Александр Моисеев - Немцы на Южном Урале
«Он укреплен по образу здешних крепостей деревянным строением и разделен на правильные улицы, – писал о Челябинске Паллас. – Стоит на правом берегу, и на левом предместье на высоком месте, чтобы не залило в половодье… В нем находятся каменная и деревянная церкви, а также различные изрядные публичные и приватные строения… Упражнение большей части жителей состоит в хлебопашестве… Сообщу и некоторые главные известия об Исетской провинции, в которой я столь долгое время прожил. Она из всех провинций Оренбургской губернии наиболее плодоносная и довольно уже населена… теперь засевают в провинции около ста тысяч десятин – рожь, пшеница, овес, ячмень. В хорошие годы хорошо родится и кормит Оренбургскую линию и часть Екатеринбургских заводов… В 1769 году неурожай был общий, но здесь хлеба хватило, голода не было. Здесь хорошо родятся белая репа, капуста и морковь».
Панорама старого Челябинска. Вид с юга
Das Panorama des alten Tscheljabinsk. Blick aus dem Suden
Немало интересного рассказал о Челябинске академик. Например, что челябинцы ставили сети не в воде, а на берегу (так издревле ловили перелетную птицу), и «изрядно добывали диких гусей». Промысел сей, к слову, занесен в народный календарь на 28 сентября – день святого Никиты-«гусятника». Или вот – удивительный обычай: «24 числа (марта), то есть в великий четвержок, множество из простого народа по древнему, от славянского еще язычества вскоренившемуся обычаю, в покрытой льдом реке купались. Сказывают, что в сей же самый день в древние времена праздновали Купалу, бога воды, как и в четвержок перед Троицыным днем, который именуется Семиком в честь славянской богини любви Лады и ее сына Диду». Вот откуда, оказывается, пошли челябинские «моржи». Просто поразительный обычай ухватил Паллас. Дело в том, что у славян, как и у их индоевропейских предков, в эти дни начинался новый год. Вообще, дни особого положения Солнца для индоевропейцев были священны. Они назывались Святками (зимние Святки – отголосок тех празднеств) и посвящались Белому Свету, одним из проявлений коего был Солнце-бог. Вот с такой седой стариной столкнулся Даллас на берегу Миасса.
Река Миасс в Челябинске во время половодья. Фото начала ХХ века
Der Fluss Miass in Tscheljabinsk während des Hochwassers. Foto vom Anfang des 20. Jahrhunderts
Зимовал ученый в Челябинске не один. К зиме 1770 года сошлись здесь и другие участники Академической экспедиции, исследовавшие Урал и Сибирь. Даллас заносит в «дневные записи»: «В конце сентября приехал ко мне капитан Рычков, а также студент Соколов… 24 февраля отправил Василия Зуева на север Урала и к Ледовитому океану… В половине марта месяца по последнему зимнему пути из Оренбурга в Челябинск приехал г. профессор Фальк, он также намеревался ехать в Сибирь, двумя неделями позже, нежели его спутник Георги. От прибытия сих приятелей учинилось мое пребывание в Челябинске гораздо для меня приятное…»
Средний Урал. Чертово Городище. У подножия горы
Mlttlerer Ural. Tschertowo-Gorodischtsche. Am FuS des Serges
Скажем сразу: столь масштабного, мощного «научного залпа» ученых такого калибра в истории Южного Урала больше не было.
К примеру, профессор Иоганн Петер Фальк составил емкий очерк об Уральских горах, где разделил их на три части, весьма отличные друг от друга: Екатеринбургский Урал, Верхотурский и Башкирский – по высоте и крутизне гор, климату, растительности, минералам. Он первым обратил внимание на ступенчатость (современный термин – террасирование) склонов гор Южного Урала. Именно поэтому его считают одним из первых южноуральских ландшафтоведов. Описал Фальк и характерный здесь Морозовой, а также выветривание горных пород, что приводит к покрову склонов и долин каменными глыбами, «курумниками», «каменными реками».
И.Г. Георги (1729–1802), натуралист, этнограф, путешественник
I.G. Georgi (1729–1802), Naturforscher, Ethnograph, Reisender
Третий из академиков той экспедиции – Иоганн Готлиб Георги – более известен как Иван Иванович. Он принял не только российское подданство, но и православие, получив столь русское «имя-отчество». Георги в экспедиции как бы дополнял Фалька, который часто болел. Георги вел его бумаги, на что и был официально зачислен. Попутно записывал свое мнение обо всем, что видел и слышал: больше всего о племенах, народах, что встречались на пути. После экспедиции он свел этнографические записи в фундаментальный труд «Описание всех в Российском государстве обитаемых народов». Этот труд в трех частях был издан в 1777 году – первая крупная этнографическая работа по Южному Уралу…
«Всё, что мне удалось собрать и увидеть…»
(Эверсман)
Крупнейшим немецким энциклопедистом-естествоиспытателем, исследовавшим Южноуралье, можно назвать Эдуарда Александровича Эверсмана – после него все исследователи уже специализируются в отдельных науках: начинается время детального изучения Южного Урала, дифференцируются базовые научные отрасли.
Эверсман родился в Вестфалии на самом закате XVIII века. В 1814 году на родине защитил диссертацию на степень «доктора философии и свободных искусств», а затем и на степень доктора медицины в Дерптском университете. Получив все необходимые бумаги, в 1816 году он приехал на Южный Урал, в Златоуст. Приехал, к слову, не на пустое место – здесь уже обосновался его отец, А. Эверсман, управитель местной Оружейной фабрики, и прожил до 1820 года «главным медицинским чиновником» в заводском госпитале.
Э.А. Эверсман (1794–1860), медик, естествоиспытатель, путешественник
E.A. Eversman (1794–1860), Arzt, Naturforscher, Reisender
Об Эдуарде Эверсмане в Златоусте до сих пор ходят легенды. Именно здесь он становится естествоиспытателем, впитывает в себя всю радость познавательного труда, изучает окрестные горы, готовится к путешествию в Среднюю Азию. Кстати, это путешествие было сопряжено с большим риском. Пришлось в совершенстве изучить татарский язык, чтобы под видом восточного купца отправиться в Бухару, так как европейцам путь в Среднюю Азию был закрыт: любого «неверного», то есть немусульманина, ждала там неминуемая расправа. В 1820 году отважный ученый едва не попал в руки «блюстителей чистоты» ислама и чудом избежал неминуемой смерти.
Игра, впрочем, стоила свеч. Книга «Путешествие из Оренбурга в Бухару» принесла молодому ученому широкую известность. «Надо иметь большое мужество и любовь к науке, чтобы, рискуя жизнью, играть роль купца и одновременно записывать в дневник геологические наблюдения, собирать животных и растения в коллекцию», – писал об этой рисковой экспедиции известный географ Ф. Н. Мильков.
Следующая экспедиция, хотя и не смертельно опасная, состоялась в 1825–1826 годах. Э. А. Эверсман исследует плато Устюрт на северном побережье Каспийского и Аральского морей. Затем будут Общий Сырт и Рын-пески. С 1828 года, уже являясь профессором Казанского университета, каждое лето Эверсман совершает путешествия в различные районы Южноуралья, полностью отдавая себя изучению его природы.
В 1840 году в Оренбурге была издана первая часть главного труда Эверсмана: «Естественная история Оренбургской губернии».
Село Сыростан между Миассом и Златоустом. Фото начала ХХ века
Das Dorf Syrostan zwischen Miass und Slatoust. Foto von Anfang des 20. Jahrhunderts
Ее издали на немецком языке, и лишь позднее она была переведена на русский известным нашим языковедом В. И. Далем, служившим в те годы чиновником особых поручений при оренбургском губернаторе. В предисловии к «Естественной истории» Эверсман подчеркивал, что им описаны «подробно и систематически все произведения природы, животные, растения и ископаемые: всё, что удалось мне собрать и видеть». В 1850 году вышла вторая часть «Естественной истории Оренбургского края», а в 1866-м – и третья.
В этом труде Эверсман проявил себя знающим зоологом, ботаником и сделал первые шаги в изучении ландшафтных особенностей Южного Урала. Ни до, ни после ни один биолог не знал наш край с такой полнотой и разносторонностью, как Эверсман. Он собрал коллекцию из более пятидесяти тысяч насекомых, в том числе и открытых впервые, которые и по сей день носят его имя. Эдуард Александрович одним из первых выступил против «водной» теории возникновения чернозема, принятой в науке в то время, и высказал мнение о его надземно-растительном происхождении. Он писал: «Степи… в течение веков, а может быть, тысячелетий, от ежедневно умирающей и возобновляющейся растительности покрылись слоем тука или чернозема. Таким образом, почва сделалась способною питать и другие растения, травы начали расти роскошные, и через это самое образование чернозема ускорилось». Известный почвовед В. В. Докучаев, предшественником которого был Эверсман, отмечал, что ученый первым дал подробное описание почв Южного Урала.
