Валерий Замулин - Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении»
Когда же война закончилась и влияние Г.К. Жукова на кадровые решения стало меньшим, П.А. Белов в 1946 г., будучи командующим Северо-Кавказским округом, дал иную характеристику своему заместителю:
«Боевой, исполнительный генерал, однако слабая грамотность, как общеобразовательная, так и военная, ограничила возможность роста. Генерал Крючёнкин на военной игре, выполняя должность командующего армией, не мог ни сформулировать решения, ни отдать приказ, ни читать карту. Опыт показал, что генерал-лейтенанта Крючёнкина нельзя назначать на должность командарма даже на военных играх, так как основной состав играющих чувствует себя неловко, слушая путаные решения, приказы, доклады.
В политической подготовке генерал Крючёнкин так же ограничен. Так, например, официально предложил /письменно/ создать в армии особую касту – сержантов.
В современных условиях генерал Крючёнкин не в состоянии занимать должность зам. командующего войсками округа. Пользы войскам округа в этой должности принести не может. Правильно руководить боевой подготовкой не в состоянии. Желательно перевести генерала Крючёнкина на менее ответственную должность или уволить в запас как выслужившего установленный срок службы в Красной Армии, установленный для генералов».
Следует назвать и еще один важный фактор, который повлиял на неудачи 69-й А в Курской битве и, в частности, под Прохоровкой – не сколоченность штаба и слабая подготовка его начальника полковника С.М. Протаса, точнее, исполняющего обязанности. Семен Михайлович был образованным штабным офицером. Он окончил два высших военных заведения, перед войной преподавал в академии им. Фрунзе, имел склонность к научной и преподавательской деятельности. Однако опыта самостоятельной работы и управления крупными штабами не приобрел, хотя на фронт прибыл еще в августе 1942 г. Вместе с тем полковнику не хватало требовательности, как к себе, так и к подчиненным, ответственности и исполнительности. Все это в комплексе привело к тому, что в напряженный момент Прохоровского сражения, когда войска 69-й А оказались тяжелом положении, штаб армии не справился со своими задачами. И лишь благодаря профессионализму, решительности и личному мужеству ряда генералов, в частности командира 48-го ск генерал-майора З.З. Рогозного, ситуация не имела катастрофических последствий.
Остаток дня 10 июля и всю ночь на 11 июля руководство армии вместе с начальником штаба фронта С.П. Ивановым решало главную проблему: какими средствами блокировать дальнейшее продвижение 2-го тк СС к Прохоровке. Перед фронтом двух его дивизий оборонялась 183-я сд генерал-майора А.С. Костицина, сюда же были стянуты два танковых корпуса – 2-й тк генерала А.Ф. Попова и 2-й гв. Ттк полковника А.С. Бурдейного. Казалось, сил было вполне достаточно, чтобы сдерживать неприятеля. Но использование этих соединений Н.Ф. Ватутин оговорил рядом условий.
Во-первых, командующий фронтом запретил перемещать 2-й гв. Ттк с рубежа Виноградовка – Беленихино – Шахово, опасаясь прорыва эсэсовцев из района Тетеревино – Калинин навстречу выдвигавшейся от Белгорода группировке АГ «Кемпф», и одновременно он надеялся использовать его 12 июля для сковывания войск правого крыла 2-го тк СС.
Во-вторых, после захвата двух узлов сопротивления – свх. «Комсомолец» и х. Ивановский Выселок, оборона на подступах к Прохоровке потеряла прежнюю устойчивость. Без усиления 183-й сд и 2-го тк, которые уже понесли заметные потери, удары, подобные тем, что наносил корпус Хауссера прежде, выдержать были не в состоянии. Особенно ослабленным оказался правый фланг дивизии А.С. Костицина. 10 июля боевая группа «Лейбштандарт», смяв рубеж 285-го сп подполковника А.К. Карпова, уничтожила и рассеяла почти половину его состава. Полностью потерял боеспособность 2-й сб, а 1-й сб был сбит с рубежей и отошел частью сил к селам в пойме Псёла. На утро 11 июля полных сведений о его состоянии и численности еще не было. Следовательно, пока можно было рассчитывать лишь на один батальон (3-й сб), от силы полтора. Кроме того, полк А.К. Карпова лишился части артсредств и подразделений усиления. Поэтому надежно прикрыть единственный танко-проходимый участок юго-западнее станции – грейдерную дорогу Яковлево – Прохоровка был не в состоянии. Пока позиции здесь удерживались 26-й и 169-й тбр 2-го тк. И хотя к утру на участок: /иск./ выс. 241.6 – свх. «Сталинское отделение» должен был выйти 227-й сп 183-й сд, для прикрытия подходов к станции этих сил было явно недостаточно.
Основную надежду командование 69-й А возлагало на 2-й тк. Во-первых, он находился на месте, во-вторых, его бригады еще сохранили боеспособность, в-третьих, других подвижных резервов просто не было, как, впрочем, и артиллерийских тоже. Удерживать же оборону лишь пехотой, без достаточного количества средств ПТО в полосе, где враг наносит удар бронированным кулаком, было невозможно.
Катастрофическая нехватка времени и проблема с резервами – эти два фактора были для советской стороны определяющими при принятии решений в ходе боев под Прохоровкой. Наиболее отчетливо это проявилось в ночь на 11 июля.
К утру 11 июля в корпусе А.Ф. Попова ситуация с бронетехникой сложилась очень тяжелая. На 7.00 он имел в своем составе меньше половины штатной численности танков, всего 74 исправных боевых машины, в том числе 26-я тбр – 12 (3 Т-34, 9 Т-70), 99-я тбр – 35 (16 Т-34, 19 Т-70), 169-я тбр – 23 (16 Т-34, 7 Т-70) и 15-й гв. оттп – 4 (Мк-4)[78]. При этом соединению предстояло выполнять не свойственные ему функции – в кратчайший срок, за одну ночь, создать прочный полевой рубеж. Штат танкового корпуса не рассчитывался для выполнения задач стрелковых дивизий, у него для этого не было необходимых сил ни пехоты, ни артиллерии. В его составе было единственное пехотное соединение – 58-я мсбр подполковника Е.А. Болдырева. Она могла в определенной степени компенсировать нехватку живой силы и артсредств, так как в ее составе числилось 3086 человек, 34 82-мм и 120-мм миномета, а также 24 орудия ПТО. Развернув бригаду на участке Васильевка – х. Сторожевое и придав ей танки, командир корпуса мог совместно с частями 183-й сд создать более или менее прочную оборону. Но это в идеале, а пока 58-я мсбр еще находилась на марше, ее войска уже четвертые сутки шли пешком из района Уразово (Юго-Западный фронт). Вечером 10 июля комкор с большим нетерпением ожидал ее подхода.
Неустойчивая обстановка складывалась в пойме Псёла, где проходил стык 69-й с 6-й гв. А. Здесь уже вторые сутки части дивизии «Мертвая голова» предпринимали неоднократные попытки пробить брешь. Линия разграничения между ее левым флангом 52-й гв. сд 6-й гв. А и правым крылом 69-й А проходила по левому берегу Псёла. Как известно, стык – самое проблемное место в любой обороне. Каждый командир знал это, и всегда в приказах на занятие рубежа персонально указывались ответственные за стык, расписывались силы и средства, которые должны быть выделены для их прикрытия. Местность у Васильевки была удобной для построения прочного рубежа: болотистая пойма, наличие густой сети населенных пунктов, глубокие овраги.
Естественные препятствия позволили советской стороне создать перед правым крылом мд «Мертвая голова» прочный рубеж, хотя для этого и были привлечены достаточно большие силы: 11-я мсбр, 99-я тбр, 201-й мп и 2/1502-го иптап. Сосредоточение здесь почти третьей части танкового корпуса себя вполне оправдало.
В 21.00 10 июля в штаб 2-го тк офицер связи, наконец, доставил небольшой конверт из 58-й мсбр. Комбриг подполковник Е.А. Болдырев докладывал: все три батальона полностью сосредоточились в селе Красном, личный состав нуждается в отдыхе. Но привал оказался не долгим. Уже в 0.16 11 июля начальнику штаба бригады майору М.С. Секуторову поступило боевое распоряжение № 136, подписанное полковником В.В. Кошелевым, начальником штаба корпуса. Согласно ему 58-я мсбр должна была стать главным элементом первого эшелона обороны юго-западнее ст. Прохоровка, а ее командир – старшим начальником на позициях в этом районе. Процитирую этот документ:
«Приказал.
1. Командиру 58-й мсбр, с получением настоящего, немедленно маршем вывести бригаду в район Михайловка, Андреевка, лес севернее Сторожевое, выс. 245.8 и занять оборону на рубежах:
а) Двумя мспб с двумя батареями артдивизиона на рубеже: /иск./ Васильевка, выс. 241.6, ж/дорога;
б) Одним мспб с одной батареей артдива на рубеже /иск./ ж/дорога, южная опушка леса, что севернее Сторожевое; КП – свх. «Октябрьский».
2.99-я тбр, обороняя прежний рубеж обороны – Васильевка, северный отрог оврага южнее Васильевка, 26-я тбр, обороняя прежний рубеж обороны северный отрог оврага южнее Васильевка, выс. 241.6, железная дорога,
169-я тбр, обороняя южную опушку леса севернее Сторожевое, обеспечить выход и занятие 58-й мсбр указанный ей рубеж обороны.
После занятия 58-й мсбр своего рубежа обороны 99-й, 26-й, и 169-й тбр танками и огневыми средствами организовать узлы сопротивления в районах обороны мспб 58-й мсбр по указанию ее командира.
