Дэвид Вильсон - Англосаксы. Покорители кельтской Британии
Эта поэма, написанная вскоре после сражения, когда память о героических деяниях была еще свежа, позволяет воссоздать военную тактику, применявшуюся в англосаксонскую эпоху.
Англосаксы сражались в пешем строю. Битва была тяжким делом: как только противники сходились, сражение превращалась в рукопашный бой на ограниченном пространстве, длившийся до тех пор, пока одно из сражающихся войск не было полностью уничтожено или не обращалось в бегство. Из поэмы видно, что, несмотря развитые политические институты, характерные для Англии этого периода, в армии были живы героические традиции языческого времени, и их основой были взаимные обязательства воина и его повелителя. Когда вождь побеждал, его воины делили с ним богатства и славу, когда же удача ему изменяла, они делили его судьбу и, подобно Бюрхтвольду и Этерику, погибали рядом с ним на поле боя. Бежать с поля битвы после смерти повелителя значило покрыть себя позором. Почти все сражения того времени длились очень долго и были кровопролитными.
Из текста поэмы «Битва при Мэлдоне» следует, что предводитель англосаксов строил своих воинов в боевой порядок, создавая стену из щитов. Высказывались предположения, что стена из щитов строилась по принципу римского testudo – боевого порядка, при котором воины держат щиты над своими головами. По мнению профессора Гордона, «стена из щитов была своего рода оборонительным укреплением, созданным из рядов воинов, стоящих близко к друг другу и державших свои щиты так, чтобы получалась сплошная стена. Передний ряд выставлял щиты вперед, а задние ряды держали их над головами, чтобы защитить стоящих впереди и себя». Эта интерпретация в общем верна, но мне кажется, в ней присутствуют некоторые идеи, чуждые англосаксонским представлениям о битве. Прежде всего, я считаю, что мы должны отбросить идею о перекрывании щитов, поскольку в таком случае любой маневр становился невозможным. Даже в отлаженном римском testudo щиты держали так, что они не перекрывали друг друга. Также сомнительно, что воины во втором ряду, если вообще была вторая шеренга, держали свои щиты, прикрывая свои головы и головы первой шеренги. Сражение в те времена начиналось тем, что воины с обеих сторон пускали в противника стрелы и метали копья, а при таком построении невозможно ни натянуть лук, ни бросить копье. Можно предполагать, что войско строилось более или менее в линию и достаточно тесно, каждый воин держал щит перед собой. Противникам при этом казалось, что они видят стену из щитов. Воины второй шеренги делали то же самое. Когда кто-то «разбивал стену из щитов», он, по всей видимости, прокладывал себе путь через ряды стоящих воинов.
Щиты действительно играли важную роль в сражении: иногда в них попадало столько стрел и копий, что воины, не в силах их удержать, просто бросали их на землю. Ими пользовались в качестве защиты в рукопашной схватке и, как указано в поэме, отражали удары копья. В литературе того времени довольно часто описывается, как щит был расколот. В руке у воина в таком случае не оставалось ничего, кроме умбона, который он мог применять как оружие нападения. После сражения нетрудно было заменить разбитый щит.
Меч использовали как рубящее оружие, а копье – как колющее. Важность этих оружий следует из приведенного отрывка: на его примере отчетливо видно, что именно они решали исход сражения.
Глава 5
Англосаксонское искусство
Англосаксонское искусство вобрало в себя элементы трех традиций – островной кельтской, классической средиземноморской и континентальной германской. В различные периоды разные влияния доминировали. Сэр Томас Кендрик, описывая искусство англосаксонской Англии до 900 г., говорит, что оно представляло собой «серию столкновений между принципами варварской и классической эстетики». Но эту борьбу можно истолковать как борьбу за примирение этих двух начал, примирение, которое было достигнуто дважды: в начале VIII столетия и в X–XI столетиях. История англосаксонского искусства чрезвычайно сложна, но изложу ее здесь схематично и кратко, избегая, по возможности, спорных вопросов.
Ключ к пониманию англосаксонского искусства лежит в том факте, что мастера-умельцы варварского мира ненавидели натурализм настолько же, насколько классики Средиземноморья ненавидели абстракцию. Англосаксонские мастера до X столетия не пытались точно воспроизвести фигуру человека или зверя. Они творили в абстрактной манере, изображая животных с помощью кривых сплетающихся линий, и их принципы коренным образом отличались от натурализма их средиземноморских современников.
Мы должны также иметь в виду, что произведений искусства рассматриваемого нами периода сохранилось не так уж много. От первых 250 лет англосаксонской эпохи до нас дошли лишь отдельные украшения или изделия из металла, камня или кости. У нас нет образцов живописи, резьбы по дереву или монументального искусства той эпохи. Следующие 350 лет дают нам примеры живописи и скульптуры, что позволяет нам представить богатство искусства этого периода. Но по богослужебным книгам, украшенным миниатюрами, сохранившимся до наших дней, нельзя составить представление о настенных росписях, витражах и светской живописи. Точно так же мемориальные кресты, разбросанные по всей стране, не могут сообщить нам ничего о мастерстве древних резчиков по дереву и скульпторов. Сохранившийся материал позволяет представить англосаксонское искусство в общих чертах, но эта картина далеко не полна. И если до нас не дошли произведения искусства определенной эпохи, это не значит, что искусства в то время не существовало, просто наши сведения скудны и недостоверны.
Языческие металлические изделия и украшения
Англосаксонские мастера медленно уходили от традиций своих римских предшественников, и только к V веку англосаксонское искусство возникло как самостоятельное явление, имеющее, очевидно, германские корни. Первый особый стиль, который появился после римлян в Кенте и на юго-востоке острова, назван «стилем кольцевых фибул» (qoit-brooch stily), поскольку образцы его встречаются в основном на фибулах этого типа. Главный мотив этого стиля (рис. 31) – согнувшееся четвероногое животное, изображенное в профиль; тело обведено двойным контуром, небольшие насечки имитируют шерсть, лапы иногда обозначены спиралями.
Рот часто открыт, а губы вывернуты наружу. Рисунок выполнялся в технике неглубокой чеканки на плоской поверхности, а полихромный эффект часто достигался за счет позолоты, если основой служило серебро, или серебрением, если изделие было из бронзы. Такие животные (рис. 31, а) изображены на большой пряжке из Макинга (Эссекс); такого типа, какой носили римские воины в провинциях, что свидетельствует о связи этого стиля с искусством римского мира. Отдельные его элементы встречаются в декоре римских ложек и других изделий. Миссис Хоукс предположила, что стиль принадлежал ютам и что он зародился на юге Скандинавии. Эта гипотеза большинством исследователей была отвергнута, и кажется, что более удовлетворительным объяснением сходства скандинавских находок с кентскими служит идея, что они имели общий римский прототип. Если в характере этого декора есть нечто германское (теория, предложенная другими учеными), то эти элементы должны были быть привнесены в него задолго до конца римского периода, поскольку мы видим образчики этого стиля на римской столовой утвари и на римских пряжках. Но каково бы ни было его происхождение, этот стиль получил распространение среди англосаксонских мастеров в начале V столетия.
Римские пряжки позднего периода, типа той, что была найдена в Макинге, оформлялись в технике, которую первоначально использовали для резьбы по твердому дереву. Метод состоял в следующем. На поверхность наносился орнамент из Х-образных крестов; затем резец устанавливали в центре креста и наносили резьбу таким образом, чтобы она была глубже всего в центре, а к концам сходила на нет. После изъятия вырезанной части на месте крестов получались пирамидальные углубления.
Эта техника стала использоваться в мастерских римских провинций для работы по металлу, и в Англии найдено некоторое количество образцов . Познакомившись с ней, германские ремесленники Южной Скандинавии попробовали применить ее к звериному орнаменту, и в таком измененном виде она вскоре стала известна всей Западной Европе. Одним из первых примеров использования этой техники не римлянами является фибула из Хаслингфилда (Кембриджшир), сделанная в Англии или, возможно, в Германии . Фибула покрыта спиральным орнаментом подобным тому, который мы видим на пряжках, и изображением смотрящих в разные стороны животных.
Рис. 31. Раннеанглосаксонский звериный орнамент: а – животные, изображенные в «стиле кольцевых фибул» с застежки из Макинга, Эссекс; б и в – животные, выполненные в «стиле № 1» с круглой фибулы из захоронения № 46, Лонг-Уиттенхем, Беркшир, и с круглой фибулы из Суффолка; г – животные, выполненные в «стиле № 2» с обрамляющих вставок рога для питья из Таплоу, Бакингемшир
