Юрий Мухин - Как натравить Украину на Россию. Миф о «Сталинском Голодоморе»
Московская интеллигенция
Сначала меня это поразило, но потом, просматривая мемуары московских интеллигентов, я понял, что это типичное явление, кроме того, начали просматриваться и причины благоприобретенного слабоумия. Если есть определенная среда людей, смысл и цель жизни которых сводится к тому, чтобы на халяву пожрать и потрахаться, а также развлечь себя заученными словами из книг, смысла которых чаще всего не понимали и их авторы (а именно таков круг интересов московской интеллигенции), то кого эта среда может взрастить? Только дебилов, только органических идиотов. Я где-то читал, что были случаи, когда дети, как Маугли, действительно выживали среди зверей. Утверждают, что если такой ребенок проживет среди животных свыше определенного времени, то восстановить его интеллект, ум невозможно, человеком он уже не станет.
У нас другой случай: когда средние москвичи отгородили себя от огромного и многообразного мира СССР своей убогой целью — только животным удовлетворением чувств (инстинктов). Даже заучив и зная слова остального мира, но никогда не видя и не стремясь понять, что стоит за этими словами, они искусственно погрузили себя в дебилизирующую среду и стали умственно неполноценными — недееспособными.
Такой человек может знать слова «болт» и «гайка», но если он никогда их не видел и не знает их функции и устройства, то закройте его и обезьяну в сарайчике, заприте дверь только болтом с гайкой и подожгите этот сарайчик — и эти организмы будут одинаково беспомощны: они не смогут отвинтить гайку и открыть дверь. А ведь данный человек из этого мысленного эксперимента может наизусть цитировать Бодлера и Кафку, Ницше и Шопенгауэра, страшно гордиться тем, что цитировать эти тексты может лишь небольшое количество людей, и в связи с этим считать себя исключительно умным — интеллектуалом. Но он сдохнет в этом сарайчике, как животное, просто потому, что не имеет элементарных знаний для жизни, а заученные им цитаты «из умных книг» никому не нужны, да и непонятны ему. Мозг у такого «интеллектуала» потерял способность искать самостоятельные решения.
К примеру, в Москве Мария Арбатова является ярким и любимым представителем этой когорты дебилов, причем она это знает, как и герой ее любимого фильма «Форест Гамп», но, в отличие от этого самокритичного героя, она свой дебилизм искренне считает за признак гениальности в другой области — литературе. Как следует из ее мемуаров, о жизни она знает только, как трахаться, лечиться, делать аборты. И ее стихи и пьесы соответственно о чувствах при трахании, при лечении, при делании абортов.
То, что она не знает ни как готовить, ни как стирать, ни как гладить, — это понятно. Благодаря слабоумным это сейчас признак «интеллигентной женщины». Но вот, к примеру, такое признание: «При всей своей бойкости и сообразительности я, московская девчонка, не умела заплатить за квартиру, потребовать сдачу в магазине и поджарить толком яичницу». И это не хвастовство, в другом месте снова об этом: «…не могла сама заплатить за квартиру — не хватало мозгов заполнить дурацкий бланк, я делала ошибку, тетка в сберкассе орала на меня, я уходила почти в слезах». Арбатова пишет и о том, что неспособна и на другие элементарные вещи. К примеру, сесть в Москве на поезд, доехать до Ленинграда, там пересесть в электричку и доехать до Ропши. На четвертом десятке лет в это путешествие с ней посылали провожатого! Арбатова не уникум — это и есть элитная московская интеллигентская среда.
Она пишет, что в их юношеской среде пациенты психиатрических лечебниц пользовались авторитетом — «всяческая психиатрия считалась хорошим тоном». (Понятно, откуда взялась у нас Новодворская?) Правда, из-за уродливости Валерия никому не была нужна и вынуждена была заучивать политические слова. А чувиха с Арбата — Арбатова — с хорошо развитыми в молодости молочными железами как сексуальное мясо в интеллигентной среде пользовалась успехом и политических амбиций по тем годам имела мало. Этой среде от женщины не слова, а гениталии требовались: «Над одной моей подругой в пионерском возрасте совершил насилие пожилой уважаемый родственник, в семью которого ее отправили отдыхать; другую изнасиловал сосед по коммуналке, в которой она ночевала в гостях, не зная, что надо запирать дверь, внешне вполне интеллигентный мужчина; третью изнасиловал муж подруги, потому что она боялась кричать; четвертую — консультирующий ее психиатр; пятую — режиссер, бравший на работу; к шестой в пьяном виде лез собственный отец… и так далее. Все это были девочки из интеллигентной московской среды», — свидетельствует Арбатова. Учитывая то, что она пишет о своих «изнасилованиях», то и в эти изнасилования верить глупо, однако без сомнений, что в вопросах секса средний москвич знает много, но вот в остальном…
Скажем, Арбатова в начале 80-х на археологических раскопках древнего московского кладбища украла пряжку с камешками. Позвала на консультацию подругу Веру, которая «занималась продажей драгоценных камней в художественном салоне и развлекала меня в свете тем, что объясняла, сколько настоящих бриллиантов на знаменитых дамах, а сколько поддельных». Эксперт сообщила, что на украденной пряжке не просто бриллианты, а «это ручная огранка! Им цены нет. Вы миллионеры!». Слабоумные миллионеры начали планировать покупку дач, яхт, наем домработниц и т. д. и попутно искать богатого покупателя. Но такой богатый покупатель не находился, даже несмотря на то, что Арбатова привлекала их всем, включая собственные гениталии. Длилась эта эйфория довольно долго, много любовников, так сказать, утекло, пока в интеллигентную среду не попала умная женщина из провинции. Она провела «бриллиантами» по стеклу — царапины не было…
Если бы мне захотелось выдумать эпизод об идиотстве среднего москвича, я бы до такого не додумался. Ведь Арбатовы не могли не слышать выражений «твердый, как алмаз», «поэтесса» Арбатова не могла не слышать, что у поэтов прошлого века было модно иметь алмазные карандаши, которыми они расписывались на стеклах домов, в которых читали стихи. Дебильные мозги эти слова знали, но оказались неспособны использовать то, что означают эти слова, даже в своей жизни, а интеллигентная Вера, всю жизнь проторговавшая алмазами, не знала, как их отличить от стекла. Что же требовать от московских «экономистов»?
Предъявлять претензии к Арбатовой по логике в ее книге просто бессмысленно. Вот она убеждает читателя, что из их хипповской тусовки вышли умные люди: «Толя Баранов — доктор наук, структурный лингвист, выпустил словарь русского мата и входил в группу экспертов по разработке национальной идеи при администрации президента». Ну и где эта идея от умного Толи Баранова?
С придыханием описывает, как она под руководством Сатарова в группе таких же интеллектуалов готовила предвыборную программу Ельцина к выборам 1996 г. Как она всех подельщиков хвалит за ум! И пишет об итоге работы этих умов: «Жаль, что программа Ельцина, напечатанная тиражом всего в 5000 и не распространенная штабом в принципе, не дошла не только до избирателей, но и до средств массовой информации». То есть американские руководители предвыборной кампании Ельцина («штаб»), прочтя то, что накалякали московские интеллектуалы под руководством Сатарова, поняли, что этот бред нанесет Ельцину непоправимый вред, почему и засекретили эту «программу».
Цензура в СССР невольно отсекала от народа СССР не только диссидентов, но и умствования слабоумного среднего москвича, и только с перестройкой толпы этих дебилов выскочили на трибуны, на страницы книг и газет, на телевидение. Я помню, как меня тогда поразил «молодой талант на ТВ», политический обозреватель, показывающий зрителям гильзу пистолетного патрона и уверяющий, что это «пуля от нагана Макарова», а сейчас уже не удивляет, когда телевизионный комментатор, показывая на экране числа 100 и 200, уверяет, что они отличаются «на два порядка». Москва это Москва…
У меня есть знакомые бизнесмены, переехавшие в Москву, и они тоже подтверждают этот вывод: с клерками, сидящими у компьютера и перебрасывающими цифры из одной графы в другую, проблем нет, но найти москвича, которому можно было бы поручить самостоятельное дело с элементами новизны, очень непросто.
Я рассмотрю еще одну из причин недееспособности Москвы, которая, в общем-то, тоже так или иначе, но неуклонно распространяется на всю Россию. Но сначала необходимо немного поговорить о том, как становятся учеными.
Как стать ученым
Я понимаю, что у многих читателей остается недоверие к проводимой мною мысли, что стать ученым, а в понимании обывателя — получить ученую степень или даже членство в Академии наук, может любой слабоумный. Я уточню: конечно, не любой, а «с возможностями», например, с деньгами, связями или с властными полномочиями, которые тоже легко превращаются в деньги.
