Виктор фон Хаген - Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки
Теночтитлан, возможно, был раем, но в этом раю было неспокойно.
Музыка
Музыка ацтеков – на самом деле музыка в Америке вообще – была связана с танцами: любая музыка «в чистом виде» исчезла. То, что от нее осталось, наводит на мысль, что ее сильной стороной был ритм, а слабой – звук. К такому выводу, по крайней мере, можно прийти, глядя на музыкальные инструменты: в большой, вертикально стоящий барабан, который представлял собой натянутую на деревянный каркас кожу (уэуэтль), били голыми руками, при этом можно было немного управлять ритмом и качеством звука. Его аналог меньшего размера вешали на шею, и в него били обеими руками, но контакт с телом ухудшал резонанс.
Рис. 30. Музыка и музыкальные инструменты. Труба, барабан и трещотки из тыкв задавали основной тон. Ацтек слева дует в рожок, который представляет собой раковину моллюска. Человек, стоящий рядом с ним, бьет в барабан уэуэтль – вертикально стоящий барабан, сделанный из натянутой шкуры. Другой ацтек бьет в двузвучный деревянный тепонцатли резиновыми колотушками.
Танцующий рядом с ним человек трясет тыквами-погремушками
В двузвучный деревянный барабан тепонцатли били колотушками с резиновыми наконечниками, получалось звучно, но однообразно. Из раковины моллюска – у всех народов, так или иначе связанных с морем, включая инков, роль музыкального инструмента выполняли раковины; такое впечатление, что их использовали во всем мире, – можно было извлечь впечатляющий глубокий звук. Несколько таких раковин звучали рано утром, возвещая о том, что взошла Венера, и пробуждая людей ото сна. Так как у ацтеков не было ни струнных музыкальных инструментов, ни таких инструментов, как маримба (африканский музыкальный ударный инструмент типа ксилофона. – Пер.) – эти инструменты были культурными заимствованиями у рабов– негров, – их сильной стороной были различные ударные инструменты. У ацтеков также были флейты вроде свирели, сделанные из глины или тростника, и свистки; а в добавление к трещоткам – наполненные семенами тыквы, а также приспособления из семян или ракушек, которые надевались на щиколотки, для поддержания ритма. Их до сих пор используют в настоящее время индейцы из племени яки. Ацтеки использовали также зазубренные кости, – обычно это были человеческие бедренные кости – которые, если по ним скрести палкой, наводят на мысль о современной кубинской музыке. Необходимо отметить, что эта музыка была ритмичной, но не мелодичной; ее заметный эффект выражался в создании ритма для танцора, а ее внутренний эффект носил гипнотический характер.
Танец был неотделим от музыки, как и пение, и ритм. У ацтеков были разнообразные массовые танцы и, разумеется, групповые танцы. Но будь то воины или жрецы, торговцы или вожди – под какой бы маской он ни исполнялся – танец имел одно назначение: получить помощь у невидимых сил, от которых зависело процветание ацтеков. Пьянство само представляло собой ритуал и было священным. Танец с музыкой были предназначены для того, чтобы склонить на свою сторону богов. Смысл танца для танцоров, равно как и для зрителей, состоял в «мистическом контакте», слиянии с богом, который, как они надеялись, услышит их зов. Величайшее значение имело битье в барабан: оно успокаивало душу и делало богов сговорчивыми. Барабанный бой также оказывал по-настоящему мистическое воздействие; он влиял на расположение невидимых сил и на зрителей таким образом, что «с точки зрения мистики барабан был незаменимой составляющей магических искупительных средств».
Барабан и песня были неотделимы друг от друга. Под низкие ноты, извлекаемые из большого барабана, и под бой двузвучных деревянных барабанов, придающих дополнительное достоинство общему фону, певец (куикани) исполнял для бога ацтеков следующий гимн:
Я Чародей Колибри, воин, мне нет равных.
Не зря я надел свой наряд из желтых перьев,
ведь солнце взошло.
Помимо того что песня, музыка и ритм нарушали скучное однообразие жизни ацтеков, их использовали – и так было всегда – для запоминания. Нет сомнений в том, к какому эффекту стремился ацтекский импресарио. Различные эпизоды танца, одни и те же бесконечно повторяемые движения, громкие звуки, украшения и маски – все они имели одну цель, одну религиозную цель – вызвать вспышку эмоций, в которой все присутствующие теряют самообладание и начинают верить, что их желание заручиться благосклонностью богов сбылось.
Игры
Игры всегда были забавой. Но для ацтеков игра сама по себе была недостаточна. Для них это было серьезное дело, связанное с магией и ритуалом; игра не имела ничего общего с отдыхом. Они были более серьезны в том, что не подразумевало серьезности, чем в серьезных делах. Этому есть аналогия на страницах La Rotisserie de la reine Pedauque Анатоля Франса, где во время чрезвычайно забавной сцены игры в карты автор размышляет о том, что «люди более щепетильны в игре, чем в серьезных делах, и более честны во время игры в триктрак, когда честность – преодолимая помеха, и забывают о ней во время сражений или заключения мирных договоров, когда она создала бы затруднения».
Страсти, которые проявляются в человеке во время игр, лучше всего были видны в игре под названием тлачтли, в которую играли индейцы от Гондураса до Аризоны. Начиналась она как спортивная игра, а в конце концов стала ритуалом. Никто не может точно сказать, где или когда она возникла, за исключением того, что у ольмеков, живших в жарких краях на побережье Мексиканского залива, где рос каучук[10], эта игра была еще в 500 году до н. э. Площадка для игры в мяч была найдена в ольмекском храмовом комплексе в Ла-Венте. Название этой игры у них произошло от слова, обозначающего каучук, олли (оль-мек «каучуковый народ»).
Рис. 31. Тлачтли была первой игрой в баскетбол. В популярную и в то же время ритуальную игру играли на прямоугольной площадке, на которой стояли вертикально каменные «корзины». Мяч был сделан из жесткого каучука. Эта игра была известна и популярна от Гондураса до Аризоны
Уже тогда игра в тлачтли имела определенные правила. Даже в доацтекский период выразительные глиняные фигурки людей, играющих в одну из разновидностей этой игры, показывают, что она была такой же популярной и ритуальной, как и бейсбол в США (если кому-то нужна аналогия). В эту игру играли на площадке (см. рис. 31), по сторонам которой были стены с рядами сидений. В центре ее находилась «корзина», каменное или деревянное кольцо, установленное не горизонтально, как в баскетболе, а вертикально. Цель состояла в том, чтобы попасть каучуковым мячом в кольцо. Мяч был твердым, не надутым. Игрокам разрешалось бить по нему только ногами, или бедрами, или локтями; на них были толстые накладки, как у вратаря в хоккее на льду. И хотя многие играли в тлачтли, эта игра была по своей сути религиозной игрой, проводившейся перед вождями племен. В Мехико-Теночтитлане площадка для игры в мяч стояла за священной изгородью перед выставленными черепами тех, кого принесли в жертву в главном храме. Одной своей стороной она граничила с храмом, посвященным воинам Орла.
Монах Бернардино де Саагун (светская фамилия Рибера. – Ред.) писал об этой игре: «Мячи были приблизительно того же размера, что и мячи для боулинга, то есть диаметром шесть дюймов (15,24 см), и были твердыми, сделанными из смолы, называемой улли… она очень легкая, и мяч из нее подскакивает, как будто надутый». И игроки, и зрители делали на игру огромные ставки: «золото, бирюзу, рабов, дорогие накидки, даже кукурузные поля и дома [это напоминает случай, когда кардинал Мазарини проиграл целый замок за одну игру в bezique]… в другой раз владыка играл в мяч для развлечения… он также привел с собой хороших игроков, а другие господа играли в команде противника, и они выиграли золото, и чальчигитес, и золотые бусы, и бирюзу, и рабов, и богатые накидки, и кукурузные поля, и дома и т. д. [перья, какао, плащи из перьев]… площадка для игры в мяч… состояла из двух стен, отстоявших одна от другой на расстояние двадцать или тридцать футов (6–9 м); стены… были побелены и имели около восьми с половиной футов (2,6 м) в высоту, а в середине площадки была линия, которая использовалась во время игры… между двумя стенами в центре площадки находились два камня, похожие на выдолбленные мельничные жернова, один напротив другого; и в каждом было отверстие, достаточное для того, чтобы вместить мяч… И тот, кто попадал в него мячом, выигрывал игру. Они не играли при помощи рук, а вместо этого били по мячу ягодицами; для игры у них на руках были надеты перчатки, а на ягодицах – кожаный ремень, которым ударяли по мячу».
В других играх ацтеки также были, безусловно, «так же педантичны, как и в серьезных делах». Игра патолли, чем-то похожая на триктрак или парчези, была менее возбуждающая; в нее играли на размеченной доске или бумаге, а бобы исполняли роль фишек. Цель состояла в том, чтобы пройти по всей доске и возвратиться «домой», чтобы оказаться победителем. Нет сомнений в том, что это та самая игра, в которую Кортес имел обыкновение играть с Монтесумой, когда тот стал пленником испанцев в своем собственном дворце. Берналь Диас назвал ее тотолоке. Это была, по его словам, азартная игра, в которой использовали «очень гладкие округлые фишки, сделанные из золота… Эти фишки и небольшие пластинки, также сделанные из золота, они бросают на некоторое расстояние… За пять бросков или попыток они выигрывали или проигрывали какое-то количество золотых предметов или драгоценных камней, которые они ставили на кон»[11].
