Джек Коггинс - Оружие времен Античности. Эволюция вооружения Древнего мира
Когда же рассвело, к смятению Газдрубала обнаружилось, что легионы, вместо того чтобы находиться в центре строя, оказались теперь на его флангах, а легковооруженная пехота и конница маячат за их спинами. Когда боевые порядки сблизились, Сципион оперативно перебросил свои легионы на фланги, а испанским подразделениям в центре приказал держаться несколько позади. Врубившись в строй карфагенян, римские легионы нанесли удар по флангам вражеской пехоты, набранной из местных испанцев. Когда же те, не выдержав напора, подались назад, легковооруженные воины и конница совершили фланговый обход карфагенян и ударили им в тыл. Тем временем лучшие части Газдрубала, находившиеся в центре строя, были зажаты испанцами Сципиона, угрожавшими им, но не вступавшими непосредственно в схватку. Африканцы были вынуждены тупо держать строй, не вступая в борьбу, бессильно наблюдая, как фланги их армии методично уничтожаются. Затем, теснимые с обоих флангов, а также собственными слонами, которые пришли в возбуждение и смешали все ряды, они начали отступать, чтобы в конце концов бегом вернуться в собственный лагерь.
Внезапно начавшийся проливной дождь помешал римлянам развить успех, а ночью Газдрубал начал отступление. Конница Сципиона и легковооруженная пехота принялись преследовать отступавших и непрекращающимися нападениями вынуждали карфагенян приостанавливаться и отражать атаки. Такая тактика дала время выстроиться и подойти к месту боя легионам Сципиона, после чего сражение перешло в бойню. Из более чем 70 000 карфагенян, принимавших участие в сражении, лишь одному генералу и примерно 6000 человек удалось найти укрытие среди холмов. Старший Сципион и его брат Гней были в полной мере отомщены.
Внезапная смена Сципионом своего боевого строя, его двойное окружение боевых порядков карфагенян, его отказ от ввода в действие своего слабого центра – все это свидетельствует о таланте великолепного военачальника. Но одним из главных факторов его победы стали его верная оценка страшных последствий слабости римской конницы и его энергичнейшие усилия по ее укреплению. Его конники, как свидетельствуют хроники, были облачены в шлемы, кирасы, имели удлиненные щиты, пики, дротики и изогнутые мечи. Большое внимание уделялось боевой подготовке. Декурии и турмы отрабатывали повороты и развороты в движении, смену фронтального марша турмы на фланговый или на диагональный. Основной упор делался на выполнение всех этих маневров на ходу, на скорости, причем с сохранением равнения в строю и соответствующих интервалов. Под руководством Сципиона римская конница обрела опыт и уверенность в себе и, как в Испании, так и в Африке, достойно оправдала ту заботу, которую проявлял о ней талантливый военачальник.
Несмотря на все потери в сражениях, численность римских войск внутри страны, за границами империи и на судах в то время оценивалась примерно в 200 000 человек, причем около половины из них были римскими гражданами. Предположительно, в это число входили все граждане от семнадцати до сорока шести лет, те, кто смог покинуть свои поля, предоставив обрабатывать их рабам, женщинам, старикам и подросткам. Естественно, состояние экономики было плачевным, но тем не менее мощь Рима укреплялась, а Карфаген приходил в упадок. Сиракузы пали перед войском Марка Марцелла в 211 году, при взятии города погиб ученый и математик Архимед.
Капуя оказалась в осаде, несмотря на отчаянную попытку Ганнибала отвлечь осаждающих своим маршем на Рим. Однако, когда ему оставалось всего около двух миль до городских ворот Рима, он был вынужден отойти, поскольку стало совершенно ясно, что войска, осаждавшие Капую, не снимут осаду и не последуют за ним. Падение этого города после двухлетней осады произвело глубокое впечатление на всю Италию и было воспринято как знак того, что звезда Рима восходит снова. Даже гибель в незначительном конном рейде такого ветерана войны, как Марк Марцелл, и его коллеги и друга консула Криспиния не вдохновила солдат Ганнибала.
Известие о том, что Газдрубал Барка перевалил через Пиренеи, стало для Рима причиной новых значительных усилий. Были сформированы еще двадцать три легиона. Но еще до того, как они смогли перекрыть все альпийские перевалы, Газдрубал уже появился в Италии, а Ганнибал, после незначительного столкновения с армией консула Нерона, двинулся на север для воссоединения со своим братом и в конце концов стал лагерем в Апулии, около города Канузиум. Нерон последовал за ним и расположился лагерем неподалеку, на виду у противника, имея около 40 000 пехотинцев и 2500 конницы. Из перехваченного послания от Газдрубала римлянам стало известно о его движении на юг. Римские войска, сосредоточенные в виду лагеря Газдрубала, были недостаточно сильны, чтобы рискнуть вступить с ним в бой, и Нерон задумал дерзкий план – скрытно предпринять марш с частью своей армии на соединение с северной армией под командованием Ливия.
Римская конница
Нерон отправил в Рим перехваченное им письмо Газ-друбала в качестве объяснения для сената своего поступка – переброски части своего войска, поскольку консулу запрещалось выходить с армией за пределы указанной ему территории. Он также советовал сенату отправить два легиона из состава городской стражи Рима на перевал, на тот случай, если вдруг Газдрубал неожиданно решит двинуться на Рим. Затем, взяв с собой 7000 копьеносцев, в том числе тысячу конных, Нерон быстро двинулся на север. Вдоль дороги для совершающей марш-бросок армии были заготовлены припасы; по дороге к воинам Нерона присоединилось много добровольцев, по большей части ветеранов былых сражений. Последний переход был рассчитан по времени так, чтобы подкрепления под командованием Нерона вошли в северный римский лагерь ночью, – все прибывшие с ним были без всякой суеты и шума размещены в палатках. Приготовления к сражению были успешно закончены, и, когда обе армии в боевом построении вышли на поле сражения, Газдрубал, по словам хроник, заметил, что у римлян прибавилось сил, а услышав звуки большего числа труб в римском лагере и увидев заржавевшее за время марша оружие и усталых лошадей, он понял, что северная армия ночью получила подкрепление. Не чувствуя себя достаточно сильным, чтобы противостоять сразу двум консулам, он отвел войска в лагерь и попытался уйти ночью на север, к реке Метавр. Но его проводники ему изменили, и, когда рассвело, он обнаружил, что река еще не форсирована, а римляне уже приближаются (207 до н. э.).
На этот раз оказалось, что карфагеняне не обладают своим обычным превосходством в коннице. Газдрубал выстроил свою армию так, чтобы ветераны испанской и африканской кампаний находились справа от него, имея впереди себя десять слонов. Левый его фланг, оказавшийся на пересеченной местности, удерживался галльскими вспомогательными частями. Ливии направил свой удар на испанских наемников, и сражение тут же стало кровопролитным. Ни одна из сторон не могла добиться в нем перевеса до тех пор, пока Нерон не отвел часть своих сил на правый фланг римлян (галлы, похоже, не стремились принимать очень уж активное участие в сражении) и не перебросил их через тылы римских воинов, отдав приказ нанести удар по правому флангу карфагенян. Не выдержав флангового удара, испанские и африканские воины откатились в беспорядке и смятении. Те из галлов, кто не успел отойти с ними, были изрублены. Газдрубал, увидев, что сражение проиграно, врубился в ряды римлян и погиб с оружием в руках. Победа была полной. Полибий называет число погибших карфагенян в 10 000 человек, оценивая общую численность сил Газдрубала в 30 000 человек. Он также упоминает о 10 000 взятых в плен и о дезертировавших галлах.
Нерон, жаждавший вернуться к основной части своего войска до того, как Ганнибал обнаружит его отсутствие и перейдет в наступление, в ту же ночь пустился в обратный путь. Преодолев 250 миль за шесть дней, он добрался до своего лагеря. Первые известия о поражении своего брата Ганнибал получил, когда голова Газдрубала была переброшена через ограду его лагеря.
Сражение при Метавре стало поворотным пунктом в войне (Кризи называет его среди «пятнадцати решающих сражений во всемирной истории»), после которого карфагеняне никогда до конца так и не оправились. Ганнибал отступил в Калабрию, где ему удалось продержаться еще четыре года, пока его не отозвали обратно в Африку, чтобы организовать там отпор римскому вторжению. Сципион, недавний герой своего триумфа в Испании, стал консулом и в 205 году до н. э. предложил повести армию в Африку. То обстоятельство, что Ганнибал все еще находился в Италии, вызывало некоторые сомнения, но предприятие это было одобрено сенатом, и в 204 году Сципион высадился в Африке, имея под своим началом не более 30 000 человек. Два из его легионов, переживших разгром под Каннами, служили с тех пор на Сицилии и пребывали в полуопале. Приток новобранцев увеличил численность этих легионов на 6500 человек. В армию Сципиона влились испытанные ветераны былых сражений, благодарные за одну только возможность восстановить свою репутацию.
