Пантелей Марценюк - Над Бугом-рекой
Однако Николай был очень против того, чтобы отдать Тамару в село. Он сказал:
– Увижу, что ты забрала ребенка – застрелю.
Однако Мария здесь проявила свой характер и одним ранним утром, когда Николай был на дежурстве, собрала ребенка и понесла в Ярышивку. Выходила она не через главную проходную, на которой стоял Николай, а через другую, на противоположном конце завода. К восьмому часу утра Мария уже возвратилась на свою работу. После того случая они разошлись.
В конце тридцать девятого года Мария вышла замуж вторично за мужчину по фамилии Понятовский. Он работал на том же заводе заместителем начальника охраны. Долго вместе они не жили, так как началась война, и Марию с ребенком эвакуировали в Караганду. Там она сначала работала официанткой в столовой при одной из шахт, а потом в хлебном магазине. Самого Понятовского направили в другой город начальником охраны шахты, и там он нашел себе новую жену. Развелась Мария с тем Понятовским после войны, уже после того как мы с ею встретились и сошлись для общего проживания.
7.5.Анатолий Табачнюк
Брат Марии Анатолий родился в двадцать четвертом году и был пятым ребенком в семьи. После Марии родилось еще трое детей, двое умерли грудными, и только Тимош прожил до шести лет. Перед войной в тридцать девятом году, когда мать Марии Ксения родила седьмого и последнего ребенка Леониду, Анатолию было уже пятнадцать лет.
На это время Мария уже была замужем и имела от этого брака дочь Тамару. Отец Филипп где-то на работе похвастался, что его жена скоро снова родит, и это передали Марии. Она немного была взволнована и задала Анатолию, когда тот зашел к ней на работу у Гнивань, вопрос:
– Что, у мамы скоро будет ребенок?
Тот сразу не ответил, так как видимо не знал, что сказать. Однако спустя некоторое время он зашел снова, но был не в расположении духа. На вопрос, что произошло, ответил:
– У мамы пальто на животе не сходится.
Перед войной Анатолий был в Ярышивке секретарем комсомольской организации. На войну его не взяли, так как годами не вышел – имел только семнадцать лет. Не взяли Анатолия в Красную армию, то взяли немцы на сельхозработы в Германию. Пробыл он там где-то около года и возвратился по болезни руки. У него одна рука была на тех роботах повреждена и начала сохнуть.
Его мать Ксения не очень обрадовалась возвращению сына, так как во время работ в Германии она получала за сына денежную помощь в девяносто марок и четырнадцать килограммов крупы на месяц. Она все время наседала на сельского старосту Петра Яремчука, чтобы тот снова забрал сына на работы. Однако тот, хорошо зная Ксению, пропускал ее просьбы мимо уха.
В окружающих селах в то время начал действовать партизанский отряд Петра Белокурского, непосредственное участие в котором принимал уже известный нам, Александр Ксенич. Анатолий, по свидетельству одного из подпольных членов этого отряда Бориса Завальнюка, был у них связником и разведчиком. Он часто возвращался ночами домой в женском платье. Платье он, наверное, брал у своей подруги – девушки по имени Вениамина (звали ее в селе по простонародному – Венка), проживавшей в соседнем селе Студеница. До начала войны Анатолий дружил с другой девушкой – Стасей Гуменюк и уже собирался на той жениться, однако когда возвратился из Германии, то стал навещать Венку. Та жила в родительском доме сама, так как маму посадили за спекуляцию, а отца вывезли на работы в Германию.
Ксения, как говорили люди, приходила к старосте Петру трижды с просьбой, или требованием – забрать Анатолия. Не верится мне, что родная мать хотела выдать при этом сына, как партизана. Она, наверное, просто хотела снова получать паек, который в те военные времена было значительным подспорьем. Однако третий раз пришла она очень несвоевременно – у старосты сидел какой-то полицейский чин вместе с немецким офицером.
– Петр, сколько раз я буду к тебе ходить?! Когда же ты, в конце концов, заберешь того партизана?!
Немец и полицай сразу же ухватились за эти слова женщины. Они и приехали с село с целью активизировать борьбу сельской полиции с местными партизанами. Вот приезжий полицейский чин сразу же заорал:
– Какого такого партизана? Почему ты Петр до этого времени не арестовал его и других известных тебе комсомольцев и не подверг допросу?! Не может быть, чтобы они ничего не знали о расположении партизанского отряда.
Пришлось таки Петру срочно отправлять за Анатолием полицая, чтобы привести «того партизана» на допрос в старостат. Привели его туда, но перед тем арестовали еще одного сельского комсомольского активиста – Петра Ткачука. Пока Петра подвергали допросу, Анатолий, подумав, что полиции стало известно о его похождениях в женской одежде, выскользнул через окно. Он огородами начал удирать в направлении железнодорожного пути. Когда полицаи обнаружили его отсутствие, то сразу же послали за беглецом конную погоню. Эта погоня поехала к железнодорожной насыпи, с которой увидела Анатолия, который бежал в сторону соседнего села Студеницы. Вместе с путевой охраной из венгерских солдат они начали страшную стрельбу и таки достали беглеца. Попал в сердце Анатолия его же хороший знакомый – венгр из путевой охраны. После того, как он увидел, кого убил, этот солдат рвал из отчаяния на себе волосы, но если бы это могло уже помочь.
В том же сорок третьем году немцы сожгли в селе Селище дом Елены Бурковской, а в нем несколько партизан. Говорили, что в том доме погиб Александр Ксенич и большая часть партизанского отряда Петра Белокурского.7.6. После войны
Отец Марии в начале войны в возрасте пятидесяти одного года был призван в Красную армию. Отвоевал всю войну без царапины, возвратился домой. Дома работал на свеклоприемном пункте при железнодорожной станции Тюшки. Эта станция находится на расстоянии где-то около трех километров от села Ярышивка, и из нее отправляли свеклу на сахарные заводы вагонами. На этом свеклопункте Филиппу Табачнюку удалось получить свой третий тюремный срок. Однако это было уже не по политическим мотивам, а просто за обычное халатное отношение к своим обязанностям. На это раз он отсидел только один месяц. Посадили его за то, что свеклопункт во время его заведования обворовали. За сданную свеклу в то время рассчитывались сахаром. Вот тот сахар с приемного пункта и похитили, а Филиппа за то, что не обеспечил охрану – посадили.
Умер отец Марии двадцать седьмого декабря одна тысяча пятьдесят второго года, всего на три месяца раньше от моей матери. Одного дня он хорошо поужинал вареным горохом и у него открылся аппендицит. Нужно было срочно ехать в больницу, но он отказался. Было ему тогда только шестьдесят два года.
Иметь Марии умерла в шестьдесят восьмом году, когды мы жили уже в селе Витава и строили там дом. Было ей к тому времени семьдесят восемь лет.
Послесловие
На этом я завершаю скромный рассказ о своей жизни, жизни близких мне людей и событиях с ними связанными. К сожалению, жизнь промелькнула незаметно и очень быстро в бурных событиях лет революции, обучения, войны. Завершая жизненный путь, я вынужден констатировать, что нам в этом мире отведен слишком маленький временной отрезок в общей космической бесконечности. И только с приближением вечности начинаешь понимать, что все когда-то заканчивается и нужно оставить после себя, хоть какую-то память для потомков. А иначе возникнет и растает в этой бесконечной вечности вопрос – а кто ты был, для чего ты жил, что ты сделал, какая цель твоей жизни? Удалось ли мне хотя бы немного ответить на этот вопрос исповедью своей жизни, судить придется вам мои уважаемые читатели.
Все, что произошло в дальнейшей моей жизни хорошо известно сыну моему Валерию, и я имею надежду, что он в свое время продолжит эту нехитрую историю семьи Марценюков.
