Корнелиус Райан - Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев
При подготовке «Рэнкин Си» Моргану пришлось учитывать всевозможные непредсказуемые события. Что случится, если враг капитулирует внезапно и захватит союзников врасплох, как случилось в Первой мировой войне в ноябре 1918 года после непредусмотренной капитуляции немцев? Чьим войскам куда идти? Какие районы Германии будут заняты американскими, британскими и русскими войсками? Кому брать Берлин? Это были основные вопросы, и – если союзники не хотят быть захваченными врасплох внезапным крахом Германии – ответы должны быть ясными и решительными.
До того момента никакого особого плана окончания войны не разрабатывалось. Хотя различные американские и британские правительственные ведомства обсуждали проблемы, которые могли возникнуть после прекращения военных действий, общая политика практически не была сформулирована. Согласие было достигнуто только по одному пункту: вражеская страна будет оккупирована.
У русских, наоборот, никаких проблем с политикой не возникало. Иосиф Сталин всегда считал оккупацию само собой разумеющейся и всегда точно знал, как этого достичь. Еще в декабре 1941 года он прямо информировал британского министра иностранных дел Антони Идена о своих послевоенных требованиях, назвал территории, которые намеревался оккупировать и аннексировать. Это был внушительный список: в качестве военного трофея Сталин хотел признания своих претензий на Латвию, Литву и Эстонию; ту часть Финляндии, которую он захватил, когда напал на финнов в 1939 году; Бессарабию в Румынии; ту часть Восточной Польши, которую Советы получили в 1939 году по договору с нацистами, и большую часть Восточной Пруссии. В то время как Сталин невозмутимо излагал свои условия, немецкие орудия грохотали в пятнадцати милях от Кремля в московских пригородах, где немецкие войска все еще отчаянно рвались к русской столице.
Хотя в 1941 году британцы сочли требования Сталина по меньшей мере преждевременными[10], они подготовили свои собственные планы.
Британский министр иностранных дел Антони Иден рекомендовал полностью оккупировать Германию и разделить ее между союзниками на три зоны. Вслед за этим был учрежден правительственный орган, названный Комитет по перемирию и послевоенной политике под председательством заместителя премьер-министра Клемента Эттли, главы лейбористской партии. Группа Эттли разработала всеобъемлющие рекомендации, также защищавшие трехстороннее разделение, причем Британии отводились промышленно и коммерчески богатые районы. Берлин, как предполагалось, будет совместно оккупирован тремя державами. Единственным из союзников, у которого не было практически никаких планов на случай поражения Германии, оказались Соединенные Штаты. Согласно официальной точке зрения, США считали, что послевоенное урегулирование должно быть отложено поближе к окончательной победе. Предполагалось, что оккупационная политика – в первую очередь забота военных.
Однако сейчас, когда коллективная мощь союзников возобладала на всех фронтах, а скорость их наступления все возрастала, необходимость в координации политических планов стала особенно острой. В октябре 1943 года на конференции министров иностранных дел в Москве были предприняты первые осторожные попытки определить совместную послевоенную политику. Союзники одобрили идею коллективной ответственности за контроль и оккупацию Германии и учредили трехсторонний орган – Европейскую консультативную комиссию – для «изучения и составления рекомендаций трем правительствам по европейским вопросам, касающимся окончания военных действий».
Однако тем временем Морган предложил свой проект – примерный план оккупации Германии, разработанный, как он позже объяснил, «лишь после долгого рассматривания магического кристалла». Первоначально, в отсутствие политического руководства, Морган предложил план ограниченной оккупации. Однако его окончательные предложения в «Рэнкин Си» отражали более детальный план комитета Эттли. Поколдовав над картой, Морган разделил Германию математически на трети, «легко проведя синим карандашом вдоль существующих границ провинций». Было очевидно, что русские, наступающие с востока, должны оккупировать восточный сектор. Деление между англо-американцами и русскими по пересмотренному плану «Рэнкин Си» предполагало границу от Любека на Балтике до Айзенаха в Центральной Германии и оттуда до чешской границы. Относительно размеров советской зоны у Моргана сомнений не было. Его не просили рассматривать этот вопрос, поскольку, «естественно, это дело русских, которые не включены в нашу компанию». А вот Берлин Моргана тревожил, так как город оказывался в русском секторе. «Должны ли мы и далее считать этот город столицей и будет ли вообще там столица? – размышлял он. – Из интернациональности операции следовало, что оккупация Берлина или любой другой столицы, если таковая будет, должна осуществляться в равной степени трехсторонними силами – по дивизии от американских, британских и русских войск».
Что касается британской и американской зон, их северо-западное соседство, на взгляд Моргана, было предрешено одним, казалось бы, смехотворным, однако важным фактом: дислокацией британских и американских баз и военных лагерей в Англии. С того времени, как первые американские войска прибыли в Соединенное Королевство, они расквартировывались сначала в Северной Ирландии, а затем на юге и юго-западе Англии. Британские войска располагались на севере и юго-востоке. Таким образом, концентрация войск, их снабжение и коммуникации были раздельными: американцы всегда справа, британцы – слева, если стоять лицом к континенту Европа. Как предвидел Морган, операция «Оверлорд» должна была продолжаться от форсирования Ла-Манша до вторжения на пляжи Нормандии и, вероятно, броска через Европу в самое сердце Германии. Британцы должны были войти в Северную Германию и освободить Голландию, Данию и Норвегию. Справа американцы, продолжая наступление через Францию, Бельгию и Люксембург, закончат его в южных германских провинциях.
«Я не думаю, что кто-либо в то время мог полностью сознавать скрытый смысл решения, которое, по всей вероятности, было принято каким-то мелким чиновником в военном министерстве. Но из него вытекало все остальное», – скажет впоследствии Морган.
На борту «Айовы» президент Соединенных Штатов прекрасно сознавал скрытый смысл решения, и именно это не нравилось ему в плане «Рэнкин Си». Как только в три часа началось дневное заседание, Рузвельт, явно раздраженный, поднял этот вопрос. Комментируя сопроводительный меморандум, в котором начальники штабов просили указаний по пересмотренному плану Моргана, Рузвельт упрекнул своих военных советников за «выдвижение некоторых гипотез» – в частности, той, по которой США должны принять британское предложение оккупировать Южную Германию. «Мне не нравится это соглашение», – заявил президент. Он хотел получить северо-запад Германии, хотел получить доступ к портам Бремена и Гамбурга, а также к портам Норвегии и Дании. И Рузвельт твердо настаивал еще кое на чем: на расширении американской зоны. «Мы должны дойти до Берлина. США должны получить Берлин, – сказал он, а затем добавил: – Советы могут забирать территорию к востоку».
Рузвельт был недоволен и еще одним аспектом «Рэнкин Си». На юге США доставалась сфера ответственности, включающая Францию, Бельгию и Люксембург. Рузвельта тревожила Франция и особенно лидер вооруженных сил «Свободной Франции» генерал Шарль де Голль, которого он считал «политической головной болью». Когда войска войдут в эту страну, говорил Рузвельт своим советникам, де Голль будет «в миле позади войск», готовый возглавить правительство. Более всего Рузвельт опасался, что после окончания войны во Франции может разразиться гражданская война, а он не хотел впутываться «в воссоздание Франции». «Франция, – объявил президент, – британское дитя».
И не только Франция. Рузвельт чувствовал, что Британия хотела бы получить ответственность и за Люксембург, и за Бельгию, и за южную зону Германии. Что касается американской зоны, как видел ее президент, она должна охватить Северную Германию (включая Берлин) до самого Штеттина на Одере. И снова, тщательно подбирая слова, он подчеркнул свое недовольство предложенным зональным соглашением. «По британскому плану США получают южную зону, и мне это не нравится», – сказал Рузвельт.
Предложения президента поразили его военных советников. Три месяца назад на конференции в Квебеке начальники штабов в принципе одобрили этот план, как и Объединенный комитет американских и британских начальников штабов. В то время президент Рузвельт выказал огромный интерес к разделению Германии и своим авторитетом поддержал срочность планирования, высказав желание, чтобы войска «были готовы захватить Берлин так же быстро, как и русские».
