Евгений Гришковец - 151 эпизод ЖЖизни
А на встрече с президентом не было ни одного молодого театрального деятеля, даже ровесников Чехова не было. И всё это – та самая фальшь, которая была невыносима для юбиляра.
В одной дискуссии на тему адресности искусства и жёсткой и прямолинейной псевдодокументальности современной драматургии и кино я в качестве аргумента воспользовался метафорой, хотя делаю это крайне редко. Я сказал: «Знаете, чеховский Ваня Жуков написал очень сильный текст. Его текст содержит и боль, и страдание. Этот текст душераздирающий. Вот только Ваня адреса не знал. А Чехов – знал».
Когда учился в третьем классе, я получил от Чехова первое письмо. Думаю, оно пришло точно по адресу. И как много людей его послания получили! И сколько ещё получат. Все эти послания адресны, и они всегда личные…
1 февраля
Сейчас произойдёт очень важное для меня событие: пьеса «Осада» будет представлена здесь в виде текста, и кто-то её прочтёт.
Впервые спектакль «Осада» был показан зрителю в городе Кемерово в начале 1994-го. А придумал я «Осаду» ещё раньше. Вот только пьес писать тогда совсем не умел, и поэтому репетировал спектакль, рассказывая актёрам истории и говоря им их реплики. Во многом вдохновил меня на это актёр Женя Сытый. Те, кто интересуется кино, могли его видеть в фильмах Бори Хлебникова «Коктебель», «Свободное плавание», а в «Сумасшедшей помощи» он сыграл главную роль. Но шестнадцать лет назад Женя не был актёром, он учился в Политехе, готовился к шахтёрской профессии. «Осада» изменила его жизнь, и мне хочется надеяться, что не сломала её. Женя чертовски плохо запоминал тексты, очень их упрощал и адаптировал под себя. Но в итоге он придал своему герою точную и верную интонацию. Правда, в Кемерово мы сыграли спектакль раз пятнадцать, не больше.
А через много лет я принял приглашение О. П. Табакова что-нибудь поставить во МХАТе (ныне МХТ, но ставил я спектакль всё-таки ещё во МХАТе, то есть в Академическом театре (улыбка). Моё условие было таким: я прихожу в театр без пьесы. У меня есть идея спектакля, я всё про спектакль знаю, но пьесы в написанном виде не будет. Мне удалось быть убедительным. Актёры не вполне понимали, как можно репетировать спектакль без текста. Но за тридцать репетиций «Осада» была поставлена.
Репетиции проходили весело, мы беспрерывно хохотали, хотя для меня это была трудная работа, мне приходилось запоминать огромное количество сыпровизированных актёрами текстов, а потом возвращать им их импровизации, для закрепления. Мне нужно было как бы обмануть актёров, чтобы у них возникло ощущение, будто спектакль делается сам собой. И хотя он был тщательно продуман, проработан и структурирован, актёры привнесли в текст собственные краски, так как присваивали себе свои реплики и произносили их так, как им было удобно и свойственно. А потому всех, кто участвовал в спектакле, могу назвать отчасти соавторами. Это кемеровские Женя Сытый, Костя Галдаев, Сергей Наседкин, Саня Белкин, Максим Кокосов. И два состава МХТ и «Табакерки»: Сергей Угрюмов, Виталий Хаев, Андрей Смоляков, Игорь Золотовицкий, Паша Ващилин, Валера Трошев, Олег Соловьёв и приглашённый на роль 3-го воина Саша Усов. Именно 3-го воина я когда-то играл в Кемерово, да и на сцене МХТ дважды в этой роли отметился.
Ужасно люблю этот спектакль! Он идёт в МХТ, и это является убедительным доказательством того, что метод, с помощью которого я делаю свои моноработы, вполне продуктивен, что он переложим и на других людей, что такой способ сотворчества даёт внятный результат.
В композиционном и содержательном плане пьеса не претерпела изменений. А вот опыт постановки в МХТ и долгая жизнь спектакля насытили пьесу множеством живых деталей, которых в Кемерово не было. Ну а что-то неизбежно забылось, за шестнадцать-то лет.
Текст я снабдил картинками. Это рисунки Ларисы Ломакиной, которая делала декорацию и костюмы к московскому спектаклю.
Она же рассказала забавную историю. Дело в том, что вся сцена на этом спектале чем-то засыпана. Зрители не видят, что это такое. А это плотная коричневая крафт-бумага, порванная на кусочки. Так порвать и помять её можно было только вручную. Лариса рассказала, что один человек целый месяц, пять дней в неделю, по восемь часов в день, рвал эту бумагу. Он чуть не сошёл с ума, но по-другому добиться нужного результата было невозможно. Тот человек возненавидел художников-декораторов, театр как таковой, а особенно – наш спектакль. И явился на премьеру очень злой, а после спектакля улыбался и был совершенно счастлив.
3 февраля
Большое спасибо за отклики на мою пьесу. Она так долго ждала своего читателя, и вот дождалась. Я очень рад тому, как её приняли.
За два дня пьесу скачали четыре с половиной тысячи человек, а прочли наверняка ещё больше. Здорово! Это меня очень, очень радует. Жаль только, были какие-то технические сложности со скачиванием, и не у всех получалось заплатить. Я в этом совсем ничего не понимаю, но поверьте, те, кто понимает, следили за этим и продолжают следить.
Какое-то время назад я поднял тему бесплатного скачивания всего на свете из интернета. Было много глупых оправданий, много злобных претензий, а также звучали извинения и робкие разумные слова. Я тогда прочёл ещё и множество бессмысленных советов. О том, что они бессмысленные, знаю от специалистов, которые проверяли возможность их реализации. Но вот вам простая и впечатляющая информация: за два дня пьесу скачало более четырёх тысяч человек, а денег поступило $200, $50 из которых заплатил один человек.
Я не собирался обогатиться за счёт этой пьесы и её выкладывания в интернет. Но приведённые мной цифры убеждают меня в нецелесообразности выпуска видеоверсии спектакля а также лишают возможности работать над аудиокнигами. Я физически и экономически не могу себе это позволить. Пьесу написать могу, так как это только бумага и ручка. К тому же она выйдет в книге, что хоть как-то оплатит мой труд. Что ж, будем ждать повышения внутренней культуры, более строгого законодательства и новых технических средств защиты (улыбка).
Из Кемерово мне прислали фрагмент записи пятнадцатилетней давности. Я и не знал, что такая запись существует. А она, оказывается, есть и бережно хранится. (Митяй, огромное тебе спасибо!) Когда её увидел, я по-стариковски прослезился.
Калининград всё засыпает снегом. В такие дни невозможно себе представить, что этот снег когда-нибудь растает, и мы сможем ходить по тем же самым улицам, по которым сейчас даже проехать сложно, в босоножках и шортах, изнывая от жары.
Не думал, что новая книга, к которой осторожно подбирался, вдруг активно и хорошо пойдёт. Пишу и пишу! Пока не скажу, о чём. Не потому, что боюсь чего-то там спугнуть, просто замысел сложно сформулировать, и он довольно странный.
5 февраля
Искренне прошу извинить за технические сложности и лажу, с которыми многим пришлось столкнуться при скачивании пьесы «Осада». Мы сами не ожидали, что так случится, но мы разберёмся, и всё будет нормально. Ещё сожалею о том, что привёл цифры количества скачиваний пьесы и поступивших денег. Опять начитался обидных и, по сути, постыдных высказываний. Советов наслушался. Кто-то даже поспешил обвинить меня в том, что я теперь всё про деньги да про деньги. Были и просто мерзкие и наглые выпады гордящихся тем, что воровали и будут воровать. А мне почему-то кажется, что я в предыдущем тексте про деньги не говорил. Говорил я о чём-то другом. Но у кого что болит, тот на то внимание и обращает. Ладно! Можно поговорить про птиц.
Пишу сейчас новую книгу и понимаю, что самым неожиданным образом у меня получается продолжение и развитие повести «Реки», хотя тема космически другая. Пишу и ухожу в подробности воспоминаний, в детальное воспроизведение давних событий, а потом, при создании текста, отбрасываю эти детали и пишу нечто, из этих воспоминаний выросшее, но по сути с ними не связанное. Интересный, трудный и очень кропотливый процесс.
Вчера был день, который сильно напомнил начало марта в Сибири. Первые мартовские деньки, когда хочется идти по солнечной стороне улицы и чувствовать, что солнце не только светит, но и греет. Я уже почти двенадцать лет живу в Калининграде и в первый раз остро, до замирания сердца, почувствовал, что мне сильно не хватает привычных и любимых мной сибирских птиц. Тех самых, которые в феврале и марте наполняли шумом и радостью дворы моего родного города.
Мне сильно не хватает синиц, шустрых, желтогрудых и очень смелых, которым мы в морозы вывешивали за окно кормушки или кусочки сала. Приятно было смотреть, как они ловко клюют подвешенное сало и иногда стучат клювами в стекло. Мне хочется увидеть снегирей, этих серых, с красной грудкой птиц, которые появлялись в городе в самые сильные морозы, но всё-таки тогда, когда зима переваливала за середину. Я уже двенадцать лет не видел свиристелей, удивительных, хохлатых, но очень элегантных, довольно крупных и громогласных, которые, если бы не острый длинный клюв, были бы похожи на попугаев. Они прилетали в феврале, целыми стаями, и приканчивали оставшиеся на деревьях крошечные, но сладкие от мороза ранетки и другие плоды, до которых мы, дети, добраться не могли.
