Станислав Мешавкин - Азимут «Уральского следопыта»
Если публицистику, о которой шла речь выше, нередко называют разведкой боем, то прозу в этом случае, видимо, можно уподобить тяжелой артиллерии.
Журнал не есть нечто раз и навсегда заданное, статичное. Ветшают и, значит, сменяются новыми рубрики, меняется характер публикаций. Редакция всегда стремилась, чтобы герои повестей и рассказов, предназначенных для юношества, были люди с сильными характерами. Сильные же характеры наиболее ярко проявляются в так называемых экстремальных обстоятельствах. Отсюда, как правило, напряженный сюжет, динамизм повествования. Напомню такие давние произведения, как «И один в поле воин» Ю. Дольд-Михайлика, «Красные дьяволята» П. Бляхина, «Шатун» Г. Голышева, «Петля тайги» Б. Жиденкова, «Черный соболь» Е. Богданова.
Приключенческий крен, однако, таит в себе, как впрочем и любая другая однобокость, определенную опасность. Мы сами не заметили, как редакционный портфель распух от повестей, авторы которых всю силу писательского дарования тратили на обрисовку внешних обстоятельств, на развертывание закрученной пружины действия. Стоило, пусть гипотетически, в воображении, совершить простейшую хирургическую операцию, убрав, допустим, встречу с волками, поимку преступника, бурю в океане, т. е. эффектные места, «приманку» для читателя, как повесть разом утрачивала свою привлекательность, съеживалась, как проколотый воздушный шар. Сложился образ героя, который обладал многими добродетелями, но словно нарочито уходил в таежную глушь от проблем века, от тех плюсов и минусов, что несет человечеству современная цивилизация.
При обсуждении журнала на секретариате правления Союза писателей РСФСР, прошедшем доброжелательно и требовательно, было высказано настоятельное пожелание, чтобы динамизм событий был органически связан с психологической обрисовкой, раскрытием духовного мира героя.
— Нет таких тем, которые могли бы быть непонятными для детского читателя, — убежденно говорил известный писатель Анатолий Алексин. — Умение рассказать ребятам о больших проблемах жизни — в этом и состоит талант.
Удачи, как мы их расцениваем, в прозаической рубрике последних лет связаны прежде всего с именами свердловских литераторов Николая Никонова и Владислава Крапивина. Хорошо замечено читателями и, скажем в скобках, совершенно не замечено критикой философское размышление — эссе Н. Никонова «Золотой дождь». Размышления о собирателях незаметно, исподволь вырастают в раздумья о богатстве и несовершенстве человеческой натуры, о мнимых и подлинных ценностях нашего с вами бытия.
В поэме «След рыси», на мой взгляд, самой значительной работе, что вышла из-под пера писателя, давняя традиционная для нашего журнала тема «Человек и природа» как бы взорвана изнутри, она до последней строчки напоена горечью за бездумное хозяйствование человека на земле. Николай Никонов сознательно сгущает краски, в мельчайших деталях описывая, как все уже и губительнее очерчивается жизненное пространство для единственной оставшейся на планете дикой кошки. Рысь — образ-символ, грозное предупреждение человечеству. Внешне негативная авторская позиция несет в действительности огромный положительный заряд, воспитывая в юном и взрослом читателе чувство ответственности за все живущее на земле.
…Двадцать три года назад по-юношески робко зашел в отдел прозы журнала автор приключенческого рассказа «Табакерка». Через два года в «Уральском следопыте» увидела свет его первая повесть «Я иду встречать брата». Ныне имя лауреата премии имени Ленинского комсомола Владислава Крапивина широко известно читательской аудитории страны.
Мальчишки и девчонки по природе своей тянутся к свету и солнцу, в них изначально живет вера в Мечту, Справедливость, торжество Добра на земле. Они завидуют гайдаровскому Мальчишу-Кибальчишу, готовы, как и он, выйти на смертный бой с буржуинами. Готовы и часто не могут найти сферу приложения своих сил в мирные дни, когда не слышно орудийной канонады. Здесь и приходят к ним на помощь герои Владислава Крапивина. Мальчишка, вооруженный тонюсенькой шпагой, смело идет в бой за справедливость, он воитель против обывательской спячки, мещанской сытости, он не робеет поднять голос против взрослого, если этот взрослый — носитель зла. Гражданственность не дается вместе с паспортом, она закладывается, выковывается в детские годы — этому учат юного читателя прекрасные книги Владислава Крапивина.
Редакция традиционно отмечает специальными призами лучшие публикации года. В разное время лауреатами были прозаики Э. Бадьева, С. Бетев, В. Белов, В. Зуев, В. Карпов, В. Новиков, Б. Путилов, А. Петухов. Военное детство, строительство БАМа, будни авиации, сельский подросток наших дней, заботы и тревоги родной природы — за именами лауреатов встает широкая панорама жизни, воплощенная в повестях и рассказах.
От «Всемирного…» и «Уральского следопыта» тридцатых годов ведет свою родословную раздел фантастики. У него самая обильная читательская почта, позволяющая уверенно судить о высокой популярности и признании этого жанра. Ответы на ежегодную викторину журнала — число их измеряется сотнями — отмечены солидной аргументацией, глубоким знанием советской и мировой литературы.
Сплав художественности и научного мышления, не развлечение, а воспитание — основные приметы, по которым можно судить, «состоялась» или «не состоялась» научно-фантастическая повесть. Писатель вправе изобретать машину времени и уноситься на ней в глубины прошлого или будущего, но он всегда должен брать с собой в путешествие наказ известного фантаста Рэя Бредбери: «Сами машины — это пустые перчатки, но их надевает человеческая рука, которая может быть хорошей или плохой».
Авторский актив раздела фантастики, как никакой другой в журнале, имеет широкую географию. Это москвичи Д. Биленкин, К. Булычев, Е. Гуляковский, Г. Гуревич, ленинградцы Е. Брандис и О. Ларионова, украинец В. Савченко, уральцы С. Слепынин, С. Другаль, сибиряки Г. Прашкевич, В. Колупаев. Впервые за всю историю советской фантастики лучшее произведение этого жанра награждается премией-призом «Аэлита», учредителями которого являются Союз писателей РСФСР и журнал «Уральский следопыт». Первыми лауреатами приза, исполненного из уральских самоцветов, стали известные писатели Александр Казанцев, братья Аркадий и Борис Стругацкие.
…В каждой книжке журнала есть рубрика «Поэтические маршруты». Поэзию, по образному выражению Маяковского, можно сравнить с добычей радия. В полном соответствии с этим определением свердловский поэт Венедикт Станцев потратил не один год на изучение жизни и деятельности замечательного советского полководца Василия Блюхера, по командировке журнала посетил родину героя, места боев на Урале и Дальнем Востоке. Итогом этого труда явилась высокогражданская, афористично выстроенная поэма «Главком».
И невольно начинаешь задумываться… Не потому ли некоторые поэтические страницы журнала, как справедливо сетуют читатели, выглядят анемичными, тускловатыми, что авторы этих стихотворений плохо обогащают свой жизненный запас наблюдениями, предпочитают быть не воителями, а «отображателями» действительности, полагая, что их надежно «вывезет» природная одаренность и профессиональная техника пера. Вот и кочуют нередко из номера в номер профессионально сделанные, но душой не согретые стихотворные строчки, подписи под которыми разные, а похожесть — как у братьев-близнецов.
Разумеется, не все так уж мрачно, хотя и не так светло, как хотелось бы, на поэтическом небосклоне журнала. Чуть озорные, всегда щедро напоенные речевыми говорами поэмы пермяка Александра Домнина, то мягкая, раздольная, как песня, то глубоко раздумчивая, философская интонация живущего в Удмуртии Олега Поскребышева находят созвучие в сердцах читателей. Благодарная память подсказывает страстную, мятежную поэзию Бориса Марьева, негромкую, но сквозь сердце пропущенную — Эммы Бояршиновой — поэтов, безвременно ушедших от нас. Хорошая творческая дружба связывает редакцию с клубом «Светунец» Челябинской областной писательской организации, в котором звучат преимущественно молодые голоса. За цикл поэтических публикаций клуб награжден специальным призом журнала.
Уважение к прошлому есть черта образованного человека. Эта чеканная формулировка определяет лицо отдела краеведения. Насколько нам известно, такого (штатного) отдела нет ни в одном центральном или местном журнале страны. Поскольку настоящий сборник составлен главным образом на основе материалов именно краеведческого профиля, ограничусь несколькими суждениями.
В ненастные дни невысокие лесистые горы Урала скрыты серой пеленой дождя. Вот так же покрыта туманной завесой древняя история края. Само происхождение слова «Урал» вызывает до сих пор противоречивые толки. При всем значительном интересе к этим ушедшим в глубь веков временам, журнал особенно активно обращается к эпохе Петра. Если вся Россия, говоря словами поэта, мужала волею Петра, то эти строки трижды справедливы по отношению к Уралу. Достаточно упомянуть, что любимое детище Петра Петербург — окно в Европу и Екатеринбург (Свердловск) — окно в Азию возникли примерно в одни и те же годы. Дотошные рудознатцы ищут и находят железо, медь, золото, самоцветы, платину. Щедрая кладовая Камня словно пригоршнями швыряет людям свои богатства. Один за другим, как в сказке, возникают металлургические заводы, горнорудные предприятия. На мировом рынке вне конкуренции идет железо с уральским клеймом «Старый соболь».
