Джон Уайт - Индейцы Северной Америки. Быт, религия, культура
Для того чтобы победить индейцев, белым пришлось научиться применять их приемы военных действий, сочетая со своими. Если бы индейцы столь же быстро смогли творчески осмыслить приемы и тактику белых и применять их, не отказываясь от своей традиционной тактики, то борьба могла бы затянуться. Белые люди лучше приспосабливались к ситуации, они обладали большей дисциплинированностью и огневой мощью. Европейские солдаты прошли хорошую военную школу и имели солидную базу теоретической подготовки. Эта борьба напоминала борьбу храбрых, но плохо обученных кельтов под началом Верцингеторига против отлично подготовленных, представлявших собой мощный монолит легионов Рима[39].
Это был своего рода поединок любителя с профессионалом. Любитель может провести несколько успешных атак в начальных раундах, но в конце концов вынужден будет уступить выдержке и хладнокровному мастерству профессионала.
Белый человек, уже закрепившийся на континенте, имел слишком много преимуществ. У него было лучшее оружие, и он хорошо умел им пользоваться. Он намного лучше знал военное дело. Он, наконец, обладал более высокими навыками в таких важнейших областях, как транспорт, коммуникации и инженерное дело. Со временем он получил и превосходство в живой силе. Что еще важнее, у него был более высокий боевой дух, который рассматривается специалистами военного дела как решающий фактор, определяющий успех. За исключением начального периода появления европейцев, индейцам все время приходилось обороняться, осознавая при этом, что конечный успех все равно будет на стороне противника; их постоянно оттесняли все дальше и дальше. Их противник, напротив, вел наступление с заранее подготовленного плацдарма; перед тем как двигаться дальше, белые тщательно «переваривали» и осваивали уже захваченную территорию. После образования Соединенных Штатов военная мощь молодого государства стала расти очень быстро. Если индейцы и добивались определенных успехов против американских ополченцев во время Войны за независимость, то после англо-американской войны 1812 г. и особенно после Гражданской войны в США индейцы уже были не в состоянии оказать серьезное сопротивление американской армии. Быстрое и сокрушительное поражение было неизбежно.
Тем не менее белый человек извлек немало полезных уроков из войн с индейцами. Именно у индейцев американцы научились партизанской тактике и умению сливаться с местностью, для чего они стали употреблять свободную защитную форму вместо узких ярко-красных мундиров, которые носили до этого. Именно индейскую «крадущуюся» тактику использовали американцы в сражении под Новым Орлеаном, когда американские солдаты, прокрадываясь и укрываясь среди деревьев, встретили прицельным огнем надвигающиеся плотные ряды англичан, уничтожив 2000 солдат противника, потеряв при этом лишь 20 человек. Позже и сами англичане извлекли уроки из американской войны. Сэр Джон Мур добился разрешения на создание стрелковой бригады, представлявшей собой пехотный полк, личный состав которого носил защитную форму и мог быстро передвигаться по местности с оружием наперевес.
По иронии судьбы, боевые действия в XX столетии все чаще и чаще ведутся с использованием «индейской» тактики. Крупномасштабные операции вдоль линии фронта огромной протяженности с использованием большого количества танков и авиации постепенно уходят в прошлое. В будущем военные действия, похоже, станут напоминать действия индейцев: для того чтобы обеспечить успех, небольшой отряд из отлично подготовленных бойцов должен будет совершить быструю и неожиданную вылазку на территорию противника, а выполнив задание, так же быстро уйти. Во Вьетнаме американцы пытались подавить вьетнамцев своей огромной и неповоротливой военной машиной, рассчитывая на большое количество военной техники. Но вьетнамцы нанесли им поражение за счет чувствительных неожиданных ударов в духе «индейской» тактики. А когда приходится сталкиваться с вылазками террористов в городах, то и здесь победить можно лишь «по-индейски»: за счет высокомобильных небольших групп, состоящих из прекрасно подготовленных бойцов, обладающих высоким боевым духом и жаждущих сражаться, а также прекрасно владеющих оружием.
Можно лишь предполагать, что бы произошло, если бы индейцы глубоко осознали действительное значение той тактики, которую они применяли, научились творчески использовать ее в ходе меняющейся обстановки и смогли развить ее дальше. В настоящее время именно тактика белых все больше и больше выходит из моды, в то время как тактика индейцев, наоборот, становится все более актуальной. Очевидно, что, если бы белые не научились применять приемы военного искусства, которыми пользовались индейцы, едва ли они сумели бы победить.
Глава 5
Шаманы
Теперь попытаемся рассмотреть такой сложный, неоднозначный и таинственный вопрос, как религиозный мир индейцев. Жизнь индейца не ограничивалась лишь внешним миром; помимо охоты, земледелия, войны и семьи не менее важной частью его жизни был мир его верований, его внутренней духовной связи с потусторонним миром. Буквально каждая пора повседневной жизни первобытных людей была пронизана постоянно ощущаемой ими незримой связью со сверхъестественными силами. Для первобытных и древних людей тот потусторонний мир, в который они верили, не был манящим и мерцающим вдали идеалом, о котором вспоминают время от времени, – они не отделяли мир светский от мира религиозного. Неведомый, потусторонний, сверхъестественный мир постоянно существовал вокруг них, рядом с ними, перемешивался с миром их повседневной жизни и буквально вплетался в каждый их шаг на этой земле. Все, что человек видит вокруг себя, к чему он прикасается и чем он пользуется, является воплощением потустороннего мира, частью невидимой божественной сущности.
Точка зрения, что окружающий мир состоит из одушевленных, отражающих высшую сущность предметов и является «живым», говоря научным языком, называется аниматизмом; воплощающуюся в предметах окружающего мира сущность называют мана. Североамериканские индейцы называли это по-разному. Сиу называли высшую силу, воплощающуюся в окружающих предметах, вакан или ваконда; племена алгонкинской языковой группы – манито или манидо; ирокезы – оренда. Высшая сила может воплотиться в людях, пользующихся уважением и влиянием: это могут быть вожди племен, жрецы, мастера ремесел, выдающиеся воины. Если же считалось, что высшая сущность воплощается в различных божествах и демонах (такая точка зрения называется анимизм), то это означало, что во всех окружающих предметах живут духи, призраки, чудовища, а также различные существа, обитающие в заброшенных деревьях, реках, горах и время от времени выходящие оттуда наружу. Индейские племена, как и все первобытные и древние люди, поклонялись многим божествам, то есть были политеистами, хотя признавали, что какое-то из божеств может быть более могущественным, чем остальные. Среди индейцев не было атеистов, поскольку у первобытных людей в большей степени, чем у кого-либо, религиозные верования являются фактически инстинктивными, ибо, как у них принято считать из поколения в поколение, все их благополучие зависит от того, насколько строго они следуют религиозным правилам и предписаниям.
Конечно, следует различать отношение к верованиям у нас и у индейцев. Для нас вера – это нечто чистое и возвышенное, имеющее свой собственный, очень высокий смысл, идущий значительно выше и дальше забот повседневной жизни. Для индейцев их верования были самым откровенным и непосредственным образом связаны с их ежедневными практическими потребностями: при помощи определенных ритуалов они вызывали то или иное божество, чтобы обратиться к нему с конкретной просьбой. Другими словами, добивались божественного вмешательства, чтобы что-то получить. Конечно, христианин во время молитвы тоже просит о божественном вмешательстве для того, чтобы приостановить или изменить существующий естественный ход событий, но он делает это скромно, стыдливо, смущаясь, потупив взор. Индеец же был убежден, что если он правильно произносит молитву, то вызываемые им духи должны повиноваться ему и немедленно сделать то, что он хочет. Более того, индеец считал, что он нужен духам в не меньшей степени, чем они ему: он мог ругать их, угрожать им и даже наказывать. Вопросы этики и морали его не интересовали; он не просил высшие силы сделать его лучшим, более совершенным и более достойным; он просто хотел, чтобы любое его пожелание было выполнено немедленно.
Человеком, который мог осуществлять контакт с силами потустороннего мира, а возможно, и повелевать ими, являлся шаман. Слово шаман было пущено в обиход живущими на территории Сибири тунгусами – потомками тех сибирских охотников, которые на заре истории человечества пришли в Северную Америку через Берингов пролив. Во многих племенах шаман был единственным, кто мог общаться с высшими силами, являясь обладающим исключительными правами посредником между ними и соплеменниками. В ряде племен, помимо шаманов, были жрецы – часто это были сэчемы, или племенные мудрецы, которые должны были выполнять определенные вверенные им религиозные функции. Аналогично тому, как у индейцев были добрые и злые духи и божества, у них также проводилось различие между добрыми и злыми чарами, между хорошей – «белой» и плохой – «черной» магией. Последняя обычно называлась колдовством, и порой шаман обладал пугающими людей колдовскими чарами. Однако те, кто обладал способностями и наклонностями к черной магии, предпочитали держать это в тайне: у индейцев колдуны и ведьмы не пользовались уважением и авторитетом в обществе, как и в средневековой Европе. Для осуществления своих тайных манипуляций индейским колдунам, как и любым другим, требовалось что-нибудь очень тесно связанное со своей жертвой. Для этого подходили прядь волос, капля крови, засохшая слюна, часть ногтя. Неудивительно, что индейцы тщательно следили за тем, чтобы все сугубо личные вещи и предметы сжигались, закапывались, были надежно спрятаны или оберегались различными табу и священными запретами. Иногда колдун обладал настолько сильными чарами, что мог нанести вред, используя такие нематериальные символы, как тень человека, его спящая душа или невидимый ореол вокруг него – аура. В таком случае единственный способ нейтрализации колдуна состоял в том, чтобы как можно скорее его убить.
