Валерий Замулин - Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении»
В 18.30 до полутора батальонов пехоты и автоматчиков противника повели наступление в направлении Ключи из рощи севернее Прохоровки. Смяв оборону 151-го гв. сп, противник ворвался в траншеи, оттеснив подразделения 151-го гв. сп в северном направлении, стал развивать наступление в направлении х. Веселый»[71].
Командование 2-го ткСС решило использовать этот тактический успех и в течение ночи на 11 июля постараться перебросить за реку танки и штурмовую артиллерию, с тем чтобы боевая группа дивизии, усиленная бронетехникой, смогла утром прорвать позиции 52-й гв. сд на всю глубину. Для этого спешно проводилось усиление подразделений гренадеров на плацдарме, а к Красному Октябрю была спешно выслана мостовая колонна корпусного 680-го инженерного полка, для постройки понтонного моста. Однако, как показали дальнейшие события, благодаря стойкости гвардейцев генерала И.М. Чистякова этим планам было не суждено сбыться.
В отдельных источниках отмечается, что 10 июля дивизию подполковника Г.Г. Пантюхова поддерживали танки 5-й гв. ТА. Вот выдержка из книги «Битва под Курском. Оборонительное сражение (июль 1943 г.)», которая была подготовлена в 1946 г. группой старших офицеров и генералов Генштаба РККА: «…Группа противника силой до пехотного полка и 50 танков из района Ключи (в 1 км северо-восточнее Красного Октября) переправилась через р. Псёл и прорвалась к западным скатам выс. 226.6 (северо-восточнее Богородицкого). Однако контратакой второго эшелона дивизии, поддержанного танками передовой части 5-й гвардейской танковой армии, вышедших в этот район к утру 10 июля, прорвавшийся противник был опрокинут»[72].
Из приведенной цитаты следует, что соединения танковой армии генерала П.А. Ротмистрова вступили в бой под Прохоровкой уже 10 июля. Это утверждение не соответствует действительности. 18-й тк 5-й гв. ТА, занявший оборону на третьем рубеже во втором эшелоне в излучине, действительно был готов оказать помощь оборонявшимся впереди частям 52-й гв. сд. В 17.00 10 июля командир корпусной арт-группы подполковник Синицын и командир 32-й мсбр полковник М.Е. Хватов получили приказ: поддержать огнем пехоту в случае прорыва противника, а через полчаса распоряжением начальника штаба танковые бригады корпуса были приведены в боевую готовность, но дивизия справилась своими силами.
Единственным танковым подразделением, которое непосредственно участвовало в боях в излучине Псёла в это время, была 4-я танковая рота 245-го отп 6-й гв. А. Полк находился в оперативном подчинении подполковника Г.Г. Пантюхова и в 6.00 10 июля занял оборону по северным скатам выс. 226.6. К тому времени в его составе находились лишь 8 американских танков (М3с – 3 шт. и М3л – 5 шт.), до того бывшие в составе 4-й тр. Танкисты М.К. Акопова действовали в излучине четыре дня[73], в том числе и 12 июля, но в оперативных документах дивизии этот факт не отмечен. Об участии полка в боях совместно с 52-й гв. сд встречается упоминание лишь в приложении к оперсводке штаба Воронежского фронта № 00182 к 10.00 11.07.1943 г. и отчете самого полка. Вероятно, поэтому и возникла эта путаница.
Но вернемся на участок, где в этот день 2-й тк СС наносил главный удар. Трудно выделить части и соединения, которые сыграли особо важную роль в блокировании прорыва «Лейбштандарт» к выс. 241.6 и юго-западнее ур. Сторожевое. Сработал комплекс мер, принятых командованием 48-го ск и 2-го тк: фланговый огонь 99-й тбр, 11-й мсбр, 1502-го иптап и 201-го мп из сел левого берега Псёла, контратака 26-й тбр, систематический обстрел полков «катюш», 269-го мп и 27-й отпабр полковника В.А. Малышкова из района хуторов Ямки, Грушки, Сторожевое. Важную роль сыграли и инженерные части. Это направление было плотно минировано саперными батальонами противотанкового резерва фронта, развернутыми в этот момент в Прохоровке.
Особо следует отметить, что эсэсовцы в этот день не сумели задействовать свой «конек» – танковый таран при поддержке бомбардировочной авиации. Танковый полк «Лейбштандарт» не был введен в прорыв, действовали лишь «тигры» и самоходки. Причина этого – мины, да и прорвались эсэсовцы на довольно узком участке; танкам на этом пятачке негде было развернуться. Даже если бы они и были введены в бой, то плотный огонь закопанных по башни наших боевых машин в сочетании с инженерными заграждениями нанес бы им значительный урон. Те же проблемы стояли и перед дивизией «Мертвая голова», ей не удалось переправить бронетехнику на северный берег реки. При закреплении штурмовых групп на плацдарме гренадеров поддерживали лишь артиллеристы и расчеты шестиствольных минометов.
Примерно к 23.00 10 июля накал боевых действий юго-западнее ст. Прохоровка спал, но бои в районе Ивановского Выселка и в излучине продолжались еще долго.
Заканчивался первый день Прохоровского сражения. Каковы были его итоги? Главное – войска Воронежского фронта не позволили 2-му тк СС выполнить поставленную Готом задачу– прорвать третий рубеж на всю глубину, выйти к Карташевке и овладеть ст. Прохоровка. Противнику, несмотря на все усилия, удалось продвинуться только лишь на 3–3,5 км.
Было ясно: 2-й тк СС – это уже не то полнокровное соединение, которое, начав штурм наиболее укрепленной полосы советской обороны на рассвете 5 июля, к исходу дня, хотя и с большим напряжением, но прорвало его на всю глубину, а на следующий день повторило это же вновь на второй полосе.
Вместе с тем бой 10 июля под Прохоровкой еще раз подтвердил: войска Воронежского фронта имеют дело с сильным, инициативным и целеустремленным противником. Захват ключевых пунктов обороны 183-й сд на дальних подступах к Прохоровке – свх. «Комсомолец» и х. Ивановский Выселок, а также создание плацдарма на правом берегу Псёла (это позволило начать строительство переправы для тяжелой техники) свидетельствовали, что профессионализма немцам не занимать. Несмотря на то что корпус СС был существенно потрепан, отступать от намеченной цели его командование не собиралось.
Район Прохоровки за сутки до знаменитого боя
Поздним вечером 10 июля в районах соприкосновения войск противоборствующих сторон погода совсем испортилась. Небо затянуло грозовыми тучами. В ночь на 11 июля периодически шли сильные ливни, сменясь мелким моросящим дождем. Дороги развезло. Ночью было прохладно, +13, сутра и почти весь день столбик термометра находился на отметке 16 градусов.
Под Прохоровкой раскаты грома перемежались с сильной артиллерийской канонадой и звуками периодически вспыхивавшей перестрелки. Звуки ожесточенного продолжительного боя слышались в излучине Псёла. Здесь перед полуночью и сразу после нее не только ухали разрывы снарядов, мин, тявкали пулеметы, но и в ночной тьме взмывали в небо большие огненные столбы. Это били реактивными снарядами по левому берегу, где сосредоточились войска дивизии «Мертвая голова», расчеты гвардейских минометов. Под их прикрытием у хутора Веселый готовились к ночной атаке части 52-й гв. сд и подошедший им на помощь батальон 51-й гв. сд.
Обстановка в полосе 6-й гв. А сложилась очень тяжелая. Армия И.М. Чистякова была разбита, ее заметно поредевшие дивизии как могли поддерживали огнем и короткими контратаками войска М.Е. Катукова. Особенно сложное положение было в 23-м гв. ск. Это соединение было крайне обескровлено, его лишь условно можно было назвать корпусом. Он не имел ни одной полнокровной дивизии и держался лишь благодаря помощи 31-го тк, 3-го мк да приданным артсредствам. Вместе стем никак не могли отладить управление его войсками. Командир корпуса продолжал пьянствовать, штаб армии был вынужден временно, до окончательного решения вопроса руководством фронта, заменить его на генерала Н.Т. Таварткеладзе. До этого Николай Тариэлович командовал лишь стрелковой дивизией (51-й гв. сд) и только входил в курс дела.
Н.Ф. Ватутин проинформировал И.М. Чистякова о том, что 12 июля из района Прохоровки будет нанесен сильный контрудар с привлечением резервов Ставки, и поставил задачу на 11 июля: удержать прежние рубежи армии любыми средствами и готовиться к нанесению контрудара совместно с 1-й ТА. В его подчинение поступали три свежие стрелковые дивизии из 40-й А, которые, согласно плану штаба фронта, должны были действовать компактной группой на правом фланге совместно станковыми корпусами М.Е. Катукова. Командарм сосредоточил все внимание на организации ввода в бой этих соединений, поручив управление войсками на других участках своему заместителю генерал-майору П.Ф. Лагутину и начальнику штаба армии генерал-майору В.А. Пеньковскому.
Вторым по важности и сложности участком на фронте шестой гвардейской являлась излучина Псёла. В этот район уже начала выходить 5-я гв. А и было крайне важно стабилизировать фронт 52-й гв. сд, чтобы дать возможность ее соединениям подготовиться к переходу в контрудар. Резервов у И.М. Чистякова уже не осталось, поэтому штаб армии, готовя излучину к обороне, надеялся, что удержать позиции поможет сложный ландшафт местности, в первую очередь заболоченная пойма. Но расчет не оправдался, за минувшие сутки эсэсовцы сумели создать плацдарм на северном берегу реки и, несмотря на ожесточенное сопротивление гвардейцев, постепенно расширяли его. Их подразделения уже находились в 1,5 км отх. Веселый (Курлов) и, судя по всему, достаточно прочно укрепили захваченную 10 июля первую линию обороны 52-й гв. сд. На правом берегу уже появились их противотанковая артиллерия и минометы. Теперь было крайне важно не допустить переправы бронетехники. Медлить нельзя, обстановка требовала решительных мер. Командование армии и корпуса отдавало предпочтение активной обороне, считая ее наиболее эффективной формой борьбы с прорвавшимся в излучину врагом. В течение всего 10 июля подполковник Г.Г. Пантюхов провел несколько массированных атак на плацдарм, но, не имея достаточной поддержки танков НПП, уничтожить переправившуюся группу дивизии «Мертвая голова» гвардейцам не удалось. Очередной удар по 5-му грп СС было запланировано нанести в ночь на 11 июля, но для ликвидации плацдарма сил катастрофически не хватало.
