Oscar Wilde - The Happy Prince and Ohter Tales
hunger ['hλŋgə] lonely ['ləυnli] bother ['bOðə] primrose ['primrəυz]
“So little Hans worked away in his garden. During the spring, the summer, and the autumn he was very happy, but when the winter came, and he had no fruit or flowers to bring to the market, he suffered a good deal from cold and hunger, and often had to go to bed without any supper but a few dried pears or some hard nuts. In the winter, also, he was extremely lonely, as the Miller never came to see him then.
“‘There is no good in my going to see little Hans as long as the snow lasts,’ the Miller used to say to his wife, ‘for when people are in trouble they should be left alone, and not be bothered by visitors. That at least is my idea about friendship, and I am sure I am right. So I shall wait till the spring comes, and then I shall pay him a visit, and he will be able to give me a large basket of primroses and that will make him so happy.’
“‘You are certainly very thoughtful about others (ты, несомненно, очень заботишься о других; thoughtful — задумчивый; внимательный, заботливый, to be thoughtful of others — думать /заботиться/ о других),’ answered the Wife (ответила Жена), as she sat in her comfortable armchair (сидя в /своем/ удобном кресле /с подлокотниками/; as — когда, в то время как) by the big pinewood fire (у большого камина /в котором горели/ сосновые /поленья/; pine — сосна, fire — огонь, пламя, топка, камин); ‘very thoughtful indeed (очень заботишься, на самом деле). It is quite a treat (это такое наслаждение; treat — удовольствие, наслаждение) to hear you talk about friendship (слушать, как ты говоришь о дружбе). I am sure (я уверена) the clergyman himself (что сам священник) could not say such beautiful things (не мог бы произносить такие прекрасные вещи) as you do (как это делаешь ты), though he does live in a three-storied house (хотя он и живет в трехэтажном доме; to do при глаголе — употребляется для усиления, storey — этаж, ярус), and wear a gold ring (и носит золотое кольцо) on his little finger (на мизинце: «на маленьком пальце»).’
“‘But could we not ask (но не могли бы мы позвать) little Hans up here (маленького Ганса к нам сюда)?’ said the Miller’s youngest son (спросил младший сын Мельника; young — молодой, юный; младший /о членах семьи/). ‘If poor Hans is in trouble (если бедный Ганс в беде) I will give him half my porridge (я отдам ему половину моей /овсяной/ каши), and show him my white rabbits (и покажу ему моих белых кроликов).’
pinewood ['painwυd] clergyman ['klə:dζimən] porridge ['pOridζ]
“‘You are certainly very thoughtful about others,’ answered the Wife, as she sat in her comfortable armchair by the big pinewood fire; ‘very thoughtful indeed. It is quite a treat to hear you talk about friendship. I am sure the clergyman himself could not say such beautiful things as you do, though he does live in a three-storied house, and wear a gold ring on his little finger.’
“‘But could we not ask little Hans up here?’ said the Miller’s youngest son. ‘If poor Hans is in trouble I will give him half my porridge, and show him my white rabbits.’
“‘What a silly boy you are (какой ты глупый мальчишка)’! cried the Miller (закричал Мельник); ‘I really don’t know (я, по правде говоря, не знаю) what is the use of sending you to school (какой смысл/толк посылать тебя в школу; use — употребление; польза, толк). You seem not to learn anything (ты, кажется, ничему не научился; to learn — изучать, учить). Why, if little Hans came up here (ба, да если маленький Ганс пришел бы сюда; to come (came, come)), and saw our warm fire (и увидел бы наш теплый камин; to see (saw, seen)), and our good supper (и наш вкусный: «хороший» ужин), and our great cask of red wine (и /наш/ большой бочонок красного вина), he might get envious (он мог бы сделаться завистливым = позавидует /нам/; envy — зависть, предмет зависти), and envy is a most terrible thing (а зависть — это самая ужасная вещь), and would spoil anybody’s nature (и испортит чей угодно характер/душу; nature — природа, мир; натура, характер). I certainly will not allow (я конечно же не допущу; to allow — позволять; допустить что-либо по недосмотру) Hans’ nature to be spoiled (/того, чтобы/ душа Ганса испортилась: «была испорчена»). I am his best friend (я его лучший друг), and I will always watch over him (и я всегда буду наблюдать/следить за ним), and see (и прослежу; to see (to it) that — посмотреть, проследить за тем, чтобы что-то было сделано) that he is not led into any temptations (что он не будет введен ни в какие искушения; to lead — вести, показывать путь; вовлекать во что-либо; temptation — соблазн, искушение).
school [sku:l] envious ['enviəs] spoil [spOil]
“‘What a silly boy you are’! cried the Miller; ‘I really don’t know what is the use of sending you to school. You seem not to learn anything. Why, if little Hans came up here, and saw our warm fire, and our good supper, and our great cask of red wine, he might get envious, and envy is a most terrible thing, and would spoil anybody’s nature. I certainly will not allow Hans’ nature to be spoiled. I am his best friend, and I will always watch over him, and see that he is not led into any temptations.
Besides, if Hans came here (кроме того, если Ганс пришел бы сюда), he might ask me (он, может быть, попросил бы меня) to let him have some flour on credit (позволить ему взять: «иметь» немного муки в кредит), and that I could not do (а этого я не мог бы сделать). Flour is one thing (мука — это одно дело), and friendship is another (а дружба — другое), and they should not be confused (и их не следует смешивать; to confuse — смущать; смешивать, спутывать). Why, the words are spelt differently (ведь эти слова пишутся по-разному; to spell (spelled, spelt) — произносить или писать слово по буквам), and mean quite different things (и означают совершенно разные вещи; to mean — иметь в виду; означать). Everybody can see that (каждый это понимает: «может это понять»; to see — видеть; понимать, сознавать).’
“‘How well you talk (как хорошо ты говоришь)’! said the Miller’s Wife (сказала Жена Мельника), pouring herself out (наливая себе; to pour — лить(ся), наливать, разливать) a large glass of warm ale (большой бокал теплого эля/светлого пива; glass — стекло; стакан, бокал); ‘really I feel quite drowsy (право слово, я почти что спать хочу: «чувствую себя вполне сонной»; drowsy — сонливый, сонный, to feel drowsy — хотеть спать). It is just like being in church (прямо как в церкви: «это похоже на то, как будто находишься в церкви»; being — существование; пребывание).’
confused [kən'fju:zd] ale [eil] drowsy ['draυzi]
Besides, if Hans came here, he might ask me to let him have some flour on credit, and that I could not do. Flour is one thing, and friendship is another, and they should not be confused. Why, the words are spelt differently, and mean quite different things. Everybody can see that.’
“‘How well you talk’! said the Miller’s Wife, pouring herself out a large glass of warm ale; ‘really I feel quite drowsy. It is just like being in church.’
“‘Lots of people act well (многие /люди/ поступают хорошо; to act — действовать, вести себя),’ answered the Miller (ответил Мельник); ‘but very few people talk well (но очень немногие /люди/ хорошо говорят), which shows (что показывает) that talking is much the more difficult thing of the two (что разговор — гораздо более сложная вещь из двух), and much the finer thing also (и гораздо более изящная вещь, к тому же; fine — ясный; утонченный, изящный)’; and he looked sternly (и он сурово посмотрел) across the table at his little son (через стол на своего маленького сына), who felt so ashamed of himself (которому было так за себя стыдно; to feel (felt), shame — стыд, позор; ashamed — пристыженный) that he hung his head down (что он склонил голову; to hang (hung, hanged) — вешать, to hang one's head down — стыдиться, повесить голову), and grew quite scarlet (и совершенно покраснел; to grow (grew, grown) — расти; делаться, становиться; scarlet — ярко-красный; раскрасневшийся), and began to cry into his tea (и начал плакать в свой чай = и слезы стали капать в /его/ чай). However, he was so young (однако он был настолько мал: «молод») that you must excuse him (что вы должны извинить/простить его).”
“Is that the end of the story (это конец всей истории)?” asked the Water-rat (спросила Водяная Крыса).
“Certainly not (конечно же нет),” answered the Linnet (ответила Коноплянка), “that is the beginning (это только начало).”
ashamed [ə'∫eimd] scarlet ['skα:lit] excuse [ik'skju:z]
“‘Lots of people act well,’ answered the Miller; ‘but very few people talk well, which shows that talking is much the more difficult thing of the two, and much the finer thing also’; and he looked sternly across the table at his little son, who felt so ashamed of himself that he hung his head down, and grew quite scarlet, and began to cry into his tea. However, he was so young that you must excuse him.”
“Is that the end of the story?” asked the Water-rat.
“Certainly not,” answered the Linnet, “that is the beginning.”
“Then you are quite behind the age (тогда вы совершенно отстали от века; behind — сзади, позади; age — возраст; век, эпоха),” said the Water-rat. “Every good story-teller nowadays (каждый хороший рассказчик в наши дни; to tell — рассказывать) starts with the end (начинает с конца), and then goes on to the beginning (и затем переходит к самому началу; to go on — идти дальше, продолжать; разг. переходить к чему-либо), and concludes with the middle (и завершает /рассказ/ серединой; to conclude — заканчивать, завершать). That is the new method (это новый способ/метод). I heard all about it (я услышал все о нем; to hear (heard)) the other day (на днях) from a critic (от одного критика) who was walking round the pond (который гулял тут вокруг пруда; to walk — ходить, гулять) with a young man (с каким-то молодым человеком). He spoke of the matter (он говорил на эту тему; matter — вещество; сущность, предмет /дискуссии, обсуждения/) at great length (весьма детально/просторно; length — длина, расстояние), and I am sure (и я уверена) he must have been right (что он, должно быть, прав), for he had blue spectacles (так как у него были синие очки) and a bald head (и лысая голова), and whenever the young man made any remark (и когда бы тот молодой человек ни заговаривал: «делал какое-нибудь замечание»), he always answered ‘Pooh!’ (он каждый раз: «всегда» отвечал «ха!»; pooh — ха, фи, тьфу — выражение пренебрежения, презрения) But pray (но, пожалуйста; to pray — молиться; просить) go on with your story (продолжайте рассказывать: «вашу историю»). I like the Miller immensely (мне страшно: «в огромной степени» нравится Мельник; immense — неизмеримый, огромный, колоссальный). I have all kinds of beautiful sentiments myself (я сама обладаю всякого рода прекрасными чувствами), so there is a great sympathy between us (поэтому между нами существует огромная симпатия/взаимопонимание).”
