Димитрий Лётич - Драма современного человечества
А потом, обратившись к нашему державному кораблю, “Збор” только и делал, что выверял его курс, с учетом тех грозовых туч, жестоких бурь и великих потрясений, которые неумолимо надвигаются на нас. И испытывал сей корабль на прочность - насколько он способен сопротивляться всем этим потрясениям, бурям и грозовым тучам.
“Збор” и не говорил ни о чем другом, но только и делал, что думал, как — с учетом надвигающихся событий — так организовать жизнь государства и нации, чтобы без страха встретить роковые дни; ничем иным он и не занимался, но лишь пытался направить наш государственный корабль таким путем, на коем с наступлением сих черных дней — его подстерегали бы наименьшие опасности. А с другой стороны, стремился укрепить народ, сделать его настолько сильным, чтобы, застигнутый долгой и страшной ночью, он смог пройти сквозь нее и дождаться рассвета — не сломленный и непобежденный.
Другие не делали этого! Слишком занятые повседневными событиями и вещами, не требующими серьезной сосредоточенности, они заботились лишь о том, как дорваться до лучших мест на этом корабле, добиться лучшего положения в нашем народе, т.е. быть как можно ближе к команде корабля, не тревожась и не внимая — поскольку просто не верили словам предостережения, предсказаниям страшных последствий.
Поэтому первый звонок эти люди попросту не услышали. Второй — не поняли. А когда прозвенел третий, они подумали, что это — только первый!
Но как известно, после третьего звонка поднимается занавес, и Драма современного человечества во всем своем грозном величии начинает разворачиваться перед лицом тех, кто до вчерашнего дня не мог и предугадать ее наступление, будучи глух к чужим предчувствиям, и искренне веря, что речь идет о чьих-то фантазиях, а не о реальных картинах нашего ближайшего будущего.
И вот драма началась! Сегодня мы можем говорить о ней и как наблюдатели, и как непосредственные участники. Но я, говоря здесь перед вами об этой драме, не стану вдаваться в подробности. Все, что делает драму драмой, мелкие и крупные события, материальные и моральные моменты не являются темой моего сегодняшнего выступления. Не об этом пойдет речь! Все потери, все убытки, все слезы, вся боль и вся кровь, все жертвы, подземный гул и буря, несущая с собой страшные разрушения, — все это не предмет нашего разговора.
И когда я говорю: Драма современного человечества, — я не касаюсь деталей. Я лишь хочу, чтобы мы приложили совместные усилия — вы как слушатели, а я как лектор (ибо это — наше общее дело), — хочу, чтобы мы вместе постарались ответить: в чем же все-таки заключается суть этой драмы?
Если мы поставим вопрос так, то наверняка получим следующий ответ: ни миллионы жизней — сколь ни тяжела боль их утраты, — ни слезы, ни страдания, ни гром, ни буря, ни потрясения, не являются сутью этой драмы.
Суть драмы — это горькая и скорбная судьба человечества, которое именно в тот момент, когда уверовало, что достигло вершины своего разума, впало в безумие. Оно думало, что достигло высшей степени свободы, а оказалось в рабстве у вещей, которые были им же созданы. Гордое и высокомерное, оно уже успело обожествить себя и представить в собственных глазах чем-то абсолютным, и вот теперь, извиваясь, как червь, на вертящемся юлой земном шаре, познает подлинную горечь унижения. Надменный ум привел к безысходности, а погоня за призраком свободы — к полному подчинению собственным иллюзиям.
Я еще раз повторяю: какими бы страшными и горестными ни были события, через которые мы познаем эту драму, суть ее не в миллионах жизней, слезах, болезнях, потерях, опустошенности или грехах людских. Суть этой драмы — в том, что был выбран неверный путь, погоня за призраками нашей тщеты привела нас по бездорожью к краю пропасти.
РЕЖИССЕР
Вы, уважаемые слушатели, конечно, хорошо знаете правило, по которому зрителей и слушателей следует заранее знакомить с главными действующими лицами. Я еще ни разу не слышал, чтобы где-нибудь представляли драму, предварительно не объяснив, кто ее главные участники. Правильнее всего было бы начать именно с этого.
Но я начну с того, кто является Режиссером драмы. С того, кто даже больше, чем режиссер, поскольку является ее творцом и организатором, с того, кто распределяет роли, пишет сценарий и один только и понимает подлинный смысл произошедшего.
Это не один человек — это коллективная личность, целый народ. Причем не простой. Это один из самых больших и необычных народов на свете.
Это народ, у которого нет своей определенной территории: он рассеян по всему миру, произрастая, как сорняк, между другими народами.
Это народ, который позабыл даже родной язык: он говорит на чужом. Это народ, давно утративший социальную структуру народа: в этом смысле он больше не народ, ибо всякий народ, подобно дереву, имеет корни, ствол, листья, крону, цветы и плоды. У этого же народа нет такой структуры. Он, словно ветки омелы, разметан по земле; пускает себе побеги на чужих стеблях, чтобы без труда и усилий обеспечить себе жизнь, пока другие народы трудятся в поте лица своего.
Этот странный народ поменял даже собственную веру. Сегодня его вера совсем не та, что была у его праотцев, хотя он и оберегает ревниво свои священные книги, повсюду таская их за собой. И хотя эти священные книги обличают его, он продолжает цепляться за них и — как редко кто — верит в них каждому слову. И тем не менее его сегодняшняя вера в корне отлична от веры его праотцев. Сегодняшнюю свою веру он выпестовал в скитаниях, будучи всеми гоним. Эта вера освободила его от всех моральных обязательств по отношению к среде, в которой он живет; эта вера вооружила его правом быть нравственным только по отношению к своим соплеменникам и единоверцам, а с теми, кто не относится к его расе, позволила поступать, как угодно, не выбирая средств. Он поменял и душу. Никто не может так измениться, как изменился сей израильский народ (ибо Израиль имя ему). И никто не может, потеряв родину, будучи рассеян по свету, забыв свой язык, поменяв веру, социальную структуру, сохранить при этом прежнюю душу. Его душа тоже должна была измениться. В ней накопилось море злобы и ненависти.
Живя в среде, где он всегда был чужим и гонимым, он вынужден был, с одной стороны, надеть лицемерную маску. Чтобы никогда не быть тем, чем он был в действительности. С другой стороны, ему пришлось вооружиться ненавистью к тем, из-за кого он должен был постоянно носить эту маску. А ненависть обладает страшной взрывной силой! Иметь дело с ней все равно, что иметь дело со взрывчатым веществом, многократно превышающим по своей мощи все, до чего додумался человеческий ум. А Израиль жил так веками!
Ему пришлось сильно изменить свои обычаи и привычки. В прошлый раз, на одной из лекций, я коснулся этой темы, а сейчас должен специально повторить сей страшный пример, из коего хорошо видно, насколько Израиль был вынужден изменить свою психологию. У всех народов есть культ усопших. Это одна из основ религиозной жизни каждого народа. Народ, у которого нет культа мертвых, у которого он запрещен самой религией, — это еврейский народ! Израилю запрещено почитать умерших так, как это делает весь мир. Израилю нельзя украшать могилы. Нельзя часто приходить на кладбище. Народ-скиталец не смеет даже через кладбище быть привязан к одному из концов земли. Только раз в год позволяется ему прочесть молитвы о мертвых, и то не у могильных плит, но в любом другом месте.
Этот народ и есть Режиссер Драмы современного человечества.
Почему? Подумайте, какой еще народ имеет такую историю, как Израиль. Историю, через которую мы, европейцы, связаны с небом. Но народ, который вопреки божественному и небесному происхождению своей истории — через кою связан с небом наш христианский мир, — стал Режиссером этой драмы, с этого же самого дня отрекся и от небесного смысла своей истории.
Каждому ее событию он придал земное значение. Хотя в гордыне своей он по-прежнему подчеркивал небесное значение данной истории и свое божественное избранничество, он уже отказался верить в небесный и духовный смысл всего, что в ней предсказано и свершилось.
Разве праотец Иаков, тот, благодаря кому они получили имя Израиль, не боролся в течение ночи с Богом, принявшим человеческий облик, на месте называемом Пенуэл. И разве перед зарей Человек, боровшийся с Иаковом, не сказал: “Отпусти Меня: ибо взошла заря!” А Иаков гордо ответил Ему: “Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня!” И Человек, назвавший его Израилем, благословил его, сказав: “ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь”.
Какой еще народ (и есть ли вообще другой такой народ) в истории своей рискнул бы бороться с Богом? Только Израиль! Только один народ имеет в основе своей истории такую страшную и величественную сцену: его предок, от которого он ведет свою родословную, боролся не с людьми и народами, а с Самим Богом. Целую ночь он провел в борьбе и остался непобежденным. Единственно, что у него был поврежден сустав бедра и он остался хром, и, хромая, отправился навстречу брату своему Исаву. Он боролся с Богом целую ночь и не уступил Ему.
