Чарльз Квеннелл - Гомеровская Греция. Быт, религия, культура
Вы заканчиваете читать труд Гесиода с ощущением того, что если даже он был и неплохим человеком, то уж точно порядочным занудой. Небольшое развлечение должно было заставить Персеса работать усерднее. Дневная рыбалка должна была сделать его лучше.
Гесиод также сообщает нам о том, что корабли использовались не только для войны и путешествий, но и для торговли.
Рис. 65. Плуг алжирского крестьянина начала XX века, напоминающий по своей конструкции плуг гомеровского времени
Сбор урожая заканчивался в начале мая, и затем открывался сезон навигации, в течение которого крестьянин мог отвезти собранное им зерно на рынок. Этот путь гораздо более удобен, поскольку по суше пришлось бы двигаться по разбитой дороге, петлявшей по горным гребням. Земледелец должен был обязательно вернуться домой к сентябрю, поскольку в это время начинался сбор винограда. Гесиод советует в ноябре, когда надо было перепахивать поле, вытаскивать суда на сушу, убирать балласт из донной части, а корпус судна прикрыть камнями, чтобы защитить его от ветра и дождя. Руль необходимо было занести в помещение и повесить неподалеку от очага. Мореплавание имело настолько важное значение для Греции, что мы должны высказать несколько замечаний по этому поводу.
Люди жили на берегах Средиземного моря начиная с самых ранних времен. Человек эпохи позднего палеолита из Гримальди (Италия), чьи останки были найдены в так называемом Детском гроте, возможно, уже умел управлять лодкой. На критских печатях третьего тысячелетия до нашей эры можно разглядеть изображения кораблей с одной мачтой, носовой частью и бакштагом, а также выдающимся вперед форштевнем и кормой. Корпуса у судов имеют выпуклую форму, и они оснащены веслами, чтобы можно было плыть против ветра. В третьей книге «Одиссеи» упоминаются «кривобокие суда», и это, очевидно, надо понимать в том смысле, что суда во времена Гомера могли иметь луновидную форму. Хотя нам представляется более вероятным, что Гомер использует слово «кривобокий» просто как изящный речевой оборот, а корабли на критских печатях имеют серповидную форму только потому, что таким образом их легче было разместить на поверхности печати. Например, на печати нашего родного города Дувра, относящейся к 1284 году, корабль имеет серповидную форму именно по этой причине. На самом деле он должен был иметь прямой киль, точно так же, как и его предшественник, корабль из Гокстада.
Если мы отправимся в Древний Египет XV столетия до нашей эры, то там мы сможем найти совершенно другой тип судна. Тутмос III отправил морскую экспедицию из Египта в Финикию. Эти корабли, очевидно, были такого же типа, как и те, которые царица Хатшепсут, вдова Тутмоса II, отправила в экспедицию на территорию будущего Сомали. Они изображены на рельефах, сохранившихся на стенах храма в Дельэль-Бахри. Подобные суда не могли быть очень надежными, поскольку, точно так же, как и лодки, скреплялись с помощью веревок, а для того, чтобы их уберечь от переворачивания, вдоль всего корпуса судна устанавливались распорки. Мы уже рассказывали о том, что «Арго» был обвязан крепкой двойной веревкой, но она, по всей видимости, облегала борта судна, подобно тому как это делалось в античной Греции, и должна была скреплять борта судна, способствуя их устойчивости от ударов волн.
Рис. 66. Судно для транспортировки песка в Рапалло
Однако вернемся к судам времен Гомера. Возможно, что по своему внешнему виду они напоминали судно, изображенное на вазе позднего геометрического стиля, относящейся примерно к 800 году до нашей эры. Ныне она хранится в первом зале ваз Британского музея. Мы попытались сделать по ней реконструкцию, которая представлена на рис. 67. На вазе представлена сорокавесельная галера, более крупная по размерам, чем та, на которой Телемак отправился в Пилос, так как последняя двигалась с помощью только двадцати гребцов. Несомненный интерес представляет то обстоятельство, что на вазе капитан изображен сжимающим запястье женщины с осиной талией, которая держит венок. Пенелопа говорит в восемнадцатой песни «Одиссеи»:
В самый тот час, как отчизну свою он готов был
покинуть,
Взявши за правую руку меня, он сказал на прощанье…
Много подробностей, касающихся конструкции судов во времена Гомера, можно найти в поэмах. Мачта делалась из сосны, она поднималась и закреплялась в отверстии на палубе с помощью перекрещивающихся досок. Веревки делались из скрученной воловьей кожи, к мачте крепился один парус квадратной формы. Весла, благодаря которым судно двигалось в том случае, если дул встречный ветер, закреплялись с помощью кожаных петель. В случае необходимости парус можно было свернуть. Фукидид говорит о том, что на судах, которые отправились под Трою, не было палуб и по типу они больше всего напоминали пиратские корабли. Скорее всего, он имел в виду, что они не имели высоких палуб. На них должно было быть нечто вроде пола, который стелился под скамьями. Свободное пространство под скамьями для гребцов также использовалось; так, например, Одиссей сложил там подарки феаков. Греки гомеровского времени создали целую систему маяков или сигнальных огней. В восемнадцатой песни «Илиады» рассказывается, что линия сигнальных огней использовалась для того, чтобы предупредить местных жителей о том, что необходима их помощь.
Рис. 67. Боевая галера VIII века до нашей эры (реконструкция выполнена по рисунку на вазе из первого зала ваз Британского музея)
На рис. 66 представлено изображение одного из парусников, перевозящего в наши дни строительный песок в Рапалло, что к востоку от Генуи. Вы сами можете убедиться в том, что самые простые вещи, созданные руками людей, способны пережить века. За исключением того, что это судно имеет косой парус, вместо квадратного, очень даже может быть, что Телемак отправился в путь именно на таком судне, чтобы узнать хоть какие-нибудь новости о своем отце. На небольших зарисовках в верхней части рисунка показаны различные способы, с помощью которых может быть установлен парус.
Если к этому времени план Тиринфа все еще сохранился в памяти у читателей, мы можем обратиться к подробностям самой трагической сцены в «Одиссее» – к истреблению женихов. Поскольку по данному вопросу продолжаются постоянные споры, необходимо подчеркнуть, что все высказанные далее соображения основаны на наших собственных предположениях.
В двадцать первой песни «Одиссеи» говорится о том, что Одиссей пустил стрелу сквозь кольца в жердях, а Телемак стоял за высоким сиденьем рядом со своим отцом. В начале двадцать второй песни Одиссей сбрасывает свои лохмотья и, запрыгнув на высокий порог, стреляет Антиною в горло. Для того чтобы понять, какие позиции занимали противники, обратимся к плану на рис. 52.
Одиссей должен был стоять на высоком пороге дверного проема, то есть у входа из прихожей в зал. Этот порог до сих пор сохранился в Тиринфе, он достигает более трех метров в длину и более метра в ширину. Телемак стоял за высоким сиденьем, а женихи сидели вдоль стен в дальнем конце зала, то есть по левую руку от высокого сиденья. Свинопас был отправлен предупредить женщин, чтобы они заперли дверь, а скотник запер ворота во дворе. Возвратясь обратно, они, очевидно, стали рядом с Одиссеем.
После убийства Антиноя женихи бросились искать оружие, но быстро выяснилось, что оно все унесено и защищаться предстоит только мечами, которые были при них. Женихи их обнажили и попытались использовать легкие столы с ножками в виде трех лап в качестве щитов. Затем Эвримах, один из женихов, попытался напасть на Одиссея с мечом, но был убит им. Амфиномий бросился на Одиссея, но вовремя был убит Телемаком, который, схватив копье, пронзил его грудь насквозь.
Это было возможно только в том случае, если Телемак стоял за высоким сиденьем. Затем он бросился к своему отцу, но не стал вытаскивать копье из тела Амфиномия, поскольку сам был ранен в спину одним из женихов.
К этому моменту стало очевидно, что Одиссею потребуется другое оружие, помимо стрел, если он хочет убить всех женихов. Поэтому Телемак сказал своему отцу, что он пойдет и принесет оружие для них двоих, а также для свинопаса и скотника. Вопрос заключается в том, где находилась оружейная комната? Ранее мы уже обсуждали вероятность того, что над прихожей находилась галерея. Мы предполагаем, что эта галерея как раз вела к оружейной комнате и была сооружена над одним из зданий внутреннего двора перед женскими покоями. В «Одиссее» говорится о том, что над полом возвышался порог и в верхней части главного порога имелась дверь, которая вела в открытый проход, и это был единственный путь, которым можно было попасть в оружейную комнату. Мы полагаем, что для этого необходимо было подняться по лестнице, как это показано на рис. 52, ведущей к галерее над прихожей. Возле порога должно располагаться окно, откуда можно видеть верхнюю часть лестницы или дверной проход к галерее.
