Эдуард Паркер - Татары. История возникновения великого народа
В 627 году произошло очень важное событие. Три племени из народа, который, за неимением лучшего, мы будем называть канкали, а именно сеяньто, байкалы и уйгуры, подняли мятеж против тирании Кат Иль-хана и сместили его чиновников. После распада империи хунну эти племена, наряду с другими, заселили цепь горных долин от Каспия, мимо Балхаша, на восток к Байкалу и далее. Уйгуры и байкалы жили к северу от реки Тола; сеяньто – южнее озера Гурун и реки Керулон. (Племена, жившие восточнее, не находились под управлением «высоких телег». Многие из этих племен вошли сначала в империю жуаньжуань, а затем в империю тюрков. После краха тюрков, произошедшего два или три столетия спустя, власть перешла к небольшому племени уйгуров, давших название государству. Поскольку некогда они являлись частью тюркской империи, о них часто говорят как об уйгурах-тюрках. Говоря о тюркских «народах», мы не должны забывать, что и тюрки, и уйгуры первоначально были небольшими племенами, ассимилировавшими остатки народа хунну, подобно тому как англы и саксы – германоязычные племена – впоследствии дали имя государствам. При этом среди их смешанного населения чистокровных англов и саксов было не так много.) Когда три этих племени подняли восстание, Кат Иль-хан направил своего кагана Дуляня, чтобы подавить его. Однако армия Дуляня потерпела сокрушительное поражение, а сам каган едва успел спасти свою жизнь. Кат Иль-хан был так разгневан этим поражением, что приказал взять Дуляня под арест. Это, в свою очередь, рассердило Дуляня, который принялся строчить предательские письма императору Китая, который не замедлил послать на помощь Дуляню войска. Тем временем племя сеяньто основало свое собственное ханство на севере пустыни. Вождь племени называл себя Бильге, или «Мудрый», каган и вместе с сыном и племянником в последующие годы являл собой серьезную угрозу. Байкалы, уйгуры, киргизы и другие восемь племен канкали, живших к востоку от озера Балхаш, осудили сепаратизм сеяньто и в 648 году покорились китайскому императору. Вожди этих племен стали проконсулами своих племенных владений, которые превратились в то, что римляне называли проконсульскими провинциями.
Все это больно било по Кат Иль-хану, который к тому же был чрезвычайно непопулярен в народе из-за своей приверженности к «разным татарам», под которыми, видимо, имелись в виду сирийцы, персы и другие сметливые азиаты. Все эти министры и губернаторы смешанных кровей были алчными деспотами, вызывавшими неприязнь у всей кочевой империи. Кроме того, Западная Тюркская империя находилась в зените своего расцвета, это явствует из описаний двора ябгу кагана, чья резиденция находилась близ Иссык-Куля. Приблизительно в это время ее посетил всемирно известный китайский путешественник Хуань Чжуан. В довершение всех бед владения Кат Иль-хана на протяжении нескольких лет страдали от сильных снегопадов, результатом которых стал голод. Испытывая нехватку средств, Кат Иль-хан просто удвоил или утроил налоги, которые и без того было трудно собирать, и, как следствие, его владения вскоре охватило всеобщее восстание. Находясь в отчаянном положении, Кат Иль-хан поспешил оказать поддержку китайскому претенденту на престол (пообещав покорность, если тот позволит ему разделаться с катаями). Китайский император решил, что настало время покончить с Кат Иль-ханом. Военный поход возглавил прославленный военачальник Ли Цзин. Армия должна была выступить четырьмя отдельными частями, в то время как Дулянь и другой дружественный Китаю тегин искали защиты у китайского императора. Ночью, где-то близ Кукухото или Гуйхуачэна Кат, Иль-хан был застигнут врасплох. Он вынужден был спешно переносить свой лагерь к «Пасти пустыни» – это место находилось в двух днях пути на северо-восток от города и, возможно, являлось в действительности Тендуком. Отсюда Кат Иль-хан отправил послов за императрицей Суй и принцем, очевидно стараясь выиграть время. Находясь в тупике и не зная, что предпринять, Кат Иль-хан отбыл с 30– или 40-тысячной армией к Железным горам в долине Керулона и оттуда направил императору письмо, предлагая ему все свои владения. Хитрый монарх отправил к Кат Иль-хану послов, чтобы успокоить его, а сам приказал Ли Цзину запастись провизией на двадцать дней и пуститься в погоню за Кат Иль-ханом. В результате Кат Иль-хан, который почти в одиночестве бежал на резвом скакуне во владения своего племянника Шаболо Сунишида, был взят в плен, прощен и поселен в императорских конюшнях. Историки восторженно прибавляют, что вся территория, отвоеванная 800 лет назад у хунну, теперь принадлежала династии Тан. Это случилось приблизительно в 628 году. Вскоре Кат Иль-хану наскучило его новое жилище, где он проводил все время, распевая со своими приближенными печальные песни. Император назначил Кат Иль-хана правителем района Китая, славившегося своими охотничьими угодьями. Однако Кат Иль– хан отверг это предложение. Тогда император даровал ему более подходящий пост начальника стражи. Умер Кат Иль– хан в 634 году, получив посмертное прозвище Дикий. Его приближенным позволено было делать с телом все, что предписывалось национальными обычаями, в соответствии с которыми тело было кремировано на берегу реки близ столицы. Один из его тарханов, человек, отданный матери Кат Иль-хана вместе с приданым, перерезал себе горло, чтобы иметь возможность сопровождать своего покойного хозяина в иной мир. Этот поступок так тронул императора, что он приказал похоронить верного слугу рядом с Кат Иль-ханом, а придворному поэту велел сочинить для этой пары подобающую эпитафию, которая должна была быть высечена на камне, установленном на могилах.
После поражения на смену Кат Иль-хану пришел его племянник Дулянь, чья резиденция первоначально находилась на востоке, то есть к северу от реки Верхняя Ляо, или Ширамурен, поскольку территории южнее этой реки занимали независимые катаи, или кидани. Дулянь правил двумя племенами, потомками сяньбийцев, называвшихся кумоси и сиб. Первые были потомками восточной ветви юйвэней, а последние, никогда не фигурировавшие в китайской истории, принадлежали скорее не к сяньбийцам, а к хунну (возможно, сегодняшние маньчжурские монголы – это их потомки; как и солоны, они были переселены к Или в 1736 году, но по статусу они ниже солонов и потому не заключают с ними браков). Династия Мужун оттеснила кумоси вместе с их собратьями катаями в регион между Сунгари и пустыней. В 388 году первый император Тоба наказал их: судя по всему, он достиг реки Амур, и среди 100 000 голов различного скота, который он захватил, упоминаются свиньи. В последующие два столетия кумоси приносили дань ко двору императора вместе с татарами– ширви, предками маньжуров, и т. п. – это были грязные, разводящие свиней и занимавшиеся охотой дикари, по уровню своего развития стоящие неизмеримо ниже тюрков и катаев. Мунгва, или мунгу, в этот период находились под властью ширви, т. е. монголов. После V века кумоси утратили первую часть своего имени и впоследствии упоминались в источниках лишь как кумоси. Укладом жизни они напоминали тюрков, однако, как и катаи, имели один специфический обычай – запеленывали мертвых наподобие мумий и подвешивали их на деревьях. Эти два народа и их территории являлись частью владений Дуляня до того, как он стал верховным каганом. Однако китайский император его таковым не признал, даровав ему лишь титул военного «губернатора» и резиденцию близ современного Пекина, а также приказав привести административную систему в соответствие с китайской. «Ваш тезка и дед, – сказал император, – никогда не выказывал благодарности за все те милости, которыми его осыпала династия Суй, а ваш отец Шибир был для Китая сущим наказанием. Благодаря своему плохому правлению вы уже потеряли большую часть своих владений и должны ясно понимать, что сейчас у вас испытательный срок». Однако в 631 году Дулянь скоропостижно скончался по пути в Китай, ему было всего 29 лет. Император, всегда испытывавший к нему искреннее расположение и «поклявшийся поддерживать братские отношения» с Дулянем, объявил при дворе траур и велел сочинить подходящую эпитафию. Сиб и кумоси, судя по всему, присоединились к катаям и платили Китаю регулярную дань.
Сын Дуляня, Гологур, унаследовал отцовские титулы, но в 639 году вступил в сговор с младшим братом Дуляня и другими тюрками, служившими в императорской страже, с целью напасть на императорскую резиденцию и снова объявить себя каганом. Заговорщики почти добились успеха. Однако, к счастью, вовремя подоспел китайский военачальник с небольшим войском, и заговорщики бежали через реку Вэй, надеясь добраться до своего ханства. Все они были схвачены и обезглавлены, за исключением Гологура, его отправили в изгнание. После сокрушительного поражения Кат Иль-хана некоторые из его сторонников бежали в Туркестан, другие к сеяньто, а многие нашли пристанище в Китае. До этого перед Китаем уже стоял вопрос – что делать с тюрками, покорившимися императору? Таких насчитывалось по меньшей мере сто тысяч. Согласно одному из предложений их следовало сделать политическими заключенными, обучить ведению сельского хозяйства и ткачеству и постепенно превратить их в добропорядочных китайцев. Один из влиятельных сановников императора считал, что если тюрков нельзя истребить (что было бы, несомненно, лучшим выходом из положения), значит, их следует поселить как можно дальше, к северу от излучины Желтой реки, поскольку тюрки – народ неукротимый, вероломный, а когда нужно – раболепствующий, следовательно, доверять им никак нельзя. Именно по этой причине Мэн Тянь и династия Хань аннексировали Ордос, чтобы держать тюрков под контролем. Если позволить им поселиться близ китайских границ, то через несколько лет вместо 100 000 человек будет уже 200 000, и тюрки превратятся в головную боль для Китая. Династия Цинь поступила недальновидно, наняв хунну для покорения соперников, в результате татарские династии Лю Юаня и Ши Лэ перевернули с ног на голову весь Китай. Эту точку зрения поддержал выдающийся филолог и критик Янь Шику, а также другие лояльные приближенные, считавшие, что тюркские племена должны быть раздроблены и изолированы друг от друга. Однако император, который, несмотря на все свои ошибки, был, возможно, одним из самых справедливых и великодушных китайских монархов (не считая первых императоров маньчжурской династии), решил прислушаться к совету одного из не столь высокопоставленных сановников, ратовавшего за гуманизм и равноправие всех народов. «Эти несчастные, жалкие остатки побежденного народа доведены до крайности. Если мы дадим им приют и воспитаем их в истинно китайском духе, они никогда не будут представлять для нас опасность. Китаю не было нанесено никакого ущерба из-за того, что в 50 году император принял решение расселить хунну на пограничных территориях. Мы должны позволить им сохранить свои обычаи и использовать покоренные народы для защиты наших рубежей. С другой стороны, было бы ошибкой пытаться превратить тюрков в китайцев и возбуждать в них подозрения, отправляя в дальние провинции». В конце концов было принято решение сделать из восточных владений Дуляня единое проконсульство, разделив его на четыре провинции, включая плато Ордос и Северную Шаньси. Доминионы Кат Иль-хана образовали второе проконсульство, включавшее шесть провинций. Так обстояли дела до заговора Гологура. Но теперь, после предательства сына Дуляня и его брата, император пожалел о своем великодушии и принял решение отселить тюрков на север, к Желтой реке. Титул кагана получил один из местных правителей четырех восточных провинций, его ханство находилось к северу от излучины Желтой реки. Хотя этот человек был одним из родственников Кат Иль-хана, кожа его была такой смуглой, что Чулохан и Кат Иль-хан всегда отказывались верить в то, что он принадлежит к племени ашина, и полагали, что он – ху (то есть сарт, сириец, перс или индус). По этой причине верхней ступенькой в карьере для него стал пост тегина. Однако этот человек был одним из тех, кто до последнего момента находился рядом с Кат Иль-ханом и вместе с ним был взят под стражу. Именно из-за этой верности император теперь решил назначить его на ответственный пост. Новые владения простирались от северной излучины Желтой реки до пустыни: новоиспеченному кагану вручили барабан и штандарт, а Бильге-кагану из племени сеяньто (жившему к северу от пустыни и южнее Керулона) велено было под страхом наказания жить с новым соседом в мире. Возродились древние титулы хунну – левый и правый принцы, ими стали два других члена семьи Ашина. Им было приказано переселиться на север, в свои старые владения, освободив китайские приграничные территории. Новый каган, чей народ насчитывал 100 000 человек (из них 40 000 – боеспособные воины), оказался совершенно негодным правителем, его народ взбунтовался и небольшими группами просочился в Северную Шэньси, прося разрешения поселиться здесь. Наконец, появился и сам каган. Император сделал его военачальником, и в конце концов он встретил свою смерть в военной кампании против Кореи, которая впервые была покорена и разделена на полунезависимые провинции под управлением местных губернаторов, контролируемых китайским проконсулом. Чтобы понять, каким человеком был Тайцзун, можно вспомнить один факт из его жизни: когда каган был ранен отравленной стрелой, император сам отсосал яд из раны, и каган прожил еще несколько дней, успев добраться до столицы. Здесь он был похоронен рядом с отцом императора, а на берегу реки Бэдао, в прежних владениях кагана, в его честь был возведен мавзолей. Эта река часто упоминается в исторических источниках, судя по всему, она протекает в современной Внутренней Монголии к северу от Кукухото. Так заканчивается первый акт драмы северной тюркской империи.
