Морской Генеральный Штаб в Токио - Совместные действия флота и армии под Порт-Артуром
Присылка письма о сдаче Артура пролетела электрической искрой по всему гарнизону и не только не встревожила последний, но наоборот, возбудила всеобщий энтузиазм, так как предложение о сдаче крепости почему-то было истолковано в смысле слабости войск Ноги овладеть Артуром силой.
С этого момента Артурский гарнизон вступает в страшную борьбу на жизнь и смерть, в борьбу, покрывшую его неувядаемой славой и окружившую его поистине лаврами героизма.
Наконец, наступило 6-го августа, день Преображения Господня. Около 5 часов утра этого дня редкая стрельба, не прекращавшаяся всю ночь, приняла характер канонады. Все были уверены и не ошиблись, что начинается давно ожидаемый жестокий штурм наших фортов и укреплений. Особенно сильно массировался огонь на Угловой, Длинной и редутах — Водопроводном, Кумирнском и №№ 1-й и 2-й; в то же время стрельба производилась и по городу, в особенности по расположенному у Перепелиной горы нашему арсеналу. Продолжаясь непрерывно целый день, канонада еще более усилилась к вечеру. Наконец, около 6 часов 30 минут вечера, меткой стрельбой японцам удалось взорвать в арсенале склад наших дистанционных трубок и китайских старых патронов. Взрыв был грандиозный, после чего начался пожар. Когда совершенно стемнело, то представилась чудная картина с батареи № 9; зарево пожара, осветившее часть небосклона и усиливавшееся порывами бывшего тогда сильного ветра, непрерывно рвущиеся снаряды в порту и городе, страшный гул канонады, беспрерывное освещение неприятельского фронта ракетами — делало ее и страшной и интересной. Канонада продолжалась всю ночь, и утром 7-го августа я проснулся под звуки той же музыки. Ночью японцы несколько раз порывались атаковать Угловую, но были отбиты с успехом. 7-го августа, около 10 часов утра, им удалось занять деревню Сюйшуин (по средней артурской дороге), находившуюся против Кумирнского и Водопроводного редутов. Занятие этой деревни было для нас очень опасно, так как отсюда рукой подать до города; почему приказано было со всех батарей сосредоточить огонь на этой деревне, а в том числе произвести стрельбу и батарее № 9. Так как с последней деревня Сюйшуин была как на ладони, то я отправился на батарею и, вооружившись биноклем, смотрел на эту страшную бойню. Трудно себе даже представить то адскую картину, которую изображала в этот момент деревня; в нее ежеминутно влетали сотни снарядов, и дым от разрыва заволакивал вид ее; это был ураган огня и железа. К вечеру японцев удалось выгнать из деревни, но Угловую наши войска оставили, так как на ней не было возможности держаться за силой адского огня противника; но и японцы не заняли ее по той же причине.
Ночь на 8-е августа прошла в таком же адском огне, усилившемся и в нашем центре, где расстрелу его подверглись редуты №№ 1 и 2, люнет Куропаткина и батарея Орлиное гнездо с фортом № 2; вновь эта местность осветилась ракетами и огласилась ревом наших орудий, причем даже береговые батареи и морская артиллерия приняли участие в отражении атакующих неприятельских колонн. День 8-го августа прошел в такой же огневой агонии, причем из Дальнего был вызван японцами последний их резерв в десять тысяч.
Действительно, потери японцев были многочисленны; трупы их облегали наши позиции холмами, где также были и раненые, которых они не убирали. Около 11 часов утра показался японский воздушный шар сигарообразной формы; результатом этого поднятия было еще более сильное действие артиллерийского огня, сосредоточенного на Орлином гнезде, где одно орудие было сбито, другое подбито, а третье засыпано землей; отрыть его нельзя было за действием сильного огня. На горизонте моря видны были неприятельские миноноски и суда большого типа, которые, как коршуны, ожидали момента броситься на Артур, при взятии его с суши. В этот день окончательно пришлось оставить Угловую, которую не заняли, как я указал выше, и японцы, так как она буквально засыпалась снарядами.
Ночью на 9-е августа, как и этим днем, продолжалась такая же канонада, и только к вечеру этого дня были взяты редуты №№ 1 и 2; впрочем, там нечего было брать, так как они были сравнены с землей; они также не были укреплены прочно и носили характер полевых укреплений. Прорыв неприятеля в этом месте угрожал опасностью, на что было обращено особенное внимание; соседство его очень угрожало форту № 2, так как японцы уже были несколько в тылу его и обстреливали к нему дорогу.
Днем 10-го августа продолжалась атака всего правого фланга, и закончился он общим штурмом всех позиций, которые гарнизон отстоял со славой".
Стрельба морского отряда тяжелой артиллерии
В виду того, что 3-я армия заставила неприятеля войти в пределы крепости, и понемногу приближался день штурма, морской отряд тяжелой артиллерии 8-го августа вышел из Дальнего и на другой день прибыл в Tu-cheng-tzu.
5 — 12-см орудий (в том числе 1 орудие для замены разбитого), 18 — 12-ти фунтовых орудий (в том числе 2 запасных), боевые припасы и разные материалы были отправлены по железной дороге в Tu-cheng-tzu. С помощью команд осадной артиллерии отряд приступил к постройке следующих батарей и командных постов:
1-я батарея (исключая 3-й взвод) — в седловине к востоку от Huo-tan-ling.
2-я батарея (исключая 4-й взвод) — на возвышенности к западу от Huo-tan-ling.
Командный пост — на высоте в 211 метров на NO от 1-й батареи, около 600 метров.
14-го августа капитан 2 ранга Курои дал приказание готовиться к общей атаке.17-го числа батареи раскинули палатки за горой Hou-chia-tzu-shan'a, командный пост перебрался на вершину горы в 211 метров, и команды, работая изо всех сил, закончили все приготовления к вечеру того же дня. Этой ночью было получено извещение из штаба армии, что штурм отложен. Ночью 18-го августа было получено приказание от начальника осадной артиллерии бухты Луиза обстреливать неприятельские прожекторы у И-су-зан (I-tzu-shan) (форт № IV); с полуночи 19-го августа орудия пробовали стрелять по ним, но как только мы открывали огонь, неприятель немедленно гасил прожекторы, а как прекращали, снова открывал освещение. Поэтому, не будучи в состоянии вести верную стрельбу, в 2 часа ночи ее прекратили. Когда на рассвете 19-го августа со стороны Si-lanh-tzu загремел сигнальный выстрел, указывающий начало бомбардировки, морской отряд тяжелой артиллерии открыл огонь по следующим районам.
1-я батарея (исключая 3-й взвод) 4 — 12-см орудия — прицельная стрельба по укреплениям Erh-lung-shan (форт № 3).
2-я батарея (без 4-го взвода, бывшего у Kuo-chia-kou) 10 — 12-ти фунтовых орудий — прицельная стрельба по укреплению Sung-shu-shan (укрепление № 3).
Отделение 3-го взвода 1 — 12-см орудие — перекидная стрельба по укреплению I-tzu-shan (форт № 4) и An-tzu-shan (укрепление № 4).
Отделение 2-й батареи 4 — 12-ти фунтовых орудия — прицельная стрельба по укреплению I-tzu-shan (форт № 4) и An-tzu-shan (укрепление № 4).
Отделение 3-го взвода 1 — 12-см орудие — перекидная стрельба по Старому городу.
В начале неприятель не отвечал на огонь, но через 10 минут его форты и батареи постепенно начали стрельбу; стреляли с укреплений на I-tzu-shan'e, An-tzu-shan'e и Pai-yu-shan'e (Перепелиная гора) и с 10 часов утра до полудня наши батареи подвергались их сильному огню; однако, укрепления на Erh-lung-shan'e и Sung-shu-shan'e в конце концов, по-видимому, принуждены были замолчать вследствие нашего огня и лишь по временам выпускали по несколько снарядов. Еще перед этим 1 — 12-см орудие, стрелявшее по Erh-lung-shan'у разорвалось.
Было 5 часов 40 минут дня, когда было получено приказание от начальника осадной артиллерии, находившегося у бухты Луиза, открыть частый огонь по Erh-lung-shan'у и Sung-shu-shan'у в виду того, что наша пехота подошла к неприятельским укреплениям, разрушая проволочные заграждения, а затем, если наши войска ворвутся в северное укрепление Sung-yen'a, то заставить замолчать два вышеназванные укрепления и кроме того, если возможно, то обстрелять также и An-tzu-shan. Вследствие этого, капитан 2 ранга Курои всей 1-й батареей и с прибавлением 2 орудий 2-й батареи начал обстреливать форт Erh-lung-shan. Неприятельские укрепления и батареи начиная от Erh-lung-shan'а и до I-tzu-shan'а на некоторое время замолчали, и наши батареи начали стрелять с целью прикрытия наступления наших войск.
Около 7 часов вечера наши войска бросились на северное укрепление Erh-lung-shan'а, и неприятель снова открыл огонь, мы также вновь начали стрельбу по ним, стараясь стрелять как можно чаще. Хотя неприятель на Sung-shu-shan'е и Erh-lung-shan'е совершенно замолчал, но с I-tzu-shan'а и An-tzu-shan'а наши штурмующие колонны подвергались сильному анфиладному огню, почему и мы, продолжая обстреливать из 2―3 орудий Erh-lung-shan и Sung-shu-shan, из остальных орудий открыли сильный огонь по обоим названным укреплениям. Однако, в виду приказания начальника артиллерии перешли на ночную стрельбу, и только одно 12-см орудие с захода солнца до полуночи стреляло перекидным огнем по Старому городу. Тогда же одна запасная 12-см пушка была перетащена от Chang-ling-tzu в придачу к 1-й батарее.
