Автор - Жизнь монахов в средневековье
Носить или не носить белье? Несомненно, это вопрос серьезный. Вначале его не существовало. Еремиты не имели склонности нежить свою плоть: прямо на голое тело они надевали одежду из грубой шерсти, из ткани в рубчик или из козьей шкуры. Власяница из конского волоса, вся в узлах (как у целестинцев) или из поросячьей щетины, а иногда вдобавок еще и кольчуга, которую носил св. Этьен де Мюре, основатель ордена валломброзанцев, "доставляли плоти мученья".
Кто же носил нижнее белье в первые века Средневековья? Изнеженные и утонченные люди. А монахи подражали аскетизму своих учителей: Можно ли признать лишением отсутствие нижнего белья? Несомненно, поскольку мы видим, что многие сборники обычаев запрещали носить какую бы то ни было, рубашку – будь то из шерсти или из полотна. Подчеркивая аскетизм некоторых уэльских монахов, говорили, что они отказывают себе в мясе, женщинах, лошади и… нательном белье. Отказ носить сорочку рассматривался как умерщвление плоти. Так поступали монахи в Монте-Кассино (где, однако, разрешалось носить "саван из грубого полотна под саржевой туникой"), камальдолийцы, цистерцианцы (правда, дети могли носить белье изо льна или из конопли), марсельские викторинцы.
Кармелиты же, сервиты, бенедиктинцы Бурсфельда, доминиканцы и премонстранты, напротив, носили шерстяную сорочку, шершавую и колючую на ощупь; целестинцы, сильвестринцы и позднее мавристы – сорочку из саржи. Монахи Фонтевро – рубашку изо льна или же из конопли, а "обычно из белой шерстяной ткани или кисеи".
Картезианцы, тамплиеры и рыцари Тевтонского ордена (эти суровые сибариты тоже использовали льняную ткань!) носили полотняные рубашки. Кальме пишет также о сорочках из фая – разновидности грубого шелка.
Лен и льняные ("кисейные") сорочки появятся в более позднее время. Разумеется, некоторые видели в этих изменениях признак упадка. Один средневековый автор бросает горькие упреки в адрес монахов, некогда живших в лесах и носивших одежду из грубой шерсти, а теперь сменивших шерсть на лен. Возмущение было столь велико, что бегарды, они же бегины, позволяли себе задирать платье братьев-миноритов, демонстрируя всем надетую на тех – о, какой скандал! – сорочку…
В орденах, где сорочки были разрешены, монахи получали их по две штуки. "Одну – носить, а вторую – стирать", – как написано у бригиттинов. "Для стирки", – отмечает и св. Бенедикт (Устав, LV, 21).
Забота о рубашке была одной из многих других в монастыре. Например, в отчете 1299 года, составленном визитаторами ордена Клюни, аббату предписывалось самому купить "кисеи" и проследить, чтобы братья не носили одежду, не разрешенную уставом.
Стирка белья
Ахенский собор 817 года постановил, что монахи сами должны стирать и чистить свою одежду. Для этого предусматривались специальные помещения, емкости, мыло, щелок, горячая вода. В картезианском монастыре Дижона изготовили два корыта: одно для кухни, а другое, как было сказано, для "ризницы", чтобы "стирать ткани, одежду и другие необходимые церкви вещи".
Раз в две недели устраивалась общая стирка. Постановления Бурсфельда требовали от монахов, чтобы они стирали свою сорочку один раз в месяц летом и два раза – зимой. Это, по меньшей мере, занимательно. В Клюни разрешалось разговаривать между собой во время стирки. Одежду сушили в специальном месте или расстилали прямо на траве. Вешать ее на веревке запрещалось, что особо отмечено в сборнике клюнийских обычаев. Еженедельные дежурные стирали скатерти и салфетки (для рук и лица или для ног), а также носовые платки примерно такого же размера, как и полотенца для рук (1x3 фута). Эти платки монахи носили привешенными к поясу.
Наконец, отметим, что цистерцианские монахи, отправляясь в туалет, должны были предварительно снять свой куколь. С другой стороны, выделения из носа или рта следовало тщательно растереть по полу ногой, не только для того, чтобы не вызвать тошноты у слабонервных братьев (как сказано в сборнике обычаев Эйнсхема), но и для того, чтобы братья во время молитвы не испачкали своей одежды.
Глава V Гигиена
Трудно сказать, откуда пошла молва о монахах как о чрезвычайно нечистоплотных людях. Правда, некоторые из них действительно заходили далеко в своем стремлении к умерщвлению плоти таким способом. О св. Бенедикте Аньянском рассказывали, что "множество вшей ползало по его шероховатой коже, пожирая его тело, истощенное постами". Но это следует признать чем-то совершенно исключительным, вроде рекорда, как в спорте. Говорили еще, что он никогда не мылся. Это позволяет предположить, что так вел себя только он один, иначе, в чем же тогда заключалась его заслуга? Впрочем, компетентный ученый Кальме в своем "Комментарии к Уставу св. Бенедикта" едва ли выражает симпатии к бане (но это XVIII век). Он с удовольствием перечисляет свидетельства недоверия монахов к гигиене тела: цистерцианцы отлучали от причастия того, кто мылся без разрешения (но речь здесь шла об общественных банях, пользовавшихся дурной репутацией). Картезианцам запрещалось купаться в реках и прудах (то есть опять-таки публично, тогда как они имели воду в кельях). Монахам Монте-Кассино позволялось мыться только в крайних случаях, для чего требовалось разрешение генерального капитула! Пожилые монахи конгрегации Бурсфельда ходили в баню четыре раза в год, а молодые – два раза. Монахи Гирсау мылись два раза в год. В других местах мылись на Рождество, на Пасху и Пятидесятницу. В Фарфа мылись ежемесячно. Те же правила касались и монахинь, соблюдавших устав св. Августина. И лишь больные имели право помыться, когда только почувствуют такую необходимость.
Дом Кальме радуется, что бани были редкостью. Он объясняет это тем, что нательное белье монахи могли стирать сколько угодно. В прежние времена монахи спали одетые, не снимая своих грубых шерстяных одеяний, поэтому грязь, запах, кожные заболевания были обычными явлениями. Теперь же, утверждает он, нательное белье изменило ситуацию. Желая опереться на авторитет, Кальме цитирует св. Иеронима, который предписывал не стремиться к горячей бане тем, кто хочет потушить "жар плоти холодом поста".
К этому предубеждению, порожденному стремлением к умерщвлению плоти (ибо, в отличие, например, от хиппи, монахи всегда рассматривали телесную нечистоту как испытание), добавлялся также тот факт, что в обществе убежденных "холостяков" неизбежно пропадает вкус к чистоте, но это, скорее всего, было реакцией на скрупулезную регламентацию, которую так тщательно внедряли сборники обычаев. В конце концов, вся эпоха Средневековья пронизана подобными упреками (даже в сравнении с веком Людовика XIV); и если некоторые тексты рекомендуют мыться летом и осенью, то в них не упоминается зима или, что любопытно, весна; да и советуют они мыться только один-два раза в месяц людям в возрасте после 36 лет.
На самом же деле во всех средневековых монастырях царила большая забота о чистоте тела, по крайней мере, если опираться на то, что пишут и бесконечно повторяют сборники обычаев того времени. С первых же десятилетий существования ордена картезианцев в монашеские кельи была проведена вода, дабы монахи никуда не выходили. И вот результат: ко всеобщему удивлению в монастыре не водилось клопов, хотя некоторые обстоятельства должны были бы способствовать их появлению: монашеский образ жизни (отсутствие нательного белья), манера спать одетыми, деревянные постройки, редко сменяемые постели и соломенные тюфяки. Правда, клопы водились у братьев-конверзов (как, впрочем, и у остальных людей в Средние века). По этому поводу возникали споры. Некоторые усматривали здесь особую милость Небес, оказанную этому наиболее строгому из монашеских орденов. Другие считали отсутствие клопов результатом того, что здесь не ели мяса. Однако проще всего предположить, что картезианцы вывели всех клопов благодаря поддержанию чистоты.
Начиная с VII века в некоторых монастырях существовали бани, в которых мылись горячей водой. В аббатстве Сен-Галль бани располагались рядом со спальней, и в них мылся каждый, кто хотел. Однако час, день и сам процесс мытья были строго регламентированы. Монахам предписывалось раздеваться, как в спальне, то есть по правилам целомудрия (чтобы лучше соблюдать эти правила, монахи и стали носить нижнее белье). Им не разрешалось опаздывать в баню. Вымывшись, монахи надевали выданное им чистое одеяние и возвращались в монастырь. Вся процедура проходила под наблюдением старшего брата, "благочестивого и целомудренного".
Умывание
Помимо мытья в банях (правила посещения которых, как мы уже видели, были самыми разнообразными), монахам предписывалось мыть руки перед едой и после еды; после сиесты; перед тем, как отправиться на хоры для совершения утрени; после мессы (в аббатстве Флёри горячей водой мыли и руки, и ноги); перед тем, как совершить омовение ног тринадцати бедным в Чистый четверг на Страстной неделе.
