Джон Хупер - Итальянцы
После того как страна перешла на евро и процентные ставки резко упали, итальянцы все еще отдавали предпочтение ценным бумагам с фиксированной процентной ставкой. Даже десять лет спустя облигации составляли пятую часть всех финансовых средств домохозяйств, тогда как в США эта доля составляла меньше одной десятой, а в Британии – менее 2 %.
Но пристрастие итальянцев к финансовым активам всех видов меркнет по сравнению с их инвестициями в дома и землю. Согласно данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в 2008 году у них было в 18 раз больше инвестиций в недвижимость, чем в ценные бумаги всех видов. В США это соотношение составляло всего два к одному. Отчасти это объясняется тем, что семьи сохранили свою собственность в сельской местности, переселившись в годы «экономического чуда» в города. Другая причина в том, что родители часто покупают квартиры и дома, чтобы подарить их потом своим детям на свадьбу. А в некоторых случаях итальянцы приобретают недвижимость исключительно с целью вложения денег и даже не пытаются сдавать ее в аренду, думая, что цены неизбежно вырастут и выгода, которую они в результате получат, все компенсирует.
Все это приводит к тому, что пустующего жилья становится все больше. В 2011 году по всей Италии насчитывалось 5 млн домов и квартир, в которых никто не жил; это 17 % общего числа. В Британии в том же году эта цифра едва достигала 3 %. Такое масштабное и продолжительное удерживание недвижимости вне рынка долгое время помогало сохранять высокие цены на жилье, укрепляя веру итальянцев в то, что недвижимость – лучшее вложение денег. Однако после десяти с лишним лет экономической стагнации, когда некоторым семьям срочно понадобилась наличность, рынок начал ослабляться, появился риск, что ситуация изменится.
Характерное для итальянцев неприятие риска в капиталовложениях можно заметить и в подходе к футболу. Долгое время настороженная предусмотрительность была отличительной чертой итальянских футболистов. Традиционный стиль игры начал развиваться в 1930-х, когда итальянский тренер Витторио Поццо привел Италию к победам на Кубке мира в 1934 и 1938 годах. Его стратегия в значительной степени основывалась на мощной, а подчас и жестокой защите. Однако только после Второй мировой войны итальянские тренеры приняли на вооружение тот стиль игры, который стал олицетворять итальянский футбол в следующие десятилетия, – catenaccio. Это слово означает «затвор», «замок» и подразумевает использование действительно непроницаемой защиты, цель которой – любой ценой избежать поражения[41]. Но в последние годы итальянский футбол стал рискованнее; итальянские команды все еще могут играть скучно, уходя в глухую оборону, catenaccio как таковой исчез.
Это не единственный признак того, что итальянцы могут оставить в прошлом привычную осторожность. На выборах, предшествовавших назначению Энрико Летта премьер-министром в 2013 году, большинство действующих партий выдвинули более молодых кандидатов. Однако на тех же выборах в парламент неожиданно ворвалось «Движение пяти звезд» под предводительством комика Беппе Грилло. Средний возраст его депутатов был равен возрасту самого молодого министра Летта. Таким образом в целом средний возраст итальянских законодателей упал с 56 до 48 лет.
Последние годы также показали, что итальянцы попали в число самых заядлых игроков – явный признак повышенной готовности рисковать. Согласно данным международной организации, объединяющей экспертов и консультантов в игорной сфере (Global Betting and Gaming Consultants), к 2010 году валовая доходность азартных игр (сумма ставок, за вычетом суммы выплаченных выигрышей) составляла почти 21 млрд долл. Это соответствует годовым потерям в 345 долл. на каждого мужчину, женщину и ребенка в стране. Если исключить большинство небольших стран, куда люди специально приезжают поиграть в азартные игры, – такие как Макао или Нидерландские Антильские острова, – потери итальянцев на душу населения оказались пятыми по величине в мире (после австралийцев, канадцев, японцев и финнов). Их потери оказались значительно выше, чем у испанцев, которые традиционно считаются самыми страстными игроками. А представители игорного бизнеса в Италии заявили, что он стал третьей по доходности отраслью.
Истоки таких резких перемен кроются в середине 1990-х. До этого времени у итальянцев не было большого выбора. Они могли сыграть в лотерею, сделать ставку на исход футбольного матча или скачек либо – если могли туда попасть – попытать счастья на зеленом сукне итальянских казино. Старейшее среди них – оно даже претендует на звание самого старого в мире – это Casinò di Venezia, основанное в 1638 году и перенесенное на новое место в Ca'Vendramin Calergi после Второй мировой войны, где и находится по сей день. Casinò[42] на Лидо появилось в 1938 году. Остальные казино располагались – и располагаются – в Сан-Ремо на Ривьере, в Сен-Венсане в долине Аосты и в Кампионе-д'Италия – крошечном «эксклаве» итальянской территории в швейцарском кантоне Тичино.
Кроме того, существовал нелегальный сектор азартных игр, включавший районные лотереи и другие, менее невинные способы выпустить на волю инстинктивную тягу к риску. Испанские власти давно поняли, что самый простой способ заставить своих граждан платить налоги – поощрять азартные игры и забирать часть доходов. Итальянские политики долго шли к такому выводу; возможно, из-за сильного влияния религии на политику до 1990-х годов они не хотели следовать этому примеру. Стремительный рост увлечения азартными играми, начавшийся с тех пор, как влияние христианских демократов ослабло, наводит на мысль о том, что подпольная часть этого рынка была больше, чем кто-либо мог предположить. В таком случае бум азартных игр в Италии в какой-то мере объяснялся ростом легальной части рынка за счет подпольной.
Первым шагом в этом направлении была легализация лотерей со скретч-картами в 1994 году. Три года спустя Sisal, частная компания с концессионным договором от государства, учредила ставшую впоследствии очень популярной лотерею Superenalotto. Самое привлекательное в ней то, что время от времени очередной игрок, которому удается угадать шесть выигрышных чисел, получает огромный джекпот. С каждой неделей, прошедшей без выигрышей, джекпот растет, искушая все больше и больше людей попытать счастья. Притягательность Superenalotto такова, что ради нее игроки приезжают автобусами из соседней Франции и Швейцарии. В 2009 году неизвестный игрок из Тосканы выиграл после 68 неудачных тиражей, в которых не было победителей, 140 млн евро.
К тому времени Италию уже охватила настоящая страсть к азартным играм. За предыдущие пять лет оборот в отрасли увеличился на 73 %. В тот же период мировой рынок азартных игр вырос только на 10 %. Этот рост тем более удивителен, что итальянская экономика находилась в застое. Поэтому возникает интригующий вопрос: действительно ли вновь возникшее влечение итальянцев к азартным играм отражает возросшую тягу к риску? Есть некоторые признаки того, что так оно и есть. Многие итальянцы, особенно молодые, увлеклись покером. Его популярность возросла благодаря легализации неазартных онлайн-игр в 2008 году и последующему запуску спутникового канала, полностью посвященного покеру. Однако также можно утверждать, что игровой бум – это своеобразный исход необычайно долгого застоя в итальянской экономике, который наступил в начале десятилетия и продолжал снижать уровень жизни в стране еще долго после его окончания. Тем, кто не мог оплатить счета или погасить ипотечный кредит, лотереи давали слабую надежду, что все их проблемы могут решиться благодаря крупному выигрышу.
Так или иначе, ясно одно. Всеобщее увлечение азартными играми и поощрение их со стороны государства говорит об ослаблении власти – впрочем, пока еще очень сильной – того института, который во все времена был для итальянцев главным прибежищем и утешением – Римско-католической церкви.
9. Святые отцы
Molti italiani, pur modestamente credenti, ritengono il cattolicesimo un patrimonio nazionale irrinunciabile: La Chiesa, da parte sua ha assorbito virtù e vizi degli italiani, in un condizionamento reciproco che ha fatto della religione una caratteristica subculturale, più che un'adesione di fede.
«Многие итальянцы, даже те, кто не очень религиозен, считают католицизм важным национальным достоянием. Церковь, в свою очередь, впитала все грехи и добродетели итальянцев в процессе взаимного влияния, которое превратило религию из веры в субкультурную характеристику».
Джордано Бруно Герри. Gli italiani sotto la Chiesa (1992)С того момента, когда из трубы на крыше Сикстинской капеллы вырывается белый дым, до того, когда с балкона собора Святого Петра оглашают имя нового папы, проходит около часа – неловкая пауза, во время которой толпа на огромной площади перед базиликой находится в состоянии напряженного ожидания. А ведь, например, в 2013-м, когда выбирали папу Франциска, шел дождь. Поэтому тех, кто стоит там, чтобы узнать, кто станет новым духовным лидером 1,2 млрд католиков мира, нужно как-то развлекать. Что в таком случае может быть лучше музыки?
