Джон Хупер - Итальянцы
Однако католицизм проявляет себя в Италии и не в столь противоречивых формах. Благодаря деятельности благотворительной организации Caritas жизнь многих бездомных гораздо менее печальна, чем была бы без нее. На долю церкви приходится около пятой части медицинского обслуживания (сколько еще это продлится, неясно). Католические больницы очень зависят от труда монахинь, а их в Италии становится все меньше. К 2010 году монастыри Италии все еще давали приют почти трети всех монахинь Европы. Но многие из этих женщины были уже пожилыми или иностранками, и их общее количество за последние пять лет сократилось более чем на 10 %.
Католическая церковь также обучает около 7 % школьников в стране, и этот показатель ниже, чем во многих других европейских странах. Но, с тех пор как государственную образовательную систему обязали обеспечивать религиозное обучение, благочестивые итальянские родители лишились стимула платить за пребывание ребенка именно в католической школе.
Итальянский католицизм также дал начало одной из самых необычных сил в международной дипломатии. Базирующаяся в Риме община Sant'Egidio (Сант-Эджидио), организованная группой школьников[49] в разгар политического и религиозного кризиса 1968 года, называется по имени церкви в римском районе Трастевере, расположенной рядом с бывшим монастырем. В то время как CL выступала против студенческих волнений и многого из того, что олицетворяли собой 1960-е, община Sant'Egidio намеревалась воплотить в жизнь идеалы реформаторского Второго Ватиканского собора, который завершился тремя годами ранее. Она начала работать, помогая бедным, и по-прежнему содержит самую большую в Риме бесплатную столовую. Однако когда организация стала действовать в других странах, ее члены обнаружили, что во многих местах бессмысленно бороться с бедностью, если не пытаться покончить с порождающим ее насилием.
Одно из первых достижений Sant'Egidio стало для нее и наиболее значительным. В 1992 году члены общины выступили посредниками мирного договора в Мозамбике, которым закончилась гражданская война, унесшая более миллиона человеческих жизней. Четырьмя годами позже они сыграли важную роль в прекращении гражданской войны в Гватемале. С тех пор, надо сказать, дела у организации пошли не так хорошо. Но дипломаты говорят, что миротворцы Sant'Egidio предоставляют ценный канал для неформальных контактов и обсуждений, а из соображений секретности некоторые из их достижений просто не афишируются.
Католицизм так плотно вплетен в канву итальянской жизни, что даже наименее религиозные итальянцы признают его роль на словах – в буквальном смысле, используя слова и фразы, окутанные фимиамом. Журналисты привычно описывают любую встречу за закрытыми дверями как конклав и, если она дала результат, сообщают читателям, что она закончилась fumata bianca (курением белого дыма). Когда итальянцы хотят сказать, что незаменимых нет, они говорят: «Morto un papa se ne fa un altro» («Когда один папа умирает, вы выбираете другого»). Эквивалентом выражения «жить по-царски» выступает «vivere come un Papa»: («жить, как папа римский»). Полиция и прокуроры называют мафиози и террористов, которые стали свидетелями обвинения, pentiti («покаявшиеся»). И любой, кто побывал на волосок от смерти, тут же становится un miracolato («спасшимся чудесным образом»). Если кто-то выигрывает в лотерею, его друзья говорят не «Какой счастливчик!», а «Beato te!» («Ты благословлен!»). Если же кто-то проиграл, ему не скажут: «Какая жалость!», а произнесут: «Peccato!», что буквально переводится как «Грех!»
Столь тесная связь между итальянцами и церковью, однако, сильно обусловлена причинами, которые не имеют ничего общего с религией. Одна – это благодарность за то, что церковь делает для народа, другая – гордость за папство. Более 450 лет, вплоть до 1978 года, когда польский кардинал Кароль Войтыла был избран на престол как Иоанн Павел II, все папы были итальянцами. Они не только пользовались большим уважением, но обладали огромной властью.
Католическая церковь в Италии также извлекает пользу из ситуации. Многие итальянцы являются католиками так же, как британцы – монархистами: это часть установившегося порядка вещей; поскольку жизнь в Италии всегда была тесно переплетена с делами церкви, может показаться несколько непатриотичным оспаривать это. Например, родители могут свободно отказаться от уроков религиозного образования, проводимых в итальянских школах (на которых, разумеется, рассказывают только о католицизме). Однако так поступают немногие. В 2011–2012-м учебном году такие уроки посещали более 89 % учеников, и этот показатель, несомненно, гораздо выше, чем процент родителей – ярых католиков. Неудивительно, что наибольший процент отказов был в крупных городах севера. Что касается Меццоджорно, то такие показатели, скорее, можно было бы увидеть на референдуме где-нибудь в Средней Азии: 97,9 %. Показатель для Италии в целом стабильно понижался в течение 19 лет, с тех пор как появились заслуживающие доверия статистические данные, но это понижение едва превысило 4 %. Такой результат можно объяснить за счет роста числа иммигрантов-некатоликов.
Рефлекторная, или бездумная, составляющая, присутствующая в отношении многих итальянцев к церкви, нередко заставляет католических мыслителей сомневаться в чистоте веры соотечественников. В 2006 году Famiglia Cristiana заказала опрос среди активных католиков. Их спросили, искали ли они когда-нибудь небесного заступничества, и если да, то от кого. 71 % опрошенных сказали, что да. Именно тут заказчиков опроса и поджидал сюрприз. Только 2 % сказали, что просили Иисуса ходатайствовать перед Его Отцом, в то время как 9 % взывали к помощи Девы Марии. Но наиболее популярным заступником с большим отрывом (его назвала почти треть опрошенных) оказался отец Пий, или падре Пио – капуцинский монах, умерший в 1968 году, чьи якобы сверхъестественные способности остаются под вопросом.
Отец Тонино Ласкони, ответственный за католическое образование, был потрясен результатами опроса. «Тот факт, что люди так редко взывают к Христу и Деве Марии, что они предпочитают святых и не понимают разницы между теми и другими, свидетельствует о том, что наши христиане чрезвычайно невежественны даже после многолетних уроков катехизации и религиозного обучения», – сказал он.
Падре Пио, как рассказывают, умел парить в воздухе, физически боролся с дьяволом, имел видения и стигматы – раны, подобные тем, что были нанесены Христу при распятии. Действительно, у него годами не проходили зияющие дыры на руках и ногах. Но его обвиняли в том, что он сам причинял себе увечья, возможно, с помощью кислоты. Долгое время Ватикан отказывался принять его раны за доказательство святости и даже однажды помешал ему проводить публичную мессу. Но в 2002 году падре Пио был причислен к святым по повелению папы Иоанна Павла II. Монастырь, где он обитал, в Сан-Джованни-Ротондо на юго-востоке страны, теперь – вторая по посещаемости католическая святыня. Капуцины также имеют телевизионный спутниковый канал Padre Pio.
Бородатый лик этого монаха можно увидеть на открытках, стоящих на полках баров и торпедах такси. Его можно неожиданно заметить на медальонах в бумажниках и сумочках людей, которые, как вам казалось, должны были бы только поморщиться от такого рода религиозного рвения. И вы спрашиваете себя: почему падре Пио так привлекает итальянцев, многие из которых годами даже не приближались к церкви? Потому ли, что они отождествляют себя с ним из-за его скромного происхождения – а он был из семьи крестьянина? Или потому, что он воплотил в себе традицию итальянского мистицизма, который уходит корнями к Святому Франциску Ассизскому и Святой Екатерине Сиенской? Или просто потому, что он предложил простое утешение, которое встретило у итальянцев больше отклика, чем суровые и сложные предписания, исходящие из Рима? Его наиболее известное высказывание – «Prega e spera non agitarti» («Молись и надейся. Не падай духом») – несомненно очень привлекательно для оптимистичного в целом народа. Или, может быть, особая притягательность падре Пия была – и есть – более языческого толка? В конце концов, это человек, про которого говорили, что он мог читать мысли, предсказывать будущее и присутствовать в двух местах одновременно. Возможно ли, что люди видят в нем – подсознательно – скорее волшебника, чем святого? И что эти медальоны и открытки – не столько предметы религиозного культа, сколько амулеты?
Во всяком случае, весьма вероятно, что где-нибудь поблизости вы обнаружите cornicello или cornetto – талисман в форме рога, часто сделанный из красного коралла или пластика и используемый итальянцами, чтобы отвести дурной глаз. Итальянский католицизм сосуществует с изрядным количеством суеверий. Чрезвычайно популярно гадание на картах Таро[50]. Около главной площади большинства итальянских городов можно найти улочку, где согбенные фигуры сидят на складных табуретках и раскладывают карты для своих беспокойных клиентов. Несколько мелких телеканалов часами показывают только толкование Таро. Столицей суеверий является Неаполь, что вполне естественно, поскольку он постоянно находится под угрозой вулканического извержения. Этот город – родина призраков, известных как munacielli или monacielli («маленькие монахи»), и, вероятно, место, где появилась Smorfia (что означает «гримаса», хотя слово может происходить от имени Морфея, античного бога сновидений). Smorfia – это таблица номеров от 1 до 90, каждому из которых соответствуют разнообразные предметы, существа, части тела, действия, понятия и типы личности. Такие таблицы широко используются в Неаполе, чтобы делать ставки в лотерее в соответствии с тем, что возникает в реальной жизни или мечтах игрока. Например, номеру 88 соответствуют «черное дерево», «гербовая марка», «танец с детьми» и «тестикулы Его Святейшества».
