Карело-финские мифы - Петрухин Владимир Яковлевич
Петроглифы с острова Гурий: водоплавающая птица с солярным знаком и олень, несущий на спине солнце.
Отрисовка Анны Коноваленко
Некоторые композиции разгадать сложнее. На восточном берегу Онежского озера на мысе Бесов Нос сохранилась странная сцена охоты. Лося преследует лыжник, замаскированный под волка, в руках у него капкан или охотничье орудие, напоминающее болас — каменные шары на шнурах, которые должны опутать ноги пойманного животного. Понятно, почему охотник представлен в виде хищника, ведь его цель — догнать лося, поэтому ему нужна сила дикого зверя. Исследователи петроглифов обратили внимание, что болас напоминает одновременно и солярные, и лунарные знаки, изображенные здесь же на скалах. Финно-уграм был известен сюжет о космической охоте на гигантского лося — не зашифрован ли в петроглифах этот космогонический миф?
На других скалах антропоморфные персонажи имеют голову, напоминающую солярный и лунарный знаки: солнце и луна в мифах саамов и других финских народов были антропоморфными, то есть имели вид человека.
Еще одна сцена на мысе Перий Нос представляет собой то ли охоту с собакой на лося, и охотник изображен уже метнувшим болас, то ли расправу над каким-то животным, находящимся под ногами лося. Лаушкин увидел в этом животном лягушку — злое хтоническое существо, которое в саамских сказках подменяло человеческих детей своими детенышами, так что их трудно было изгнать из человеческого мира. Изгнание лягушки могли изобразить на карельской скале. Наконец, последние исследования звериных образов показали, что по очертаниям изгоняемый зверь напоминает скорее бобра, чем лягушку: о хтоническом культе бобра еще не раз придется вспомнить. Для более поздней пластики[4] Прикамья, о которой пойдет речь ниже, характерна фигура человека, стоящего на ящере между двух лосей. Так или иначе, сочетание трех образов — человека, хтонического животного и лося — должно выражать соотношение трех миров.
Характерно название одного из мест, где сосредоточены наскальные композиции, — Бесов Нос (а на Белом море известно урочище с писаницами Бесовы следки или, как прозвали местные, Чертовы следки). Оно дано русскими христианами, которые, конечно, усматривали в изображениях на скалах бесовские — «языческие» — сюжеты. Сохранилось и предание о Бесе и Бесихе, которые жили на берегу Онеги. Бес захотел перенести свой дом подальше и, свив веревку, потащил мыс в озеро. Но это оказалось ему не под силу: он оторвал лишь огромный камень и вместе с ним свалился в озеро, камень же торчит из воды до сих пор. Ясно, что предание повествует о первобытных великанах, которые создавали ландшафт в мифах многих народов, оставляя после себя озера и скалы. Но христиане усмотрели в наскальных писаницах того самого беса, тем более что изображен он был между нечистыми тварями — ящерицей и налимом (и в финно-угорских верованиях это были хтонические существа преисподней). Монахи выбили на изображении крест, чтобы бес не мог повредить христианам.
Настоящие языческие идолы обнаружили археологи при раскопках уральских торфяников, где дерево хорошо сохраняется. Один такой идол был найден в Шигирском торфянике и представлял собой фигуру из лиственницы высотой 5,3 метра, увенчанную остроконечной головой. Другой идол — из Горбуновского торфяника — менее схематичен: он также вырезан из соснового ствола, скульптор снабдил его ногами, но вот рук у него нет. Что-то подобное есть в верованиях ближайших угорских народов — хантов и манси: в их мифах рассказывается о лесных великанах менквах, неудачном творении бога Нуми-Торума, — он хотел сделать людей из лиственницы, но те превратились в «недоделанных» лесных чудовищ. Сходные изображения были найдены в торфяниках другой окраины финно-угорского мира, в Прибалтике, но они относятся к мелкой пластике, а не к монументальной скульптуре.
Гораздо выразительнее найденные в тех же уральских торфяниках ковши, ручки которых оформлены как головы водоплавающих птиц. Но особенно впечатляет деревянный жертвенный сосуд в виде фигуры лося. Для нас важно, что и здесь преобладающими оказываются образы священных животных, связанных с космогонией, — водоплавающей птицы и лося.
В торфянике Вис (Республика Коми) обнаружили лыжу, нос которой украшен резной головкой лося, что, видимо, должно магическим способом ускорить бег лыж: у финно-угров был популярен миф об охотнике, преследующем небесного лося на чудесных лыжах.
Шигирский идол.
Толмачев В. Я. Деревянный идол из Шигирского торфяника // Известия Императорской Археологической Комиссии. Вып. 60. СПб. 1916. С. 94–99
К настоящим шедеврам искусства угров Зауралья относится резная кость (рог) из жертвенного места на городище Усть-Полуй в низовьях Оби. Ложки с головами лося и особенно ложка со сценой, где хищная птица терзает голову лося, несут на себе явное влияние скифо-сибирского звериного стиля. По другую сторону Урала, в Прикамье, также распространяется звериный стиль, и его центральным образом был опять-таки лось. Большая часть этих произведений искусства и культа относится к раннему железному веку — I тысячелетию до н. э., когда в степях господствовали ираноязычные племена. Об иранском влиянии на финно-угорскую и особенно угорскую мифологию нам еще не раз придется говорить.
Пластина прорезная — антропоморфная фигура в окружении человеколосей. VIII–IX вв. Бронза, литье. 9,2 x 4,7 см. ЧКМ № 955/57.
Государственное краевое бюджетное учреждение культуры «Чердынский краеведческий музей им. А. С. Пушкина»
Огромную коллекцию предметов искусства и культа собрали археологи на святилище II века до н. э. — II века н. э., которое находилось на реке Нижняя Мулянка, одном из притоков Камы. Оно получило название «Гляденовское костище», потому что на святилище в слоях золы и пепла было найдено много костей и черепов жертвенных животных — как домашних (лошадей, быков, баранов, свиней), так и диких (северных оленей, медведей, рысей, росомах, бобров), а также рыб. Там же были найдены многочисленные обломки посуды и целые жертвенные чаши, стеклянные бусы (видимо, игравшие роль денег) и наконечники стрел, но главными находками стали вотивные предметы — металлические мелкие изображения человека и животных, принесенные в жертву вместо настоящих людей и зверей, например бронзовые фигурки летящих птиц, фигурки медведей в характерных «жертвенных» позах — так выставляли убитого зверя во время «медвежьих праздников», о которых еще пойдет речь. Среди изображений людей выделялись симметричные парные фигурки — свидетельства распространенного у многих народов культа близнецов, и фигурки всадников, в том числе и оседлавших хищного зверя. Наконец, серебряная бляха с божеством, стоящем на звере, напоминает ближневосточные композиции, изображающие богов — хозяев зверей.
Бронзовые фигурки летящих птиц, найденные в Прикамье.
Finnish Heritage Agency, коллекция археологических находок (по лицензии CC BY4.0)
Неповторимым и не имеющим аналогов является раннесредневековое искусство Прикамья — Пермской земли: бронзовое литье передавало те же образы лосей и полулюдей-полуживотных, которые были выбиты на скалах Онеги и Беломорья, но фантастические черты в них различались намного очевиднее. Археолог А. А. Спицын назвал эти изображения «шаманскими», в современной науке за этими образами закрепилось наименование «пермский звериный стиль». К пермскому звериному стилю нам еще придется обращаться в ходе нашего повествования.
