Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи
Смысл ее выступлений, по существу, сводится лишь к следующему: «Вот она я… Ну да, та самая, которая в „Карнавальной ночи“… Помните?»
Увлекшись этим странным видом искусства, Людмила Гурченко словно и не замечает, что устраивают ей эти концерты, возят из клуба в клуб, рекламируют и поднимают на щит проходимцы типа Левцова…
В погоне за наживой, выступая в сомнительном окружении, он (артист) только позорит свое имя. И особенно обидно за того молодого, способного артиста, чья слава исчисляется пока лишь какими-нибудь пятью минутами и которую так легко растерять, разменять на пустяки. Ему кажется, что, получив лишние пятьдесят рублей, он стал богаче. На самом же деле он только обокрал и себя, и свой талант. А этого ни за какие деньги не вернешь…»
Статья в «Комсомолке» была не последним «выстрелом» по Гурченко. Почти одновременно с ней в журнале «Советский экран» была помещена обидная карикатура на молодую актрису. Одним словом, после оглушительного успеха новоиспеченная «звезда» тут же испытала и оглушительный провал. Чтобы спрятаться от гнева своих недавних почитателей, Гурченко на время уехала из Москвы – сначала к родителям в Харьков, а оттуда – в Сочи. И какое-то время ее карьера в кинематографе оказалась «замороженной». А концертная деятельность и вовсе прекратилась. Ситуация «разморозится» только в начале 60-х.
Слава началась со скандала
(Александра Завьялова)
Слава пришла к этой актрисе в 1961 году, когда на экраны Советского Союза вышла мелодрама «Алешкина любовь». Завьялова играла там главную женскую роль – красавицу стрелочницу, вокруг которой и закручивается основная любовная интрига фильма. Однако за два года до начала съемок в этой картине Завьялова угодила в эпицентр громкого скандала, который мог навсегда похоронить ее как актрису. Связан же он был с таким явлением, как распределение.
Дело в том, что выпускников советских вузов после окончания учебы распределяли по различным предприятиям, причем отправить могли не только в центральные районы страны, но и далеко на периферию. И выпускник обязан был отработать там три года, после чего волен был распоряжаться своей судьбой по собственному усмотрению. В творческих вузах была та же система, которая таким образом позволяла, к примеру, периферийным театрам заполнять свободные вакансии в своем штате. Однако редкий студент творческого (или иного) вуза хотел уезжать в провинцию – все хотели остаться в центре, на худой конец поближе к нему. Поэтому для того, чтобы осуществить свою мечту, выпускники прибегали к различным ухищрениям: подключали личные связи, давали взятки (либо деньгами, либо ценными вещами) и т. д. А поскольку государство не было заинтересовано в подобном отлынивании, то оно систематически с ним боролось, в том числе и с помощью СМИ. Именно под «каток» подобной кампании и суждено было угодить Александре Завьяловой.
О перипетиях скандала с ее участием страна узнала из газеты «Комсомольская правда», которая 2 августа 1958 года поместила на своих страницах статью под названием «О милосердии, старинном Петербурге и актерской судьбе». Статью открывало письмо начальника Алтайского краевого управления культуры К. Владимирского. Цитирую:
«Недавно в Барнаул в Алтайский краевой драматический театр пришло вот такое письмо: «Пишет вам выпускница Ленинградского театрального института Завьялова А., которая назначена в ваш театр. Я обращаюсь к вашей помощи. Помогите мне строить мою судьбу. Ваша помощь будет в том, что вы откажетесь от меня. Мне будет тяжело у вас, неужели вам будет приятно от этого? Меня берут два ленинградских театра и Московская студия киноактера, и только из-за моей подписи при распределении ни один директор не берет на себя обязанности оформления. Мне не страшна периферия, т. к. я сама приехала из Тамбова. Но судьба мне диктует другое. Здесь, в старинном Петербурге, где еще в маленьких дольках оставлены традиции Савиной, Федотовой и др., только здесь я смогу найти свое призвание и иметь творческие возможности в достойной степени как для молодой, начинающей актрисы.
Если есть у вас душа, поймите меня и будьте милосердны. Отпустите меня. Напишите мне, чтобы я могла осуществить свою мечту. Прошу вас. Очень. Я буду ждать вашего ответа.
Искренне с уважением, А. Завьялова».
Вряд ли надо говорить, с каким чувством прочитали мы это письмо. Как бы тяжело ни было нам с кадрами, какие бы надежды ни возлагали мы на молодежь, – а кто в наших театрах не надеется на нее? – нам не надо таких, как Завьялова.
Мы могли бы, конечно, рассказать Завьяловой, какое оно, настоящее искусство, растолковать, что от таланта, от непрестанного совершенствования мастерства под руководством опытных товарищей по профессии зависит актерская «судьба», а не от того, где стоят театральные подмостки – в Ленинграде или на Алтае. Но просим сделать это вас, товарищи из редакции. Самим отвечать невмоготу: обидела А. Завьялова нас своим уважаемым по форме, а по существу пренебрежительным письмом».
Ответить Завьяловой редакция «Комсомолки» попросила заслуженного деятеля искусств РСФСР, главного режиссера Астраханского драматического театра имени С.М. Кирова М. Вахновского. Вот его ответ:
«…И вот, А. Завьялова, ваше письмо передо мной. Я взялся по просьбе газеты ответить вам не потому, что иначе, чем товарищи с Алтая, отнесся к вашему посланию. Признаться, оно и меня задело: ведь, с вашей точки зрения, я „провинциал“, а следовательно, далек от высокого искусства, от славных традиций великих мастеров русской сцены. Я взялся ответить вам потому, что вы молодой мой собрат по искусству, а в нашем театре считается долгом помочь младшим товарищам найти верный путь в искусстве.
Свое письмо вы заканчиваете словами: «Искренне с уважением». О том, что настоящего уважения нет ни капли в этом письме, ясно, думаю, не только мне, но и вам: вам жалко актеров «серой периферии», вам невыносимо при мысли, что и вы сами можете стать одним из таких актеров. Вы заранее оплакиваете свой «погубленный провинцией» талант. Что же касается искренности, то искренне вы признаетесь в одном: в своем удивительно узком, примитивном, а в отдельных вопросах и вовсе ошибочном представлении как о театральном мире областных театров страны, так и о театральных наших столицах…
Вы боитесь шири нашей страны. Все, кроме Ленинграда, представляется вам необъятной «периферией», где погибнет ваш талант (будем предполагать, что он у вас действительно есть). Вы и представления не имеете о том, какие просторы для творческого дерзания, для роста есть в областных театрах. Видно, эти театры представляются вам такими, какими были во времена, когда Ленинград был Петербургом, – затхлыми, рутинными, с закулисной возней и отсутствием подлинной свободы для творчества.
А время-то сейчас другое! Театры многих областных городов доказали, что они способны решать не менее сложные творческие задачи, чем театры Москвы и Ленинграда.
А знаете ли вы, что многие актеры и режиссеры, украшающие сейчас московские и ленинградские театры, пришли с периферии, выросли на ее сценах?
Вы, конечно, видели и, очевидно, разделяете общее признание огромного успеха артиста Смоктуновского в роли Мышкина в спектакле Ленинградского Большого драматического театра «Идиот». А ведь Смоктуновский в самом недалеком прошлом работал за многие тысячи километров от Ленинграда. Рождение его как актера произошло в заполярном городе Норильске, которого во времена Петербурга и в помине-то не было. А вот воспринял артист Норильского театра, и не в маленькой, а в большой степени, традиции русского театра и блистательно дебютировал в Ленинграде…
Сам я, товарищ Завьялова, родился и тридцать лет прожил в Москве. Здесь окончил режиссерский факультет, а поехал на периферию. Много лет работал на Урале, сейчас вот уже восемь лет – в Астраханском театре и от всего сердца говорю: я рад, что моя судьба сложилась так.
Мне очень хочется, чтобы вы поняли свою ошибку, и не с черного хода, а через парадную дверь вошли в свой первый театр. Мой вам совет: извинитесь перед алтайцами и поезжайте к ним. Поверьте мне, пройдут годы, и вы с благодарностью вспомните свой первый сезон.
А Ленинград от вас не уйдет. Если сейчас вас, неопытную, приглашают многие театры, то через несколько лет перед вами, творчески возмужавшей, широко откроются самые заветные двери, как перед пришедшей во МХАТ актрисой Казанского театра Андреевой, замечательно сыгравшей на прославленной сцене роль Анны Карениной».
Между тем одной публикацией эта история не завершилась. Спустя почти два месяца – 27 сентября – «Комсомолка» вновь вернулась к этой теме. Газета сообщила, что за это время в ее адрес пришло множество писем, и ни в одном из них не прозвучало даже намека в защиту Завьяловой. Несколько из этих посланий были опубликованы здесь же. Процитирую только одно из них – оно принадлежало перу актрисы театра Северного флота В. Ячменевой:
