Игорь Литвин - Затерянный мир, или малоизвестные страницы белорусской истории
Активно расширялась Виленская часть княжества, принадлежавшая Ольгерду. В 1362 году в битве у реки Синие Воды — левого притока Южного Буга, Великий князь, в войске которого были витебские, полоцкие и новогрудские полки разгромил три татарские орды: Крымскую, Перекопскую и Ямбалуцкую. В результате этой победы обширная территория современной Украины вплоть до устья Днепра вошла в состав ВКЛ. Воины Великого Княжества Литовского «…омыли копыта своих коней» в Чёрном море. Как это ни странно теперь звучит, черноморское побережье между устьями Днепра и Днестра долгое время было «литовским».
Событиям на востоке Великого княжества и вопросу о том, была ли Москва в составе Великого княжества, и какова связь Куликовской битвы с тем, что происходило в Литве, посвящены следующие две главы.
К сказанному добавлю еще то, что в советские времена высказывалась интересная гипотеза о том, что у «поганого Змея Горыныча», возможно, был реальный исторический прототип. Суть версии в том, что бассейн реки Горыни — правого притока Припяти, длительное время был ареной ожесточённой борьбы литовских и украинских князей. Вполне возможно существование человека, выходца из этой местности с языческим именем Змей. Его вероисповедание чётко обозначено — «поганый». Напомню, что в белорусском языке язычество обозначается словом «паганства». Как говорил Пушкин: "Сказка ложь, да в ней намек…" Выскажу предположение, что этот человек вполне мог носить герб "Погоня" (по-польски — "Pogon"). При неизбежном для устного творчества искажении слов, у сказочного Змея со временем мог появиться польский "ogon" = хвост, или русский "огонь" изо рта.
Где ты, поле Куликово?
На первом плане хоругвь с гербом "Колюмны".
Если с северной, западной и южной границей ВКЛ есть определенная ясность, то с восточной вопросов намного больше. Проходила она по реке Оке. Из скромности, современные белорусские историки проводят границу по верховьям реки. Известно, что Ольгерд устанавливал восточную границу княжества по Можайску и Коломне. Под властью Ольгерда была значительная территория, занимаемая современными областями: Смоленской, Брянской, Калужской, Тульской, Орловской, Московской, Псковской, Новгородской. Тверь периодически то входила в состав ВКЛ, то поддерживала с ним союз. Пограничный город Владимиро-Суздальского княжества — Москва, возможно, тоже периодически оказывался то по одну, то по другую сторону границы Великого Княжества Литовского. Интересно, что русские князья часто собирали войско, женились и принимали власть не в Москве или Владимире, а в Коломне. Могла ли быть Коломна древней столицей восточной Руси, и какова взаимосвязь этого города с названием одного из литовских княжеских гербов — «Колюмны»? По одной из версий, прообразом "Колюмнов" Гедимина являются изображения на монетах, которые чеканились в генуэзской колонии Кафа в Крыму. Существует ли взаимосвязь между сыном Гедимина — Ольгердом и Мамаем, нанимавшим за эти деньги генуэзскую пехоту?
Известны три похода великого князя литовского Ольгерда на Москву, имевшие целью прекращение вражды московского князя Дмитрия (будущего Донского) с тверским князем Михаилом. Всякий раз походы заканчивались без штурма и большого разорения.
Ольгерд у стен Москвы. Миниатюра из русской летописи.
Может быть, Ольгерд чего-то боялся? При словах «оборона Москвы» воображение рисует огромный мегаполис, могучие стены Кремля и многотысячный гарнизон города. Не надо забывать, что речь идёт о XIV веке, и Москва была лишь второстепенным городом Владимиро-Суздальского княжества. К тому же Кремль только начинали строить. Даже если бы в 1368 году, при известии о том, что Ольгерд выступил из Витебска в поход на Москву, Дмитрий объявил бы строительство Кремля ударной стройкой, серьёзное оборонное сооружение не получилось бы. Дело не только в работоспособности людей, но и в свойстве связующего строительного материала, скорость затвердевания которого ограничивает высоту кладки. Любое кирпичное сооружение строят не отдельными высотными башнями, а по периметру, постепенно наращивая высоту всей постройки. В противном случае, большой вес выдавит не застывший раствор, и стены деформируются, а то и рухнут сами.
Версия о многотысячном гарнизоне тоже не состоятельна. Навстречу Ольгерду вышел отряд воеводы Дмитрия Минина, который был сразу уничтожен под Волоком Ламским. Никаких препятствий на пути к Москве Ольгерд больше не встретил. Примерно по одному сценарию прошли все три похода. Ольгерд обладал не только огромным военным опытом, но и одной из самых мощных армий в Восточной Европе, которая, например, в битве у Синей Воды разгромила три орды. Если бы он трижды впустую ходил бы на маленький город и не решался даже его штурмовать, над ним смеялись бы не только его воины, но и московские куры.
Давайте взглянем на миниатюру из русской летописи, посвященную походам Ольгерда на Москву. Ни у одного из его воинов нет в руках меча. Что это за нападение? Витебчане, сопровождающие Ольгерда держат в руках копья и знамена. Где же осадная техника? "Агрессоры" — литвины едут в Москву, как к себе домой. Скорее, это похоже на миротворческие операции в своих владениях или инспекции строительства Кремля. Может быть, здесь и кроется ответ на вопрос: почему Ольгерд не штурмовал Москву?
Самое интересное начинается позже. В 1377 году умершего князя Ольгерда похоронили по православному обряду. Какое у него было православное имя? Противоречивое завещание Ольгерда привело к смуте в ВКЛ. Дело в том, что свою часть Великого княжества Ольгерд завещал не старшему сыну от первой жены — Андрею Полоцкому, а сыну от второй, тверской жены — Ягайле.
Если верить традиционной историографии, в это же время начинается смута в Орде. Причина — противоборство хана Тохтамыша со своим регентом — Мамаем. Противостояние приводит к Куликовской битве, где Тохтамыш использует как союзника князя Дмитрия Ивановича (в последствии Донского), а Мамай — генуэзскую пехоту.
В современной российской исторической литературе не утихают споры о том, где на самом деле происходила Куликовская битва, и была ли она вообще. Дело в том, что сведения о битве дошли до нас только из литературно-художественных произведений: «Сказание о Мамаевом побоище» и «Задонщина». Все остальные версии являются лишь их художественными пересказами и творческим переосмыслением.
Долгое время битва была не просто военным событием, а идеологическим символом. Это накладывало сильный отпечаток на трактовку и оценку событий. Например, численность русского войска «росла» как на дрожжах: 100–150 тысяч, кто больше? 250 тысяч. Врать, так врать. 500 тысяч. Причём их снабжение осуществлялось без железнодорожного и автотранспорта, а управление — без радио и телефонной связи. Наконец — 1 миллион 460 тысяч человек. Для сравнения, такую армию вторжения имел Гитлер, начиная Вторую Мировую войну 1 сентября 1939 года.
Не говоря уже о таких нелепых цифрах, даже 100 тысяч человек — цифра абсолютно нереальная. Напомню, что вся огромная Российская империя в Бородинской битве выставила против Наполеона по разным оценкам от 90 до 135 тысяч солдат. Понесённые русскими и французами потери примерно одинаковы — по 45000 человек, признаются огромными и невиданными. Что же касается XIV века, отсутствие информации не мешает, а наоборот даёт полный простор фантазии русских историков. В их описании то, что было непосильно огромной Российской империи, запросто удаётся маленькому княжеству, соперничавшему в «могуществе» с Тверью и Рязанью, и уступавшему по всем параметрам Полоцку и Новгороду. Оценку мобилизационных возможностей, существовавших у Дмитрия Донского, нужно производить не только с учётом размеров подвластных ему земель, но и с учётом средней плотности населения, которая в XIV веке была в несколько раз меньше современной. Есть ещё один фактор, который необходимо учесть — это возрастное распределение боеспособного мужского населения.
Во времена средневековья, при средней продолжительности жизни 30 лет, мужчины в возрасте от 15 до 30 лет, составляли 1/8 от численности населения (12,5 %). Но нигде и никогда не мобилизуется 100 % мужчин призывного возраста. Даже в современных условиях мобилизационный «потолок» составляет 10 % от населения. При тотальной мобилизации — 15–20 %. Следует учесть также значительное отличие средневековой армии от современной. Если в современные мобилизованные 15–20 % населения входят и те, кто по состоянию здоровья служит связистами, водителями, тыловиками и пр., то в средневековый поход могли пойти только те, кто на своих ногах проходил сотни километров, неся на себе доспехи и оружие. Таким образом, в средневековую армию могли призвать единицы процентов от численности населения. Так что армия Дмитрия Донского могла исчисляться от силы тысячами человек.
