Манфред Кох-Хиллебрехт - Homo Гитлер: психограмма диктатора
Точно так же хорошо Гитлер помнил все типы вооружений, причем восхищался ими даже с эстетической точки зрения. «Очень часто, осматривая вместе со мной новые типы оружия, Гитлер не мог удержаться от замечаний "Какой элегантный ствол!", "Как красивы формы этого танка!"», — вспоминал Альберт Шпеер. Гитлер разбирался в оружии лучше, чем главнокомандующий вермахта. «Во время одного из смотров на полигоне Кейтель перепутал 7,5-сантиметровое противотанковое орудие с легкой полевой гаубицей. Сперва Гитлер сделал вид, что не заметил ошибку, но по возвращении с иронией спросил меня: "Вы слышали это? Как Кейтель не узнал противотанковую пушку? А ведь он генерал артиллерии!"»[17] Гитлер навсегда точно запоминал любой вид оружия, который он видел всего один раз.
В начале своего канцлерства Адольф Гитлер любил вставлять в свои выступления множество статистических данных о разоружении Германии по окончании первой мировой войны. Так, можно было услышать о «59 897 орудиях, 130 558 пулеметах, 31 470 минометах, 6 007 000 винтовках и карабинах, 243 937 пулеметных стволах и 28 001 лафете». Столь необычное перечисление завершали 1240 походных кухонь, 12 зениток, 64 000 касок и 174 000 противогазов.[18]
Исследователь Макс Домарус, многие годы собиравший все речи Гитлера, цитирует: «Потеря этих 59 897 орудий и 130 558 пулеметов должна быть многократно компенсирована немецкому народу».[19]
Вероятнее всего, источником этого феерического фонтана цифр была память Гитлера. Хотя при выступлениях он и пользовался записями, но они представляли собой только краткий конспект, в котором была указана только общая структура речи, состоявшая из отдельных блоков. Сами же блоки, которые, как правило, были коротким экскурсом в историю нацистской партии, Гитлер произносил по памяти. Равно как и вышеперечисленные сведения о разоружении.
Эйдетизм позволял Гитлеру строить свои выступления из подобных блоков, содержащих множество данных, запечатленных в его памяти. 30 сентября 1939 года фюрер принял в Берлине итальянского министра иностранных дел Чиано, который затем вспоминал: «Без передышки он приводил данные о захваченных немцами военнопленных и трофеях в Польской кампании, убитых и раненых, тоннаже потопленных судов, уничтоженных самолетах противника и т. д… Гитлер говорил почти два часа, не пользуясь при этом записями».
18 марта 1940 года Гитлер повторил этот посвященный Польше блок на встрече в Альпах со своим другом Муссолини. Личный переводчик фюрера Шмидт рассказывал: «Цифры следовали одна за другой: Гитлер хранил в голове как данные о численности войск, процентах потерь и мощности резервов, так и технические сведения об артиллерии, танках и стрелковом оружии. Фюрер прекрасно понимал, какое впечатление производит весь этот поток цифр и сведений на удивленного Муссолини, слушавшего его открыв рот и выпучив глаза, как маленький ребенок, которому только что подарили новую игрушку».[20]
Гитлер блоками извлекал из своей бездонной памяти цифры не только для политических выступлений, но и при составлении военных директив. Так, директиву № 9 от 29 ноября 1940 года «Указания по ведению войны на подрыв экономического потенциала противника» Гитлер наполнил многочисленными статистическими данными о пропускной способности английских портов.[21]
Так же хорошо Гитлер разбирался и в вооружении Красной Армии, данные о котором хранились в его голове. Начальник Генерального штаба ОКХ Гальдер пишет о споре, который произошел между ним и Гитлером 3 февраля 1941 года: «В ответ на мой доклад о техническом оснащении русской армии, в частности об имеющихся у них 10 000 танков, Гитлер ответил отповедью, которая длилась более четверти часа. Используя приведенные по памяти данные о годовой производительности русской индустрии начиная с 20-х годов, он утверждал, что только слабоумный может поверить этим полностью устаревшим сведениям».[22] Шпеер пишет примерно то же самое: «Гитлер прекрасно разбирался во всех видах оружия, включая такие характеристики, как калибр, длина ствола и дальность стрельбы. Он мог привести данные как о количестве произведенного оружия, так и ежемесячные объемы его производства».[23]
Шпеер, назначенный в 1942 году министром вооружений, был архитектором и как непрофессионал признавал превосходство над собой Гитлера, обладавшего удивительной способностью запоминать технические данные. На многочасовых конференциях с участием экспертов Гитлер снова и снова возвращался к обсуждению мелких технических вопросов, в которых он прекрасно разбирался. Так, в течение двухдневного совещания, начавшегося 30 сентября 1943 года, Гитлер вновь продемонстрировал свой необычайный дар, без подготовки прокомментировав инициативу одного из своих министров. «Гитлеру пришлось по душе предложение модернизировать в прифронтовых мастерских снятые с вооружения пять тысяч 3,7-сантиметровых противотанковых орудий, оснастив их 7,5-сантиметровыми стволами типа L 21. Несмотря на то что стрельба из таких орудий по настильной траектории была бы невозможна, Гитлер подчеркнул, что мощность пробиваемости брони увеличится с 28 до 90 мм, калибр — с 3,7 до 7, 5 см, а дальность стрельбы — с 1600 до 2700 метров прямой наводкой и до 4500 непрямой наводкой».[24]
18 июля 1944 года во время беседы в Бергхофе с Альбертом Шпеером и генералом Буле, начальником организационного отдела Генерального штаба ОКХ, Гитлер с восторгом отзывался о 15,2-сантиметровых чешских гаубицах, которые он видел в 1938 году. Из соображений местного патриотизма он передал их своей родной Австрии: «Совсем как 21-сантиметровое орудие! Гаубицы "Шкоды" были сняты с вооружений, потому что новые немецкие гаубицы стреляют на 35 км, тогда как чешские только на 30 км».
Гитлер не просто запоминал голые цифры, в его голове они были прочно привязаны к реальным ситуациям и проблемам. Так, он с легкостью ставил себя на место артиллериста: «Мне не нужно бегать туда-сюда с хоботом лафета в руках, поскольку можно автоматически развернуть ствол в любом направлении. Это орудие просто бесценно для обороны береговой линии».[25]
Блестящие эйдетические способности Гитлера полностью проявились во время Норвежской кампании. В ходе боевых действий возникла необходимость перебросить по воздуху на истребителях-бомбардировщиках артиллерийские орудия. Однако размеры всех имевшихся в распоряжении орудий не позволяли загрузить их в грузовые люки. Генералы пытались объяснить своему главнокомандующему, что нет никакой возможности обеспечить горных стрелков, сражавшихся в Нарвике, артиллерией. Тогда Гитлер вспомнил, что во время одного из военных парадов в Австрии он видел горные пушки, которые можно погрузить в самолеты. Эйдетическая память вновь не подвела своего обладателя, ему было достаточно мельком увидеть орудия, чтобы затем точно вспомнить их размеры. Генералы были очень удивлены.
Еще Йенш отметил эту стереопластичность эйдетических воспоминаний: «Телесный объект всегда сохраняется в памяти как телесный», — и описал способность таких людей, как Гитлер, точно запоминать зрительно воспринятую картину реальности: «Впечатанная в мозг визуальная информация воспринимается не как нечто чуждое, навязанное извне, но как естественное внутреннее свойство, она является не бременем, от которого необходимо избавиться, но одним из самых полезных качеств, которые только могут быть у человека. Она послушно следует за каждым поворотом такой подвижной и изменчивой психологической материи, как представление… Здесь главным является не столько фиксация, которая скорее нарушена, сколько непринужденное созерцание, когда свободно блуждающий взор воспринимает все мельчайшие подробности».[26] Память работает практически автоматически, без напряженной концентрации. Неудивительно, что Гитлер, по сообщению его секретарши Шредер, часто заключал пари, которые всегда выигрывал. Споры разрешались при помощи энциклопедии. Это доставляло ему особое удовольствие, так как он помнил даже номер страницы, на которой находилась нужная статья.[27]
Технические познания Гитлера в танках и автомобилях были поистине бесконечны. «Не существовало такого типа автомобиля, чью марку, вес и число оборотов двигателя не помнил бы Гитлер».[28] Кроме того, он держал в голове все важные данные об истории автомобилестроения.
Личный шофер Гитлера Кемпка описал собеседование, по результатам которого он получил свое место. Ему пришлось выдержать целый экзамен по устройству и техническим характеристикам «Мерседеса», который Гитлер устроил нимало удивленным соискателям этой должности. Кемпка выдержал экзамен и был принят на работу. Причем Гитлера нимало не волновало, что его новый шофер ранее ни разу не сидел за рулем «Мерседеса».
Точно так же хорошо Гитлер помнил все события своей жизни. 29 декабря 1944 года во время беседы с генерал-майором Тома в ставке «Адлерхорст» фюрер с точностью, которой никто от него не ожидал, вспоминал: «Вечером 25 декабря 1918 года мы изменили дислокацию, чтобы провести второе наступление. Переночевав в лесу, 26-го числа мы начали движение и в пять утра вышли на новые позиции».[29]
