ведения боевых действий приводил к тем негативным последствиям, на которые указывали Гитлер и Гальдер. Соответственно, когда назначенный на должность начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал Гудериан предложил Гитлеру, чтобы при строительстве укреплений за первой полосой обороны в 20 километрах возводить вторую, более мощную, на которую заблаговременно отводить войска перед началом наступления русских, Гитлер справедливо возразил, что это означает бессмысленное оставление территории[307]. С точки зрения участника войны генерала Дмитрия Лелюшенко[308], разрешение вести маневренную оборону означало узаконенное бегство.
В общем, планируя свои действия в 1943 году, немецкое военное руководство должно было учитывать такие объективные факторы, как все возрастающее численное и материальное преимущество противника; отсутствие своего превосходства в подвижности во все время, кроме короткого летнего периода; необходимость бороться за территорию, чтобы как можно дольше пользоваться ресурсами и не допустить усиления противника за счет людского потенциала; неизбежное рассредоточение ударных сил при невозможности создания устойчивой обороны из-за общего превосходства противника в силах и средствах. После Курской битвы действие этих факторов привело к тому, что оптимальным способом реализации стратегии Гитлера по затягиванию проигранной войны осталась упорная борьба за каждый участок территории, основывающаяся на оборонительных действиях, приспособленных к условиям местности и погоды, с использованием различных тактических и технических ухищрений и обращением в свою пользу каждой крупной и мелкой ошибки противника. Эпоха крупных операций для немцев закончилась и вскоре после этого произошла соответствующая смена военачальников – в 1944 году на место фельдмаршалов Эриха Манштейна и Эвальда Клейста пришли организаторы обороны Вальтер Модель и Фердинанд Шернер.
Вместе с тем инициатива, на короткое время захваченная немцами перед Курской битвой, а также наступление весенне-летнего времени, когда погодные условия разрешали их войскам наибольшую подвижность, обязывали германское командование предпринять что-либо, чтобы предотвратить прогнозируемое негативное развитие войны на Восточном фронте.
Поскольку ни маневренные действия, ни «эластичная» оборона объективно не могли быть использованы в качестве методов «истощения» советских войск, немецкому командованию оставалось обратиться к проведению частных наступательных операций крупного масштаба там, где это позволяла оперативная обстановка.
Начало таких операций немецкого командования было положено указанным выше контрнаступлением войск группы армий «Юг» в феврале – марте 1943 года. В дальнейшем они были проведены на Восточном фронте под Курском, в Померании – в районе Штаргарда, а также Венгрии – в районе озер Веленце и Балатон, а на Западном фронте в Арденнах. Независимо от объявленных стратегических и оперативных целей, эти операции предпринимались в интересах обороны и отличались ограниченной шириной фронта наступления, краткосрочностью, стремлением использовать недолговременные, естественно сложившиеся факторы условий местности, погоды и оперативной ситуации, благоприятные для внезапных наступательных действий. Инициатива проведения частных наступательных операций принадлежала немецкой армии и ее союзникам, выбиравшим такой район и время наступления, где действия или бездействие противника, транспортные возможности и конфигурация фронта позволяли заблаговременно сосредоточить ударные группировки, в основном бронетанковых войск, поскольку массирование бронетехники оставалось для германского командования постоянным решающим условием обеспечения эффективности операции.
Вместе с тем, проводя частные наступательные операции в оборонительных целях, германское военное руководство фактически точно так же вынуждено было истощать противника методами «сокрушения», навязывая крупномасштабные боевые действия, вероятные большими потерями для обеих сторон. Поэтому от германских войск в этих операциях требовалось обеспечить большое качественное превосходство на оперативном и тактическом уровне ведения боевых действий, иначе они могли быть «обескровлены» раньше противника.
В качестве объекта самой крупной частной наступательной операции за время войны была избрана дуга линии фронта под Курском.
2.3. Формирование оперативного плана весенне-летней кампании 1943 года на Востоке – замысел операции «Цитадель», его обсуждение и окончательное утверждение
Когда Гитлер принял решение нанести упреждающий удар, перед германским командованием возникли вопросы по поводу того, где, как и когда организовать такое наступление.
Генерал Буссе отмечает[309], что для этого важнее всего было определить следующее: 1) где с наибольшим эффектом можно нанести удар по местам приготовления советского наступления; 2) где можно найти район/объект, который бы соответствовал ограниченным силам, которыми располагал вермахт для наступления на Восточном фронте; 3) когда выгоднее всего начать наступление. По информации Буссе, к началу мая германскому командованию стали ясны места расположения стратегических резервов противника и возможные направления его главных ударов: 1) три группировки против правого фланга и центра группы армий «Юг»; 2) одна основная группировка (пять или шесть армий), в составе которой находились многочисленные танковые соединения, располагалась перед северным флангом группы армий «Юг» и южным флангом группы армий «Центр»; 3) одна мощная группировка перед восточным и северным участками Орловского выступа; 4) одна группировка перед центральным участком группы армий «Север»; 5) одна группа стратегического резерва советской Ставки Верховного главнокомандования в районе Москвы. Отдел иностранных армий Востока Генерального штаба сухопутных войск (немецкая военная разведка), оценивая силы Красной армии в каждом из этих районов, пришел к выводу, что главный удар противника следует ожидать в полосе группы армий «Юг». Вероятно, цель удара состояла в том, чтобы прорваться между группами армий «Центр» и «Юг» и окружить группы армий «Юг» и «А», прижав их к побережью Черного и Азовского морей. Кроме того, ожидалось, что одновременно враг нанесет удар по Орловскому плацдарму группы армий «Центр». Цель этой вспомогательной операции заключалась, по-видимому, в том, чтобы отрезать германские войска в районе Орла, а затем окончательно прорвать фронт. По сравнению с этим любые другие операции, которые можно было ожидать из оставшихся районов сосредоточения, имели гораздо меньшее значение. Приведенная выше оценка расположения сил Красной армии позволяла уверенно предполагать, что главный удар противника будет нанесен в районе Харькова и к северу от него. Поэтому именно здесь было возможно с наибольшим эффектом помешать приготовлениям советских войск к их наступлению. Кроме того, выступ фронта, образовавшийся в этом же районе у Курска, соответствовал по своим размерам количеству сил, имевшихся в распоряжении германского командования для организации наступления. С уничтожением этого выступа цель наступления была бы достигнута, при одновременном сохранении численности германских войск на данном участке за счет сокращения протяженности линии фронта.
