Николай Смирнов - Забайкальское казачество
«Забайкальский казак невзрачен на вид, но вынослив, превосходно ходит, ездит, довольствуясь немногим, самолюбив. Он, например, будет курить при начальстве, и надо ему долго внушать, что этого делать не следует. Он отдает честь и, вместе с тем, ласково кивает головой. Но когда начальство ему что-нибудь приказывает, особенно идти против неприятеля, подогнем, он отлично исполняет приказание. Так что как воины забайкальские казаки прекрасны».
Все, кто служил и воевал с забайкальскими казаками во время похода в Китай, единодушны в их оценке — прекрасные воины.
Жалованье во время похода казакам полагалось 40 рублей в месяц, офицерам — 3–4 тысячи в год.
Русско-китайскую границу отряд Орлова перешел 11 июля двумя колоннами: одна у Абагайтуя (правая), другая (левая) — у Старо-Цурухайтуя.
Погода не благоприятствовала походу: пошли дожди, которые испортили запас сухарей, и в отряде возникли трудности с хлебом.
12 июля отряд прибыл на станцию Далай-Нор, после чего, сделав переход в 45 верст, остановился 13 июля на дневку. 14 июля перешел на станцию Хархантэ, 15 июля — дневка, а 16 июля дошел до станции Онгунь, то есть отошел от Абагайтуя на 110 верст.
Первый бой отряда с противником произошел в ночь на 16 июля. Четыре конных китайских эскадрона были выбиты со станции Онгунь верхнеудинцами. Потеряв несколько человек убитыми, китайские кавалеристы поспешно отошли. 16 июля батальоны вошли в Онгунь. Рано утром 17 июля казачьи разъезды доложили о приближении значительных сил противника, а вскоре и посты наблюдения от пеших батальонов подтвердили, что наблюдают приближение большой массы людей.
Казачьи батальоны заняли позиции за гребнями песчаных бугров, приготовившись к отражению атаки. Однако 10-тысячное войско противника под начальством Чуан-до, командующего войсками в Хайларе, по отзывам современников, энергичного и неглупого человека, атаковать казаков не решилось.
Боевой порядок противника представлял собой прямую линию войск, выстроившихся на большом расстоянии от позиций казаков. На правом фланге этой боевой линии в двух стройных шеренгах стояла конница, примыкая своим правым флангом к долине Хайлара; влево от нее находилась пехота.
В описываемый период войска ихэтуаней уже не были той неорганизованной стихийной толпой, какой они представлялись некоторым военачальникам союзников. Это была сила, способная при умелом управлении добиться существенных результатов в ходе боевых действий. Так, например, неудачно закончился поход союзнического отряда под командованием английского адмирала Сеймура из Тяньцзиня в Пекин, начавшийся 10 июня 1900 года с целью оказать помощь иностранным дипломатам, осажденным в столице, и подавить там восстание. У станции Ланфан на Пекин-Тяньцзинской железной дороге 13 июня отряды ихэтуаней вступили в бой с союзной армией и остановили ее продвижение. В последующие дни, объединившись с правительственными войсками, ихэтуани неоднократно атаковали отряд Сеймура. Им удалось разобрать железнодорожное полотно, после чего 18 июня интервенты вынуждены были отступить от Ланфана на Тяньцзин.
Военная организационная структура ихэтуаней ничем не отличалась от армейской. Десять человек составляли отделение, во главе которого стоял «командир десятка»; десять отделений — сотню, во главе с «командиром сотни», имевшим право командовать и несколькими сотнями. Каждое подразделение имело знамя, с которым оно шло в атаку: десяток — треугольный флажок; сотня — большое квадратное желтое знамя, в центре которого был изображен иероглиф «лин» (приказ). У всей армии было желтое знамя «волчий клык», на нем черными иероглифами было написано: «Ихэтуань», «Поддержим Цин, смерть иностранцам!». В подразделениях была установлена строгая дисциплина, нарушителей немедленно убивали.
С одним из таких организованных отрядов ихэтуаней и регулярных китайских войск встретились в бою казаки генерала Орлова.
В течение нескольких часов противник обстреливал казаков из винтовок и двух орудий.
В 14 часов 10 минут вторая Забайкальская казачья батарея открыла огонь по этим двум орудиям, заставив их замолчать, а в 14 часов 25 минут отряд перешел в наступление. «Казаки двинулись вперед превосходно, как лучшие войска в мире», — с восторгом отмечает в своих мемуарах командир отряда.
Не выдержав стремительного удара казаков, противник сначала стал отступать, а потом побежал. Однако наиболее стойкие и фанатичные его бойцы яростно сопротивлялись, прятались в кустах, зарывались в песок и, когда русские цепи проходили вперед, стреляли им в спину. В этом бою ординарец генерала Орлова зарубил китайца, стрелявшего в начальника отряда, и тем самым спас ему жизнь. Старый казак-доброволец Алексей Стародубов, в 54 года уйдя на войну, в ходе боя застрелил китайского знаменосца и захватил боевое знамя; такой же подвиг совершил штабс-капитан Бодиско, командир 18-й сотни охранной стражи. Были захвачены казаками оба 2'/2 дюймовых крупповских орудия. Преследование противника продолжалось 15–18 верст. Было захвачено много оружия и патронов. Потери противника в людях превысили 800–900 человек. Казаки потеряли 7 человек убитыми и 17 ранеными, из них два остались в строю.
После боя отряд не пошел вперед, а дождался прибытия транспорта с продовольствием из Абагайтуя. Раненых посадили на повозки прибывшего транспорта, по два человека на каждую. В другие повозки уложили захваченные китайские пушки. Вместе с транспортом в Абагайтуй отправлялись и пленные. Перед отправкой раненых обошел начальник отряда и поблагодарил всех за службу. По телефону в Абагайтуй передали списки отличившихся и представленных к наградам казаков. В этот же день, 18 июля, транспорт отправился в путь под охраной конвоя.
В полдень хоронили погибших казаков, с соблюдением всех ритуальных правил. Священника не было, но хор офицеров «очень хорошо» пропел несколько молитв, напишет потом в своих воспоминаниях Н. Орлов.
Над могилой установили пятиаршинный деревянный крест с доской, на которой были вырезаны имена и фамилии павших. Кроме фамилий, на доске была помещена надпись:
«Братская могила чинов Хайларского отряда, павших в бою под Онгунью 17 июля 1900 года. Воины благочестивые, за благочестие кровию венчавшиеся».
Молча, в глубоком раздумье, отошли казаки от первой русской могилы в Китае, где покоились их друзья-станичники. Сколько их еще будет за эту войну?
После похорон казаков генерал Орлов объехал дозоры и поле боя, приказав похоронить погибших китайцев.
В качестве «летучего» разъезда к Хайлару была отправлена 6-я сотня 3-го Верхнеудинского полка.
Ночь на 19 июля прошла спокойно. Отряд отдыхал. На другой день, 20 июля, 3-й Верхнеудинский казачий полк со 2-й казачьей батареей готовы были выдвинуться на станцию Урдинта для разведки переправ через реку Хайл ар и обеспечения прибытия на эту переправу войск и транспортов из Старого Цурухайтуя.
Ночью поступило донесение командира «летучего» отряда от штабс-капитана Булатовича, в котором он сообщал, что дошел до города Хайлара, откуда китайские войска и население бежало по дороге на Цицикар; китайцы подожгли огромные запасы овса.
Тотчас последовало распоряжение: трем сотням 3-го Верхнеудинского полка и 2-й Забайкальской казачьей батарее убыть на подкрепление 6-й сотни Булатовича и удерживать Хайлар до прибытия главных сил.
Днем 20 июля 2 тысячи китайцев, которые были высланы командующим войсками Хайлара Чуан-До на направление движения русских войск от Цурухайтуя, узнав о разгроме 10-тысячного отряда под Онгунью, бежали на Хайлар, где находилась уже сотня Булатовича. Увидев, что казаков очень мало, китайцы атаковали сотню, которая отошла за город к холмам и успешно отражала атаки до подхода трех сотен и орудийной батареи. С приходом сотен 3-го Верхнеудинского полка положение изменилось. Китайцы прекратили стрельбу и отошли к Цицикару.
В ночь на 21 июля две сотни 4-го и 6-го батальонов на двуколках выступили на Хайлар и к утру заняли его. Главные силы отряда вошли в город к обеду. Было захвачено большое количество продовольствия и других запасов: 20 000 пудов муки, овса, проса, соли, вермишели, мыла, свечей; более 3000 цибиков чая; много овчин, различной материи, табак и прочие товары.
Осматривая одну из кумирен, офицеры обнаружили рядом с ней три обезглавленных трупа забайкальских казаков. Эти казаки ушли в разведку и не вернулись, считались пропавшими без вести. Числился погибшим или пропавшим без вести и казак Алексей Буторин, который вместе с тремя погибшими товарищами, находясь в разведке, был отрезан от своих, но, проявив величайшую выдержку, смекалку и храбрость, сумел благополучно добраться к отряду. Сметливый, расторопный и лихой казак, знающий монгольский язык, как разведчик, Буторин стал любимцем Хайларского отряда.
