Александр Щипков - Соборный двор
Жил-был в Элисте в начале 90‑х годов калмыцкий интеллигент Алексей Кикшаев. Он занимался изучением различных верований и пришёл к выводу, что истинная вера – католичество. Поскольку в Калмыкии в ту пору живой католик был такой же редкостью, как эвенкийский шаман, Алексей отправился на Украину, в город Львов и разыскал там костёл латинского обряда. Со словами «Я католик!» он бросился к проходящему священнику и потребовал незамедлительно крестить его.
Глядя на худощавого темпераментного человека с миндалевидным разрезом глаз, ксендз сделал вывод, что перед ним скорее всего – не поляк. Испытание в вере было непродолжительным. После нескольких вопросов выяснилось, что приезжий элистинец не знает о католичестве ровным счётом ни-че-го. Старенький патер вздохнул, снабдил его литературой и, произнеся «ad majorem Dei gloriam» («для вящей славы Божией»), отправил в Калмыкию набираться знаний.
Вы полагаете, что этим всё и кончилось? Ошибаетесь, друзья, ошибаетесь. Если калмык решил стать католиком, он им обязательно станет. Такой уж это народ. Упрямый.
Кикшаев оказался человеком крепким и через год снова приехал во Львов и снова отвечал на вопросы старенького патера…
Получив святое крещение, Кикшаев возвратился в Элисту и развернул бурную кампанию по рекламе католичества. Денно и нощно он выступал с лекциями в университете, в домах культуры, писал статьи в местной прессе. Благодаря его активности, калмыки впервые услышали о католичестве, а местные поляки и немцы вспомнили веру своих дедов.
Неутомимый Кикшаев пробился на приём к Илюмжинову и потребовал открыть католический приход. Тогда-то Кирсан и произнёс свою знаменитую фразу: «В Калмыкии всего один католик, но я готов дать землю для строительства костёла».
Кикшаев связал Илюмжинова с Апостольской администратурой, после чего Кирсан обратился к Папе с предложением заключить конкордат между Ватиканом и Калмыкией. Папа уклонился от экстравагантных решений, но познакомил его с францисканцами, с которыми и был заключён договор о сотрудничестве.
Орден братьев меньших конвентуальных – францисканцев существует в России ещё с дореволюционной поры. В настоящее время францисканцы работают в некоторых российских регионах, а в Москве существует монастырь во имя святого Франциска Ассизского.
Поздней осенью 1993 г. в Элисту прибыл священник Ярослав Вишневский. В первые дни его приютил епископ Зосима – и позволил в течение месяца жить при епархии и служить мессу в просфорной.
Владыка Зосима традиционно поругивает католиков, но не отказывается встречаться и даже участвует в совместных публичных диспутах «чья вера правильней», после чего отправляется в гости к отцам-францисканцам «пить кофе».
Сегодня католики составляют в Калмыкии общину численностью около 60 человек, основу которой поначалу составляли немцы, а после их отъезда в Германию – русские и армяне. Есть и калмыки, хотя – немного. Свой буддизм всё-таки ближе. Католики активно работают в больницах, ведут кампанию против абортов и планирования семьи.
С буддистами отношения хорошие. Вместе молились в день памяти жертв СПИДа. Помните, несколько лет назад в Элисте случилась трагедия – невинных детей случайно заразили СПИДом в одной из больниц?
Богослужения проходят в сборной часовне, которая была подарена приходу Св. Франциска немецкими единоверцами и собрана из модулей всего за один день, что потрясло элистинцев.
А что же случилось с самим Алексеем Кикшаевым, калмыцким апостолом латинской веры? Доподлинно неизвестно, но поговаривают, что стал он монахом и следы его затерялись в кельях францисканских монастырей на дальних островах Атлантического океана.
Вот так создаются церкви.
Красный костел под окнами Лукашенко
Опубликовано: Русская мысль, 26 ноября 2000 г.
I
Белоруссию принято считать республикой с преимущественно православным населением, тяготеющим к единению со всеми славянскими народами, в первую очередь, разумеется, с Россией. При президенте Станиславе Шушкевиче (1991–1994) белорусский был единственным государственным языком. Население, говорящее по-русски, выражало неудовольствие тем, что деловая документация велась на одном языке и вступительные экзамены в высшую школу принимали по-белорусски. По своей простоте лозунги Александра Лукашенко, сформулированные им на президентских выборах 1994 года, были обречены на успех: борьба с коррупцией, объединение с Россией, введение двух государственных языков. Став президентом, Лукашенко весной 1995 года провел референдум: за введение двух государственных языков проголосовало 83 % населения. Вернув русский, Лукашенко смягчил политическую конфронтацию между русскими националистами и националистами белорусскими, которая неизбежно должна была привести к гражданскому конфликту.
Религиозная составляющая в официальных предвыборных документах Александра Лукашенко практически отсутствовала, но в устных выступлениях он постоянно подчеркивал свою принадлежность православию.
Взгляды С. Шушкевича, суперэкумениста в вопросах веры, были непонятны подавляющей части населения: он рассуждал о возможном строительстве единого храма для всех христианских конфессий и поддерживал слишком близкие связи с преподобным Сан Мен Муном. Последнее обстоятельство, ставшее достоянием российских СМИ, существенно подорвало авторитет Шушкевича, несмотря на то, что он искренне способствовал укоренению в Белоруссии основных христианских конфессий.
Лукашенко же был понятен, а то, что его православность носит скорее политический характер, нежели религиозный, никого не интересовало. Финансовая поддержка Белорусского экзархата РПЦ со стороны президента была не более чем мифом. Лукашенко предпочитает вкладывать деньги в одновременное строительство шести ледовых дворцов спорта и религиозным символом Белоруссии по-прежнему остается Красный костел, расположенный на правительственной площади. Зато Лукашенко не отказывает Православной церкви в политической поддержке через Государственный комитет по делам религий и национальностей, который возглавляет Александр Билык.
Структуры по контролю за деятельностью религиозных организаций в Белоруссии не упразднялись. Совет по делам религий существовал поначалу в Министерстве культуры, затем в 1997 году был преобразован в Государственный комитет, глава которого по должности является членом правительства. Последние четыре года Комитет проводит незамысловатую политику: лишает регистрации секты, препятствует деятельности иностранных миссионеров (от католиков до индуистов), подозревая их в шпионаже, и ведет планомерную борьбу с протестантами. Закон о свободе совести, принятый еще при Шушкевиче, не позволяет открытой религиозной дискриминации, и поэтому вся религиозная политика А. Лукашенко строится на указах и постановлениях. Это создает трудности как для религиозных общин, так и для самой власти. Комитет разработал новый Закон о свободе совести, много более жесткий, чем российский закон 1997 года, но его принятие задерживается администрацией президента, которая не желает обострять отношений с верующими до президентских выборов, намеченных на 2001 год.
С одной стороны, пророссийская и проправославная идеология понуждает власть к действиям, направленным против религиозных меньшинств, с другой – власть не может не опасаться растущего недовольства многих церквей и общин, которые ищут защиты либо на Западе, либо в националистической оппозиции, группирующейся вокруг Белорусского народного фронта (БНФ).
Белорусские националисты вовсе не представляют собой единой монолитной группировки. Единственным объединяющим признаком является желание говорить на родном языке. Белорусская нация находится в процессе формирования, и БНФ – своего рода лаборатория, где проводится апробация идеологических, религиозных и лингвистических теорий. Идеологию с лингвистикой мы оставим специалистам и попытаемся рассмотреть аспекты религиозные.
Главная отличительная черта тех религиозных организаций, которые могут проголосовать против Александра Лукашенко на очередных выборах, – совершение богослужений на белорусском языке.
II
В центре Минска, на площади против комплекса правительственных зданий высится гигантский, красного кирпича костел Святых Симеона и Елены на одну тысячу посадочных мест, в обиходе – Красный костел. Реставрация сделана по последнему слову техники: площадь цокольного этажа превышает площадь самого храма, уходя под мостовую правительственной брусчатки. Здесь располагаются миссионерские службы, детские образовательные учреждения, библиотека, выставочный зал, театр на 200 зрителей и так далее. Каждый день месса, по воскресеньям – шесть месс подряд. Только по-белорусски. Одиннадцатичасовая месса каждое воскресенье транслируется на всю страну по национальному радио. Побывав в Красном костеле, невольно начинаешь задумываться о будущей религии независимой республики Беларусь. Настоятель Красного костела ксендз Владислав Завальнюк – белорус. Его помощница сестра Маричка уверяла посетивших ее журналистов из Кестонского института, что после войны «нас русифицировали» и теперь необходимо восстанавливать белорусский язык и белорусскую культуру, потому что «нет культуры – нет и веры, это связано».
