Даррен Шен - Цирк уродов. Книга 1
На рассвете, когда стало ясно, что вампир не вернется до заката, мне удалось немного поспать. Спал я плохо, но проснулся со свежей головой и соображать стал гораздо лучше. Теперь я понял: бояться нечего. Если бы вампир хотел меня убить, он мог бы это сделать вчера вечером, когда я его не ожидал. Но почему-то он не захотел меня убивать, по крайней мере сейчас.
Перестав волноваться из-за вампира, я вспомнил о Стиве и задумался над своим главным вопросом: сказать правду или нет? Мама провела ночь в больнице. Она присматривала за миссис Леонард, звонила друзьям и соседям, рассказывала про Стива. Будь она дома, я бы ей все рассказал, но признаться во вранье отцу было страшно.
Воскресенье началось печально. Папа пожарил на завтрак яичницу с колбасой. Она, как всегда, подгорела, но мы не жаловались. Я проглотил все, почти не жуя. И не потому, что я проголодался. Просто я хотел показать, что это обычное воскресенье.
Как раз когда мы заканчивали завтрак, позвонила мама. Папа долго с ней разговаривал, вернее, говорила она, а он только кивал и что-то бурчал. Мы с Энни замерли, надеясь услышать, что говорит мама. Наконец папа повесил трубку и вернулся к столу.
- Как он? - спросил я.
- Плохо, - ответил папа. - Доктора не знают, как его лечить. Энни была права: это яд. Но какой-то неизвестный. Врачи послали запрос в другие больницы. Может быть, там кто-нибудь знает, что это за яд. Но… - Он покачал головой.
- Он умрет? - тихо спросила Энни.
- Может быть, - честно ответил отец.
Я был рад, что он так сказал. Слишком часто в самый важный момент взрослые врут детям. И мне кажется, про смерть надо говорить правду.
Энни заплакала. Папа усадил ее к себе на колени.
- Ну ты что? Что плачешь? - стал утешать он. - Все еще, может быть, будет хорошо. Он еще жив. Он дышит, и на мозг яд, кажется, не подействовал. Если врачам удастся найти противоядие, Стив выздоровеет.
- Сколько он еще продержится? - спросил я.
Папа пожал плечами.
- При помощи разных аппаратов медики могут поддерживать в нем жизнь очень долго.
- Как они делают с больными в коме?
- Да,
- А сколько он еще продержится без этих аппаратов?
- Врачи говорят, несколько дней. Трудно сказать наверняка, тем более что они не знают, с каким ядом имеют дело, но надеются, что еще дня два его дыхательная система и система кровообращения будут работать нормально.
- Что будет работать? - переспросила, всхлипывая, Энни.
- Его сердце и легкие, - пояснил папа. - Пока сердце и легкие работают, Стив не умрет. Ему поставили капельницу, но в целом все в порядке. Только когда… только если он не сможет сам дышать, положение станет по-настоящему тяжелым.
Дня два… Немного… Еще позавчера у Стива впереди была вся жизнь. А теперь всего два дня.
- Можно его проведать? - спросил я.
- Конечно. Если захочешь, можно сегодня после обеда съездить.
- Захочу, - пообещал я.
На этот раз в больнице было гораздо больше народу. В жизни не видел столько шоколадных конфет и цветов одновременно. Казалось, каждый держал в руках либо цветы, либо конфеты. Я хотел купить что-нибудь для Стива в магазинчике прямо в больнице, но у меня не оказалось денег.
Я думал, что Стив будет лежать в палате с другими детьми, но его поместили отдельно, так как доктора хотели обследовать его, а еще потому, что они не знали, заразна его болезнь или нет. Прежде чем пустить нас к нему, нам велели надеть зеленые халаты, перчатки и маски.
Миссис Леонард спала, сидя на стуле. Мама приложила палец к губам, чтобы мы не шумели. Она по очереди обняла нас, а потом сказала папе:
- Из некоторых больниц вернули запрос, - за маской ее голос звучал приглушенно. - Они не знают такого яда.
- Но кто-то же должен знать, - заметил папа. - Этих ядов что, сто штук?
- Тысячи. Запрос направили в другие страны. Может, там что-то знают об этом яде. Но пока будет получен ответ, пройдет какое-то время.
Пока они разговаривали, я смотрел на Стива. Он мирно лежал в кровати. К руке была прикреплена капельница, а к груди - какие-то провода на присосках. На коже виднелись следы от уколов - это врачи брали кровь на анализ. Лицо Стива оставалось белым и неподвижным. Вид у него был ужасный!
Я не выдержал и заплакал. Мама крепко обняла меня, но мне от этого стало только хуже. Я порывался рассказать ей про паука, но захлебывался слезами и ничего толком объяснить не мог. Мама успокаивала меня, целовала, говорила: «Тише, тише», - и я оставил попытки ей все объяснить.
Вскоре пришли родственники Стива. Мама решила, что нам лучше уйти, оставить их наедине с его матерью. Она вывела нас в коридор, помогла снять маски и вытерла мне слезы бумажной салфеткой.
- Вот, - сказала она. - Так-то лучше. - Она улыбнулась и принялась меня щекотать, пока я не рассмеялся. - Стив обязательно поправится, - пообещала она. - Конечно, выглядит он неважно, но доктора делают все возможное. Надо им доверять и надеяться на лучшее, понял?
- Понял, - со вздохом согласился я.
- А мне показалось, он довольно неплохо выглядит, - подбодрила меня Энни и сжала мою руку.
Я благодарно ей улыбнулся.
- Идешь домой? - спросил отец у мамы.
- Даже не знаю… Мне кажется, я должна остаться, вдруг что-нибудь…
- Анжела, ты уже сделала все, что могла, - решительно перебил ее папа. - И ночью совсем не спала, правда?
- Да, почти не удалось, - призналась мама.
- А если ты тут останешься, то и сегодня поспать не удастся. Пойдем лучше домой, Анжелочка. - Папа всегда называет маму Анжелочкой, когда хочет ее уговорить. - За Стивом и его мамой есть кому присмотреть. Ты не должна сидеть тут круглые сутки.
- Ладно, - согласилась мама. - Но вечером я еще заеду, посмотрю, вдруг что-нибудь понадобится.
- Договорились, - сказал папа, и мы все пошли к машине.
Мы провели в больнице совсем немного времени, но я не жаловался. Я был рад уйти отсюда.
По дороге домой я думал о Стиве, вспоминал, как он лежит в палате и почему он там лежит. Я подумал о яде, бегущем в его жилах, и решил, что врачи вряд ли найдут противоядие. Да я мог поспорить, что ни один доктор в мире не встречался раньше с таким ядом, как у мадам Окты.
Стив выглядел сегодня ужасно, но - я это знал - через пару дней ему станет еще хуже. Я представил, как он лежит с кислородной маской на лице, а из его тела со всех сторон торчат разные трубки. Страшно было даже подумать о таком.
Есть только один способ спасти Стива. И только один человек знает об этом яде и, уж наверное, о противоядии для него.
Мистер Джутинг.
К тому времени как мы подъехали к дому, я пообещал себе, что найду его и заставлю помочь Стиву. Как только стемнеет, выберусь из дома, разыщу вампира, где бы он ни был. И если я не смогу вернуться с противоядием…
…Тогда я вообще не вернусь.
ГЛАВА 24
Выбраться из дома удалось только в одиннадцать. Я бы ушел раньше, но, пока мама была в больнице, к нам пришли папины друзья с детьми, которых я должен был развлекать.
Мама вернулась в десять, сильно уставшая. Быстро выпроводив гостей, папа попил с мамой чай на кухне, и они пошли спать. Я дождался, пока родители уснут, потом прокрался вниз и выскочил на улицу через черный ход.
Я несся сквозь ночь, как комета. Я мчался так быстро, что меня никто не заметил. В одном кармане у меня лежал крест (я нашел его в маминой шкатулке с драгоценностями), в другом - пузырек со святой водой, который много лет назад прислал папе кто-то из друзей по переписке. Кол мне найти не удалось. Вместо него я уже думал взять нож поострее, но решил, что только сам изрежусь. С ножами я не умею обращаться.
Окна в заброшенном кинотеатре не горели, из здания не доносилось ни звука. На этот раз я вошел через главный вход.
Я не придумал, что буду делать, если не смогу найти вампира, но каким-то образом чувствовал: я с ним встречусь. Точно так же, как тогда, когда Стив посыпал нас бумажками, среди которых был запрятан заветный билет, а я закрыл глаза и вытянул руку. Я чувствовал: это судьба.
Вход в подвал я нашел не сразу. В фонарике, который я захватил из дома, кончались батарейки. Посветив несколько минут, он замигал и погас, а я остался в полной темноте. Пришлось пробираться на ощупь. Кое-как я отыскал лестницу и поспешил вниз, не давая себе времени испугаться.
Чем глубже я спускался, тем светлее становилось вокруг, потому что, как я увидел, когда спрыгнул с последней ступеньки, в подвале горели пять свечей. Я удивился: разве вампиры не боятся огня? Но был рад, что не придется разговаривать с ним в темноте.
Мистер Джутинг ждал меня в дальнем углу. Он сидел за низеньким столиком и раскладывал пасьянс.
- Доброе утро, мистер Шэн, - поприветствовал он, не поднимая головы.
Я откашлялся, потом ответил:
- Сейчас не утро, а глухая ночь.
