Джим Лоувелл - АПОЛЛОН-13
В то время как Либергот ожидал начала перемешивания, а другие операторы готовили очередные процедуры, экипаж продолжал телетурне по кораблю. На огромном мониторе Центра управления появилось изображение Луны молочного цвета, пробуждая воспоминания о телетрансляции с «Аполлона-8», за которой наблюдал весь мир.
– В правом иллюминаторе, - говорил Лоувелл, исполняя роль диктора, - Вы можете видеть нечто. Я попытаюсь его приблизить, чтобы лучше рассмотреть.
– Оно уже становится больше, - сказал Хэйз, - Я уже могу различать детали, хотя оно серое с белыми пятнами.
Затем Лоувелл снова повернул камеру внутрь ЛЭМа. На экране появился Хэйз, который мастерил что-то типа большой веревочной сетки.
– А теперь вы видите Фреда, занятого своим любимым делом, - объяснил Лоувелл.
– Но он же не в отсеке с припасами, так ведь? - спросил Лусма.
– Нет, припасы его второе любимое занятие, - ответил Лоувелл, - Сейчас он мастерит гамак, чтобы поспать на поверхности Луны.
– Принято. Поспать, а затем поесть.
Лоувелл оттолкнулся от Хэйза и проплыл по тоннелю обратно.
– Так, Хьюстон, - сказал он, - Ради наших зрителей мы покидаем «Водолей» и переходим в «Одиссей».
– Хорошо, Джим. Мы думаем, можно уже заканчивать. Что вы на это скажете?
– Раз вы хотите закончить, то мы не против, - согласился Лоувелл.
Завершив 27-минутное вступление перед полупустым залом Центра управления, он ослабил свой голос:
– Мы собираемся повернуть декомпрессионный вентиль.
– Принято, - сказал Лусма.
Декомпрессионный вентиль был установлен в лунном отсеке для выравнивания давлений воздуха между двумя модулями. Услышав этот диалог, Хэйз повернул рукоятку вентиля, вызвав шипение и глухой удар, потрясший весь корабль. Удерживая камеру, Лоувелл заметно вздрогнул. С начала экспедиции командир начал подозревать, что его чрезмерно буйный коллега иногда использует декомпрессионный вентиль не по прямой необходимости, получая озорное удовольствие от испуга остальных членов экипажа. На третьи сутки полета эта шутка уже начинала раздражать.
– Каждый раз, когда он делает это, - честно признался Лоувелл, - У нас сердце выпрыгивает из груди. Джек, если вы решили закончить шоу, мы готовы.
– Хорошо, Джим, - заключил Лусма, - Классная получилась передача.
– Принято, - сказал Лоувелл, - Спасибо. Экипаж «Аполлона-13» желает всем спокойной ночи. Мы готовы закрыть «Водолей» и приятно провести вечер в «Одиссее». Спокойной ночи.
И проекционный экран погас.
В Хьюстоне Мэрилин Лоувелл улыбнулась. Ее муж выглядел прекрасно, хотя и немного отощавшим, с трехдневной щетиной, а его голос звучал ровно и спокойно. Хотя он бы никогда и не позволил себе рассказать о своих проблемах в телешоу, но он вряд ли бы смог скрыть слабые признаки волнений в своем голосе. А Мэрилин не заметила никаких признаков. Ее муж был явно счастлив от полета и, как она полагала, с нетерпением ожидал его кульминации - высадки на Луну. Она же была рада, что половина пути пройдена, и не могла дождаться посадки корабля в Тихий океан. Мэрилин взглянула на свои часы, быстро попрощалась с сидевшим все это время рядом с ней офицером пресс-службы «НАСА», и они вместе с Мэри Хэйз отправились домой укладывать детей в кровать.
Внизу, в зале Центра управления, Лусма просмотрел список очередных маневров, которые должен выполнить экипаж прежде, чем ему тоже можно будет уйти. Как КЭПКОМ, он был обязан дать астронавтам передышку перед очередным этапом, и, как он полагал, несколько минут было достаточно, чтобы они уложили камеру и вернулись в свои кресла перед получением команд на криогенное перемешивание, включение реактивных стабилизаторов и настройку антенны.
Прежде чем Лоувелл мог покинуть туннель, а Хэйз - лунный модуль, операторы совместно с экипажем были обязаны немедленно приступить к своим обязанностям. На приборной панели пилота командного модуля замигала желтая лампочка тревоги, которая могла - только лишь могла - указывать на проблему с давлением в криогенной системе. В то же мгновение соответствующий сигнал поступил и на терминал Либергота. Просматривая экран, Либергот обнаружил, что сигнал тревоги был вызван падением давления в одном из водородных баков, в том самом, в котором уже происходили похожие проблемы в предыдущие двое суток. Если баки со сжиженными газами или их датчики ведут себя нестабильно, то это верный признак того, что необходимо перемешивание. Когда Лоувелл опустился в свое левое кресло, а Суиджерт устроился в центральном, Хьюстон передал инструкции.
– Вы должны повернуться вправо на 060 и ноль целых.
– Хорошо, мы сделаем это, - ответил Лоувелл.
– Проверьте стабилизатор «Си-4».
– Ладно, Джек.
– Сделайте еще одну вещь. Перемешайте криогенные баки.
– Хорошо, - сказал Лоувелл, - Мы готовы.
Как только Лоувелл приготовился к включению стабилизаторов, а Хэйз закрыл ЛЭМ и через тоннель направился обратно в «Одиссей», Суиджерт повернул выключатель перемешивания всех четырех криогенных баков. Внизу на Земле Либергот со своей командой следил за мониторами, ожидая стабилизации давления водорода, которая должна была последовать за перемешиванием.
Из всех возможных аварийных ситуаций, которые рассматривались астронавтами и операторами при разработке плана экспедиции, попадание случайного метеорита было не самой тотальной, ужасной или неожиданной катастрофой. На тех скоростях, которые имеет корабль на околоземной орбите, столкновение с крупинками поперечником в пару миллиметров энергетически эквивалентно удару мяча для боулинга на скорости 60 миль в час. Вмятина, возможно, и не останется, но в оболочке корабля может появиться небольшая трещина, через которую выйдет необходимый для жизни воздух. За пределами околоземной орбиты скорости выше, и опасность больше. В первых экспедициях на Луну об этом мало говорили, но этого боялись: неожиданного толчка, дрожания или резкого удара в переборку. Встреча в космосе двух тел - высокотехнологичного изобретения человека с обыкновенным булыжником - напоминало невероятную, абсурдную ситуацию, как если бы на поле битвы в Геттисбурге одна пуля попала в другую.
В течение шестнадцати секунд после начала криогенного перемешивания астронавты «Аполлона-13» занимались осуществлением следующих маневров и ожидали очередных команд с Земли. И в этот момент корабль сотрясся от громкого удара. Суиджерт, пристегнутый в кресле, ощутил под собой тряску. Лоувелл, передвигавшийся по командному модулю, всем телом почувствовал грохот. Хэйз, находившийся в тоннеле, увидел, как пошатнулись стены вокруг него. Ни Хэйз, ни Суиджерт такого раньше не испытывали. Да и Лоувелл не мог припомнить подобного за свои предыдущие три полета в космической пустоте.
В первый момент Лоувелл сильно разозлился. Хэйз! Это, конечно же, Хэйз со своим проклятым декомпрессионным вентилем! Один раз такая шутка может быть смешной. Но дважды? Трижды? Даже учитывая буйный нрав новичка, это зашло слишком далеко. Командир вернулся в тоннель, встретился глазами с Хэйзом и свирепо взглянул на него. Не начавшуюся стычку остановил сам Лоувелл. Глаза Хэйза были широко открыты, неожиданно большие, как блюдца. Они не были похожи на прищуренные и веселые глаза шутника. Скорее, это были глаза испуганного человека - по-настоящему и сильно испуганного.
– Это не я, - произнес Хэйз в ответ на молчаливый вопрос командира.
Лоувелл обернулся и посмотрел на Суиджерта, но ничего не понял. В его испуганных глазах он увидел такое же смятение, тот же немой вопрос. Над головой у Суиджерта, в центре приборной панели командного модуля вспыхнула желтая аварийная лампочка. Одновременно появился аварийный сигнал в наушниках Хэйза, а справа панели, где отображалось состояние электрических систем, загорелась еще одна. Суиджерт просмотрел панель и обнаружил, мгновенную и необъяснимую потерю мощности в главной шине «Б» - одной из двух распределительных систем, питающих все оборудование командного модуля. Если накрылась одна шина, то половина систем корабля уже не работают.
Эй, - прокричал Суиджерт по радиосвязи в Хьюстон, - У нас тут проблема.
– Это Хьюстон, повторите, - ответил Лусма.
– Хьюстон, у нас проблема, - повторил за Суиджерта Лоувелл, - У нас потеря питания в шине «Б».
– Вас понял, на шине «Б» нет напряжения. Так, ждите, тринадцатый, мы посмотрим, что можно сделать.
Сай Либергот слышал радиообмен и, как и остальные операторы, принялся просматривать экран терминала. Однако прежде чем он успел что-то понять, в его наушниках раздался крик:
– Что с данными, ЭЛЕКТРИКА?
Это был Ларри Шикс, один из трех специалистов команды поддержки, отвечающий за системы жизнеобеспечения и обязанный помогать Либерготу разрешать аварийные ситуации. Следом за Шиксом раздался голос Джорджа Блисса, другого инженера ЭЛЕКТРИКИ:
