Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №1 за 2006 год
15 сентября 1916 года на Сомме впервые вышли в бой британские танки. В ноябре разработку собственных танков санкционировало германское военное руководство. Начали с тяжелого танка A7V массой 30 т, но уже весной 1917-го руководитель конструкторских работ Й. Фольмер получил задание на разработку еще и машины массой 150 т. 28 июня 1917 года военное министерство утвердило проект «K-W» («Колоссаль-Ваген»). Компоновка «Колоссаль» была в целом заимствована у англичан: гусеницы охватывали корпус, а вооружение — четыре капонирные пушки и 6—7 пулеметов — ставилось в спонсонах и в бортовых амбразурах. Оригинально выполнили ходовую часть: катки крепились на траках гусениц, так что гусеница сама катилась по рельсам вокруг корпуса. Бронеэкраны, прикрывавшие верхние ветви гусениц, сильно снизили возможности по преодолению высоких препятствий. По сути, «Колоссаль» представлял собой артиллерийскую батарею и пулеметную роту, укрытые в одном «подвижном форте». Отсюда и рекордный для реально построенных танков экипаж — 22 человека. Для перевозки по железной дороге «Kолоссаль» разбирался на 15—20 частей. Из 10 заказанных танков к концу войны на заводе «Рибе» собрали только один, для второго были готовы корпус и основные агрегаты — и все это пошло на слом после поражения Германии.
Англичане тоже подумывали о гигантских танках. Правда, их проект 100-тонного «Летающего слона», разработанный еще в 1916 году, остался нереализованным. Вагонообразный корпус «танка-слона», опиравшийся на две гусеницы, кроме того был снабжен парой гусениц под днищем для предотвращения «вывешивания» машины на препятствиях.
«Сухопутные линкоры» и «прорыватели заграждений»
Сообщение о появлении танков на поле боя в сентябре 1916 года военный корреспондент «Таймс» закончил прогнозом: «Возможно, что мы увидим сражения целых флотов сухопутных дредноутов и мониторов». Прогноз этот не родился на пустом месте — еще в 1915 году в Великобритании рассматривался проект «сухопутного крейсера» коммандера Хеттерингтона. Машина на трех колесах диаметром по 12 м каждое должна была нести шесть 102-мм орудий и 12 пулеметов и весить 1 000 т. Проект отвергли еще на стадии эскиза.
В январе 1916 года анонимный изобретатель предложил русскому военному ведомству бронированные «самоходы», способные идти «по какой угодно почве, самостоятельно переплывать реки и озера». На изобретенный им «ход», суть которого он держал в секрете, изобретатель предлагал поставить старые черноморские броненосцы. Развивая свою мысль дальше, аноним думал пустить в рейд по промышленным районам Северной Германии эскадру из «самоходов-броненосцев», «самоходов-крейсеров», «самоходов-пушек», «самоходов-пулеметов», некоего «самохода-ангара» и даже дистанционно управляемых «самоходов-мин».
Этому предложению можно, конечно, улыбнуться. А можно вспомнить, что тремя годами позже напишет о будущем танков «пророк механизированной войны» Дж. Фуллер: «Флоты этих машин будут маневрировать между укрепленными фортами, уничтожая друг друга морскими приемами». Фуллер потом отойдет от столь радикальных теорий, но сама идея окажется достаточно привлекательной. Одна из главных причин этого— развитие фортификации. После Первой мировой войны начали вырисовываться контуры обширных укрепленных районов, соединенных в протяженные, развитые в глубину оборонительные линии. Издревле для взятия крепостей применялись штурмовые машины — тем большие, чем солиднее была крепость. Видимо, по аналогии для взламывания мощной обороны и прорыва в ее глубину военные сочли необходимым иметь «штурмовые башни» в виде могучих, универсально вооруженных танков.
Тон поначалу задавали французы. Создатель французских танковых войск генерал Этьен в 1921 году рисовал картину наступления, которое возглавляют «танки прорыва весом 50 или даже 100 тонн». Такие цифры тогда не пугали. Танки переживали пору отрочества, и шли поиски типов, конструкций и размеров. Бурную дискуссию вызвал 600-тонный танк со 155– и 75-мм орудиями, предложенный в открытой печати полковником Вельпри в 1923 году. Вельпри проводил аналогию с боем линейных кораблей. На что оппоненты отвечали, что борьбу танка с полевой артиллерией точнее будет сравнивать с противоборством линкора и береговой батареи. При этом преимущества последней очевидны.
Победившая во Франции позиционная школа интересовалась танками прорыва не из-за «морских аналогий» и не с позиций глубокого наступления. Главной задачей с точки зрения этой школы было «взломать» передний край обороны. Большие размеры и масса танка обещали преодоление рвов и эскарпов, разрушение препятствий и укрепленных сооружений, а огневая мощь — подавление огня обороняющихся.
Фирма FCM еще до конца Первой мировой войны получила заказ на 300 тяжелых танков 2С, но по окончании войны заказ сократили до десяти штук. Гусеницы у 2С охватывали корпус, 75-мм пушка и один пулемет устанавливались в двух башнях, из-за чего танк получился очень высоким. Броня должна была защищать от снарядов 77-мм германской полевой пушки. Танки оснастили карбюратор ными двигателями, взятыми по репарациям у Германии, и электротрансмиссией. Скорость хода в 12 км/ч, съемный хвост для преодоления широких рвов отвечали «позиционному» назначению танка.
В 1928 году один 2С модернизировали, заменив пушку 155-мм орудием, усилив бронирование и поставив новые двигатели. Масса 2C bis достигла 74 т. Так была задана верхняя граница класса тяжелых танков — 75—80 т. Забавно, что примерно столько весило одно из самых больших земных животных — ископаемый ящер брахиозавр. В бой 2С так и не вступили. В июне 1940 года 6 штук оставшихся исправных танков были разбиты при перевозке по железной дороге на фронт.
На Женевской конференции по разоружению 1932—1935 годов французы предлагали считать «наступательным оружием» танки тяжелее 92 т. Видимо, Франция не собиралась останавливаться на достигнутом — ведь Германия уже приступила к возведению на своей западной границе «линии Зигфрида». Во всяком случае, в 1938 году французы начали разработку сверхтяжелого танка F1. Конструкторское бюро ARL и фирма FCM предложили несколько вариантов. Весной 1940 года FCM представила полноразмерный макет танка массой 140— 145 т с длинноствольными 90– и 47-мм пушками в двух башнях, четырьмя пулеметами, скоростью хода до 24 км/ч — вдвое больше, чем у 2С. Война прервала эти работы.
Германия в свою очередь думала о прорыве французской «линии Мажино». Генерал Гудериан еще в 1937 году сказал, что полезно иметь небольшое количество танков в 75—100 т со 150-мм пушками для прорыва долговременных укреплений. Но немцы делать их не стали, сосредоточившись на маневренных средних танках.
Даже японцы, предпочитавшие машины полегче, не обошлись без «сверхтанков». В 1939 году в Японии разработали трехбашенный 100-тонный танк с одной 105-мм и двумя 37-мм пушками. Позже появился проект танка Тип 100 «О-и» массой 120 т со 100– и 47-мм пушками. Остается предположить, что задачей таких танков был штурм укрепрайонов на дальневосточных границах СССР. Правда, работа над японскими сверхтяжелыми танками не пошла — да и не могла пойти — дальше деревянных макетов.
Резерв главного командованияВ 1929 году Управление механизации и моторизации (УММ) РККА среди прочих заданий выдало и задание на разработку «большого танка» массой 60—80 т. Проект танка прорыва в 75—80 т, разработанный в Автотанкодизельном отделе Экономического управления ОГПУ, оказался неудачным. В 1932 году в Военной академии механизации и моторизации (ВАММ) рассмотрели проект 80-тонного танка прорыва с дизельным двигателем, планетарной трансмиссией и гидропневматической подвеской. Этот набор нововведений был очень перспективным, но неподъемным для тогдашней промышленности.
В те годы в танковом КБ ленинградского завода «Большевик» работал германский инженер Э. Гроте. В марте 1932 года его группа представила проект танка ТГ-VI массой 70—75 т. На его основе разработали проект 100-тонного Т-42 со 107-, 76– и 45-мм пушками в трех башнях, несколькими пулеметами, двигателем в 2 000 л. с., электротрансмиссией, индивидуальной подвеской опорных катков и сервоприводами управления. Начальник того же конструкторского бюро К.К. Сиркен предложил свой проект 85-тонного танка.
На ленинградском Опытном заводе Спецмаштреста под руководством Н.В. Барыкова и П.Н. Сячинтова разработали несколько вариантов 90тонного четырехбашенного танка Т-39 с экипажем 12 человек. Его вооружение включало четыре 107-мм (или одну 152– и две 107-мм), две 45-мм пушки, 2—4 пулемета и огнемет. Двигатель в 1 200 л. с. должен был обеспечивать скорость хода 24—33 км/ч — теория глубокой операции требовала хорошей подвижности даже от сверхтяжелых танков. Оригинальной чертой ходовой части было наличие дополнительной передней пары гусениц, облегчавшей преодоление препятствий. В июне 1933 года Научно-технический комитет УММ рассмотрел эти проекты вместе с ТГ-VI, Т-42 и проектом 70тонного танка итальянской фирмы «Ансальдо». По результатам обсуждения Барыков и Гинзбург доработали проект Т-39. Но разработка танка так и остановилась на стадии деревянных макетов масштаба 1:10. Уже ставился на производство 50-тонный пятибашенный танк Т-35 (разработанный, кстати, под руководством того же Барыкова), и разработку слишком «большого» Т-39 остановили.
