Александр Костин - Смерть Сталина. При чем здесь Брежнев?
Не на полу, а на диване, не в нижней рубашке, а в костюме. Понятно? А ведь «Лозгачев нигде (!) не говорит, что Сталина к приезду врачей одели». Раз не говорит— значит, «его сразу нашли мертвым, а потом полураздетого заменили «срочно заболевшим», одетым в костюм двойником», точнее, второго двойника, воцарившегося в 1947 году, заменили уже третьим. Его, выходит, и заставили срочно умереть к 5 марта, по плану. Прекрасно!»[82]
Лучшую «аннотацию» фундаментальному труду Н. Добрюхи трудно придумать!
Ранее нами было отмечено, что «легенда Лозгачева» абсолютно беспрецедентна с точки зрения клеветы на существовавшую систему охраны И. В. Сталина, чем, собственно, она дискредитирует себя как предмет исследования. Однако приведенное выше «исследование» Н. Добрюхи о «жизнедеятельности» сталинских двойников оставляет далеко позади себя «легенду Лозгачева» по степени неуемной фантастичности его «произведения».
Глава 4. Хронология болезней вождя
Давно замечено, что власть и здоровье сильных мира сего тесно взаимосвязаны, о чем очень убедительно и весьма интересно рассказал, например, академик Е.И. Чазов. В своей книге «Здоровье и власть» он подробно описал болезни и недуги бывших руководителей СССР — Брежнева, Андропова, Черненко, Суслова и других членов Политбюро ЦК КПСС, а также многих зарубежных государственных деятелей. Он весьма точно отметил что: «История не терпит пустот и недомолвок. Если они появляются, то вскоре их заполняют домыслы, выгодные для определенных политических целей, предположения или набор не всегда проверенных и односторонне представленных фактов»[83].
Надобность в информации о тех, кого уже нет в этой жизни, тем более о людях, творивших историю, подтверждается словами выдающегося русского юриста Анатолия Федоровича Кони: «Тяжело говорить о мертвых. Гнусно было бы лгать на них, потому что они возразить не могут. Но т. к. «мертвые сраму не имут», то высказывать о них правду не только возможно, но даже необходимо, потому что каждый умерший есть поучение для живых»[84].
О здоровье и причинах смерти Сталина написано очень много, и анализ этих публикаций убедительно подтверждает известную истину — чем значительнее личность, тем выше к ней интерес со стороны последующих поколений.
Начало публикациям о состоянии здоровья И.В. Сталина положила газета «Правда» 4 марта 1953 года, напечатав Правительственное сообщение о его последней болезни. В последующие дни о ней подробно рассказывали Бюллетени за подписями лечащих врачей.
О других болезнях И.В. Сталина неоднократно, с цитатами из историй болезней, писали отечественные ученые и писатели[85].
Не отстают и иностранные авторы, например, А. Ноймар[86], который, несмотря на многочисленные ошибки, имеющиеся во многих местах его книги, достаточно правдоподобно приводит клиническую картину последних дней жизни Сталина.
Существует много легенд и мифов вокруг не только здоровья и болезней вождя, но даже вокруг истории его болезни— единственного документа, который по определению должен был бы давать объективную картину патогенеза, анамнеза и тактики лечения болезней Сталина. Например, нередко можно встретить заявление, что таковой вообще не существует, а если и существует, то содержательная часть большинства записей в ней фальсифицирована в последующие годы, когда Сталин подвергался всестороннему шельмованию. Однако история болезни Сталина существует, она хранилась в Особой папке Политбюро ЦК КПСС, а с 1991 года в Архиве Президента Российской Федерации, и после снятия с нее грифа «Секретно» в ноябре 1999 года— в Российском государственном архиве социально-политической информации (РГАСПИ) с реквизитами архивного хранения: Ф. 558, опись 4-11, ед. хр. 1482, 1538 и др. Другой вопрос, насколько она полна и отражает ли она объективную картину возникновения и течения тех или иных заболеваний, не было ли каких-то обстоятельств, которые могли воздействовать на медицинских работников отказаться от производства записей в истории болезни в целях сохранения в тайне информации о состоянии здоровья вождя?
Приведем пример одного из таких обстоятельств, вынуждавших лечащего врача отказаться от внесения в историю болезни необходимых записей о ходе лечения заболевания. И. Чигирин, всесторонне изучивший ныне доступную для исследователей историю болезней Сталина, обнаружил, что в ней отсутствуют порой даже упоминания о многочисленных заболеваниях, которые Сталин, со слов современников, лечащих врачей и близких людей, переносил. Приводит он, например, ситуацию, связанную с болезнью Сталина в феврале
1940 года, о которой лечащий врач-профессор И.А. Валединский упомянул в своих мемуарах.
«В воспоминаниях проф. И.А. Валединского сказано о болезни И.В. Сталина с 13 по 18 февраля 1940 года: «Температура — 38,1, насморк, кашель, в горле краснота и припухлость слизистой, общее недомогание, небольшое увеличение печени, жалобы на боли в горле, регионарные шейные железы увеличены, в легких свистящие хрипы». И.А. Валединский пишет, что больного он лечил вместе с Б. Преображенским. По датам совпадает с имеющимися анализами. Записи в истории болезни отсутствуют. Нет также подтверждений того, что в день начала войны 22 июня 1941 года у Сталина была сильнейшая ангина, которую якобы лечил Б. Преображенский»[87].
Небрежное упоминание автора вышеприведенной цитаты о болезни Сталина, «которую якобы лечил доктор Б. Преображенский»… в день начала войны 22 июня 1941 года, может ввести в заблуждение неискушенного читателя, который может сделать вывод, что вот еще одно свидетельство того, что никакой ангины у Сталина не было и он отказался от выступления по радио с обращением к народу вовсе не по причине тяжелейшего заболевания, а по какой-то иной (иным) причине (причинам). На самом деле профессор Б.С. Преображенский просто не имел права делать какие-либо записи о своем визите к больному Сталину в ночь с 21 на 22 июня
1941 года, поскольку Сталин потребовал от него сохранить в тайне информацию о его болезни, о чем сорок лет спустя, впервые поведал миру В. Жухрай, не понаслышке знавший все, что касается здоровья вождя[88].
Кстати, практически за все годы войны, если следовать записям в истории болезни, Сталин вообще не болел, поскольку за период с 5 января 1938 по 7 января 1944 года нет ни одной записи о болезнях и о проведенных медицинских осмотрах. Да и не могли они появиться по той простой причине, что состояние здоровья вождя — это совершенно секретная информация, за обладание которой вражеская разведка многое бы дала.
Нет в истории болезни Сталина записей и о перенесенных им после войны инсультах (инфарктах?), хотя по многочисленным публикациям их было не менее трех, по крайней мере, считается практически достоверным, что первый инсульт Сталин перенес накануне своего 70-летия в начале осени 1949 года.
Отсутствие подобных записей о перенесенных катастрофах со стороны сердечно-сосудистой системы Сталина может привести исследователей к неверным выводам относительно состояния здоровья вождя в последние годы его жизни. Похоже, это случилось и с самим И. Чигириным, который до тончайших подробностей изучил историю болезни Сталина, сделав при этом совершенно правильный, на его взгляд, вывод о том, что:
«Разными авторами приводились отрывочные сведения о болезнях И.В. Сталина. Эти болезни увязывали с определенными событиями в жизни страны, либо ими пытались объяснить и обосновать действия Сталина в тех или иных ситуациях. Но эти сведения не опирались на действительные факты, в результате чего выводы получались неверные.
Некоторые авторы утверждали, например, что проблемы с желудком начались у Сталина в 30-х годах и проецировали их на знаменитые процессы. Однако, по историям болезней, это не так.
Много писали и говорили об имевших место после войны у И.В. Сталина инфарктах и инсультах. В исследованных документах ни одного подтверждения этих болезней не обнаружено»[89].
В то же время исследователь обнаружил очевидные изъятия отдельных, порой многочисленных страниц из «Истории», что подтверждает известную версию о том, что кому-то потребовалось навсегда скрыть отдельные эпизоды из жизни Сталина, связанные с некоторыми заболеваниями. Казалось бы, что именно этим изъятиям и обязано отсутствие информации о перенесенных Сталиным инсультах (инфарктах), по крайней мере, о тяжелейшем инсульте 1949 года. Однако автор такую возможность категорически отрицает, рассуждая, как говорят в математике, «от противного».
«По логике вещей, записи врачей об инсультах и инфарктах, а также электрокардиограммы из историй болезней не должны были быть изъяты и уничтожены, т. к. (они. — А К.) весьма аргументированно и правдоподобно подтверждали бы версию последнего диагноза — инсульта. Но отсутствие этих свидетельств и тексты с резолюциями, правками и подписями, приведенные в Приложении, подталкивают к выводу, что, вероятно, этих тяжелых заболеваний при жизни у И.В. Сталина не было»[90].
