Е. Османов - Японский шпионаж в царской России
28 июля 1906 г.
Совершенно секретно
Многочисленными наблюдениями и агентурными данными, полученными, впрочем, только за время войны, при исключительно ограниченном круге действий и когда приходилось иметь дело уже с готовыми и сплоченными организациями, борясь с небольшими средствами; не имея опытных и верных агентов и создавая самую агентуру при тяжелых условиях осадного положения, несомненно установлены факты измены с русской стороны целой группы лиц, выразившиеся в продаже секретных документов кр. Владивосток и постоянной передаче всех военных секретов и новостей крепости. Осведомленность японцев была поразительна — каждый мало-мальски значительный фактор из военной жизни крепости немедленно становился их достоянием и даже печатался на другой же день в японских газетах. Только во вторую половину войны, когда дело разведки несколько наладилось, благодаря неусыпному надзору и многочисленным арестам, удалось парализовать это обстоятельство, хотя и то не окончательно, т. к. некоторые сведения хотя и с большим опозданием и далеко неточно иногда все-таки проскальзывали.
С другой стороны, выяснилось существование чрезвычайно искусно функционирующей сети японского шпионажа, очень широко поставленной, охватывающей весь Дальний Восток и правильно организованной с большими затратами еще в мирное время. Тут было все — и тщательная подготовка еще задолго до войны переодетыми офицерами Генерального штаба, не брезговавшими содержать публичные дома, заниматься ремеслами и исполнять лакейские и поварские обязанности у высшего русского начальства; и чрезвычайно полная и остроумная рекогносцировка (ориентировка по № телеграфных столбов, проходимость дорог везде указана собственным временем, употребленным на прохождение или проезд этого пути с грузом, соответствующим походной укладке, каждая дорога рекогносцировалась несколько раз в различные времена года, записано даже число кур, а не только мешков зерна, в каждом отдельном хозяйстве, всех подступов к Владивостоку, и многочисленные съемки всех позиций). Из дел военно-окружного суда видно, что некоторые из этих лиц попадались, совершенно случайно застигнутые во время работы; кого тут только не было — и фельдшера, и китайские фокусники, и знахари, и купцы, и бродячие музыканты… Несмотря на очевидность преступления с какой яростью защищал их японский коммерческий агент Каваками и как настаивал на немедленном освобождении «этих мирных иностранных подданных». К делу были привлечены иностранные торговые фирмы, военные и коммерческие агенты Америки, Англии и Китая, китайские и корейские купцы, содержатели китайских публичных домов, хунхузы, отдельные китайцы и корейцы, содержательница во Владивостоке американского публичного дома (излюбленное место всех родов оружия Владивостокского гарнизона), воспитанницы ее пансиона и многочисленные русские из самого разнообразного круга. Чтобы не быть голословным, охарактеризую вкратце некоторые категории. Во Владивостоке имеется много крупных иностранных фирм — несколько немецких и англо-американских и много китайских и японских, из последних очень много домовладельцев. Фирма Кларксон, глава ее англичанин В. Кларксон, поставлял для нужд крепости машины, инструменты и взрывчатые вещества, имел точные и немедленные сведения, далеко раньше газетных, обо всех новостях на театре военных действий; всякому успеху японцев открыто аплодировал у себя в конторе, не стесняясь своих русских служащих; вел постоянную переписку с Японией; его магазины в Порт-Артуре по занятии такового японцами были оставлены в полной сохранности и продолжали торговать без перерыва; неоднократно по ночам у него собирались подозрительные личности (некоторые выяснены); находился в особо хороших отношениях с полковником Нечволодовым, заведовавшим разведкой Кореи и полковником Жигалковским — начальником инженеров кр. Владивосток. Полковник Нечволодов содержал американку Бертину Г., связь эта афишировалась. Бертина за февраль и март 1905 г. выслала через русско-китайский банк в Шанхай свыше 20 т. рублей. Бертина — бывшая пенсионерка заведения Жанеты Чарлз и приятельница американки Вайлед Н. и Ричарда Гринер. Выслана административно в апреле или мае 1905 г. из пределов крепости за предосудительное поведение (имеются интересные телеграммы). Полковник Жигалковский, будучи главным инженером, часто был и главным подрядчиком (дело о лесах), при нем украли из строительного управления крепости планы фортов и батарей; (опрошен был мной в качестве свидетеля). Хранение секретных документов было ниже всякой критики (я сам при нахождении кр. на осадном положении приобрел за деньги последний план телеграфных и телефонных сообщений, кажется, ларионовских батарей и минных заграждений впереди их). Был в связи с X. Пользовался неограниченной властью. Обладатель ныне многомиллионного состояния. Помощник его инженер полковник Ющенков, домовладелец, женат на дочери местного купца Бабинцева, вторая сестра жена директора русско-китайского банка С. Эпштейна, многочисленные родные Ющенкова заведовали военными прожекторами, телефонами, телеграфами, голубятней и т. д. Фирма «Кунст и Альбере» универсальные магазины и банковые операции. Поставка цемента на порт. Собственник фирмы ком. советник Густав Адольфович Даттан; приказчики — немцы и датчане. Отдельный мир — свой клуб, столовые, библиотека, бильярды, общежития и отдельные дома. Частые собрания; осведомленность об японских действиях. Подача от лица фирмы (есть лента с аппарата Уитстона) в Кардиф о посылке 3 машин в день выхода 3 крейсеров для набега к берегам Японии (следствие — встреча неожиданно с сильнейшей эскадрой Камиуры и ловушка у пролива Цугарского). Китайские купцы все настроены в душе враждебно к русским и относятся даже с презрением, ввиду поголовного взяточничества и вымогательства всех русских чиновников, имеющих с ними дело. Многие из купцов уехали на время войны в Чифу и Шанхай, оставив во Владивостоке доверенных приказчиков, поддерживавших все время письменные сношения через знакомых китайцев и нарочных. То же и относительно японских купцов, оставивших свои имущества под защитой американского коммерч. агента Гринера и державших управляющих из китайцев и корейцев, как во Владивостоке, так и на Сахалине, где у них были многочисленные рыбные ловли (перехвачено много писем).
Военные иностранные агенты посещали Владивосток во время войны 2 раза, а военно-морские английский, американский и какой-то экзотической республики, кажется Перу (Монэта), очень долго проживали. Все агенты с разрешения главнокомандующего осматривали морскую и сухопутную оборону крепости. Английский морской военный агент (Эрес) ездил самостоятельно и часто на форты, чертил кроки с коня, а после Мукдена переехал к японцам, как бы попав в плен.
Все коммерческие агенты иностранных держав, несмотря на полное отсутствие торговых интересов ввиду блокады и осадного положения, почти всю войну провели в крепости и усердно шпионили (много наблюдений). Выселены под благовидными предлогами под конец войны и только благодаря моим неотступным докладам. Японский коммерческий агент Казаками[[28] ] (сейчас опять находится во Владивостоке) выехал накануне объявления войны. Как характерная подробность, — три дня и три ночи перед его отъездом японские часовые патрулировали вокруг его дома. В доме после его выбытия в клочках старых газет случайно был найден синий телеграфный бланк с пометками карандашей на английском языке: (приблизительно) новые форты — 12 т. р.; минные заграждения 8 т. р.; батареи 16 т., подробная дислокация Владивостокского гарнизона 3 т. и т. д. всего на сумму 69 т. рублей. При производимом мною дознании, по заключению экспертов почерк пометок карандашей аналогичен с почерком предъявленных им писем (были предъявлены письма Э. Швабе).
Вскоре после этой находки я получил через начальника штаба крепости из Главной квартиры маньчжурских армий 10 планов фортов, батарей и общий план Владивостока (верстовка в горизонталях) с нанесенными фортификационными сооружениями, купленные д. с. с. [[29] ] Павловым через какого-то американца в Японии, согласно письму посланника, за 10 т. руб. Чертежи эти крупного масштаба, но малоценны для дела разведки, т. к., к сожалению, представляют не подлинники, а копии, неважно нанесенные на прозрачный холст. Насколько пока удалось выяснить, это дело тоже рук Э. Швабе и его личного секретаря Лохвицкого, неизвестно куда скрывшегося и мной разыскиваемого. Эдуард Самсонович Швабе, англ. ком. агент, полковник Великобританского флота в отставке, проживая во Владивостоке, состоял директором-распорядителем акционерной компании Уссурийского горнопромышленного общества. Образ жизни вел очень открытый и богатый, принимал на обедах командира порта, губернатора, коменданта и все высшее общество города. В числе акционеров уссурийского общества состоял комендант г.-л. Воронец, два директора русско-китайского общества — Масленников и Эпштейн и агент добровольного флота вице-адмирал в отставке Терентьев. Эти же лица (конечно без Швабе), вначале 1905 года настояли на прекращении работ на строившейся стратегически важной ветке от 30 версты Уссурийской ж. д. до Сучанских каменноугольных копей. Сучаны — богатое месторождение полуантрацита и бурого угля высоких качеств, в 40 верстах от бухты Находка и в 110 от Уссурийской железной дороги.
