Юрий Мухин - Почему Путин боится Сталина
Правда, для крестьян цена на продовольствие не имела особого значения — оно у них было свое, а вот высокие цены на промтовары заставляли донашивать уже ношеное-переношеное. Надо отдать должное большевикам — они мало что скрывали от народа. На апрельском 1929 года Пленуме ЦК ВКП(б) И.В. Сталин говорил: «Кроме обычных налогов, прямых и косвенных, которые платит крестьянство государству, оно дает еще некий сверхналог в виде переплат на промтовары и в виде недополучек по линии цен на сельскохозяйственные продукты…
Можем ли мы сейчас уничтожить этот сверхналог? К сожалению, не можем. Мы должны его уничтожить при первой возможности в ближайшие годы. Но мы его сейчас не можем уничтожить… Это есть «нечто вроде дани» за нашу отсталость. Этот сверхналог нужен для того, чтобы двинуть вперед развитие индустрии и покончить с нашей отсталостью…
Посилен ли этот добавочный налог для крестьянства? Да, посилен. Почему?…У крестьянина есть свое личное хозяйство, доходы от которого дают ему возможность платить добавочный налог, чего нельзя сказать о рабочем, у которого нет личного хозяйства и который, несмотря на это, отдает все свои силы на дело индустриализации».
Итак, за счет крестьян в СССР ввозились из-за границы станки для строительства станков для производства товаров народного потребления — строились заводы тяжелой промышленности. В этот период товаров на рынке не было, и единственным путем выжить стало тугое затягивание поясов и терпение.
Но вот оборудование в СССР ввезено, нужно его устанавливать и запускать. Но где взять рабочих? Основная масса граждан СССР это крестьяне, более того, с очень низкой производительностью труда. К началу 30-х годов товарность сельского хозяйства СССР упала до 37 %, т. е. двое крестьян едва могли прокормить одного горожанина. И вызвано это было, между прочим, и тем, что революция ликвидировала помещичью собственность на землю, а за счет этого резко увеличилось число крестьянских хозяйств: с 1 6 млн в 1913 году, до 25 млн в 1929-м. Как возьмешь рабочих из деревни, если в деревне едва себя кормят?
Нужно было увеличить производительность труда в сельском хозяйстве, и развитие техники уже позволяло это сделать — можно уже было начинать механизацию сельского хозяйства. Но кому в деревне дать технику?
Крестьянский двор трактор купить не сможет.
Крестьяне могут организовать кооператив, сброситься деньгами и купить трактор, скажем, на 10 дворов. Дневная производительность их труда резко возрастет, но годовая останется та же. Ведь от земли крестьянин все равно не сможет уйти, следовательно, промышленности от кооперации сельского хозяйства нет никакого толку: притока рабочих рук в город все равно не будет.
Идеологически неприемлемый выход — вернуть землю помещикам — был неприемлем не только по идейным, но и по государственным соображениям. Да, помещик, забрав у крестьян землю и купив трактор, оставил бы у себя только одного крестьянина из 5, а остальных выгнал бы в город. А куда их здесь, в городе, деть? Ведь рабочие должны поступать на предприятия в строго необходимом количестве — в таком, которое требуют уже построенные предприятия. А они от помещика повалят валом, ведь помещику плевать на то, построены в городах заводы или еще нет.
Поэтому единственным экономическим путем для СССР был путь коллективизации сельского хозяйства, причем с опорой на артели, на колхозы — коллективные хозяйства. Крестьяне сами эти колхозы организовывали и сами ими руководили, для этого они сдавали в колхоз, в общее пользование сельхозинвентарь, тягловый и часть продуктивного скота, избирали себе руководителей и начинали вместе работать. При этом производительность труда резко возрастала как за счет разделения труда, так и за счет обработки земли машинами, которые предоставляло государство.
И такой рост производительности труда в сельском хозяйстве не приводил к вспышке безработицы в городе, поскольку как бы мало крестьянин ни работал на селе, но он в колхозе был при деле и не голодал. Чтобы в начале коллективизации сельского хозяйства быть членом колхоза, надо было отработать в нем всего лишь не менее 60 дней в году, и даже в 1947 году эта норма была всего лишь 100 дней для женщин и 150 для мужчин. То есть крестьянин уходил в город только тогда, когда там появлялось рабочее место, а до этого он худо-бедно, но жил дома — на селе.
Посмотрите, как осмысленно действовали большевики! Они сначала в 20-х годах развили промышленность в городах, т. е. создали рабочие места, а уж потом начали коллективизацией в начале 30-х годов повышать производительность труда в сельском хозяйстве, заполняя рабочие места в городе высвободившимися из сельского хозяйства крестьянами. Повторю, люди переходили из деревни в город не в очереди на биржи труда, а только тогда, когда в городе для них появлялось рабочее место. В течение жизни одного поколения половина населения страны перешла из села в город без малейших экономических эксцессов!
Но и это не все.
Надо понять, как Сталин развивал промышленность в СССР. Промышленность не может работать без покупателя. Созданный ею товар должен быть куплен, иначе она не в состоянии произвести следующий. Чем больше покупают, тем быстрее развивается, растет промышленность. Если покупатели берут только половину продукции, произведенной станком, нет смысла, а главное, денег покупать второй станок. Но если покупатели продукцию этого станка забирают всю и еще хотят и могут купить, то есть смысл покупать второй станок, и есть деньги на него.
Еще раз. Обратите особое внимание! Чтобы промышленность развивалась и давала все больше и больше товаров, ей нужен покупатель!
Если кто-либо хочет развить свою промышленность, ему нужны не инвестиции, не займы, не надо ходить по миру с протянутой рукой, а нужно позаботиться о покупателях для своих товаров. Сталин это понимал и рассматривал несколько путей поиска покупателей для промышленности СССР — путей развития рынка СССР.
Например, прусский, предусматривающий аннексию какой-либо страны, создание препятствий для ее промышленности и за счет ее рынка, ее покупателей развитие собственной промышленности.
Или английский путь. Захват колоний и использование их рынка для развития промышленности метрополии.
Разумеется, эти пути не подходили Советскому Союзу, и Сталин выбрал американский путь развития промышленности. Это путь развития собственного рынка, создание покупателей прежде всего внутри собственной страны.
Вспомним, как Генри Форд, основатель автомобильной индустрии США, создавал себе покупателей. Он взял и стал платить рабочим своих заводов невиданную по тем временам зарплату — 5 долларов в день — и этим спровоцировал профсоюзы в других отраслях на требования по повышению зарплаты. Когда его разъяренные коллеги-капиталисты выплеснули свое негодование, он вполне резонно возразил им: «А кто будет покупать мои автомобили?» Чтобы увеличить производство чего-либо, нужно сначала дать деньги покупателю. Создав средний класс, класс людей, для которых покупка автомобиля стала обычным делом, США развили свою автомобильную промышленность.
А у Сталина начиная с 30-х годов стали вводиться в строй тысячи заводов и фабрик. Они были готовы давать продукцию, но кому? Где покупатели?
Я чуть выше написал, что в 20-х годах государство получало от крестьян налоги зерном по очень низким ценам, но теперь, в начале 30-х годов, цены на продовольствие были резко подняты, чуть ли не в 10 раз. А что означает с финансовой (денежной) точки зрения такое повышение цен на продовольствие? Это означает, что кому бы государство ни платило деньги, — рабочему, врачу, офицеру или работнику санатория, — но в конечном итоге та масса этих денег, которая шла на село — крестьянам, особенно колхозникам, — возросла на порядок. И этой финансовой мерой государство резко, практически на порядок, подняло благосостояние крестьян, сделав их главными покупателями страны, создав из них рынок для промышленности. Чтобы покупать дорогие продукты, росла зарплата и промышленных рабочих, вслед за ней и цены на промышленные товары, но не очень сильно. Скажем, в 191 3 году шерстяной мужской костюм стоил 40 рублей, а в конце 40-х годов — 75 рублей.
Однако поднять цены на продовольствие в 10 раз мало, ведь нужны и деньги, чтобы по этим ценам купить. И большевики в 1930 году включают печатный станок и допечатывают за один год денег на 1,5 млрд рублей, хотя до этого с 1922 года их было напечатано всего 2,9 млрд.
Да, по отношению к хлебу или мясу рубль резко обесценился, в 1913 г. килограмм белого хлеба стоил в Москве 1 3 коп., а в 1940 г. — 90 коп., но вся штука в том, что по отношению к золоту рубль как был, так и остался — 9,60 за золотую монету в 10 рублей. Объяснялось это тем, что начиная с 1933 г. СССР всегда имел актив во внешней торговле — продавал немного больше, чем покупал, и курс рубля на валютных биржах мира был прочен.
