КАРЛХАЙНЦ ДЕШНЕР - КРИМИНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСТВА
Вильгельму Адлеру, Проф. д-ру Жансу Адлеру,
Лоре Альберт, Клаусу Антесу,
Эльзе Арнольд, Йозефу Беккеру,
Д-ру Вольфгану Бойтину, Д-ру Отто Биккелю,
Д-ру Дитеру Бирнбахеру, Д-ру Элеоноре Коттье-Бирнбахер,
Курту Бирру, Д-ру Отмару Айнвагу,
Д-ру Карлу Финке, Францу Фишеру,
Кларе Фишер - Фогель, Хенри Гельхаузену,
Д-ру Хельмуту Хойслеру, Проф. д-ру, Норберту Хойстеру,
Проф. д-ру Вальтеру Хофманну,
Д-ру Стефану Кагеру и фрау Лене,
Хансу Кальвераму, Карлу Камински и жене,
Д-ру Хедвигу Катценбергеру, Д-ру Клаусу Катценбергеру,
Хильде и Лотару Кайзер, Проф. д-ру Кристофу Кельманну,
Д-ру Хартмуту Климту, Д-ру Густаву Зеехуберу,
Д-ру Михаэлю Шталь-Баумайстеру,
Проф. д-ру, Вольфгангу Штегмюллеру,
Альмут и Вальтеру Штумпф,
Д-ру Фрицу Кельбе, Д-ру Верндту Умлауфу,
Хельмуту Вайланду, Клаусу Вессели,
Рихарду Вильду, Лотару Виллиусу,
Хансу Коху, Хансу Крейлю,
Ине и Эрнсту Кройдер,
Эдуарду Кюстерсу, Роберту Мехлеру,
Юргену Макку, Фолькеру Макку,
Д-ру Йоргу Магеру, Проф. д-ру X.М.,
Нелли Мойа, Фрицу Мозеру,
Регине Паулюс, Хильдегунде Реле,
М. Ренарду, Херману Руделю,
Д-ру К. Рюгхаймеру и фрау Иоганне,
Хейнцу Руппелю и фрау Ренате,
Марте Сахсе, Хедвигу и Вилли Шааф,
Фридриху Шайбе, Эльзе и Сеппу Шмидт,
Д-ру Вернеру Шмитцу, Норберту Шнайдеру,
Артуру Уэккеру, Д-ру Элизабет Вольфхайм,
Проф. Д-ру Хансу Вольфхайму,
Францу Цитцшпергеру, Д-ру Людвигу Цоллитшу
ВВЕДЕНИЕ КО ВСЕЙ РАБОТЕ
Круг тем, метод, проблема объективности и проблематика всей историографии
«Кто пишет мировую историю не как криминальную историю - ее сообщник» КД.
«Я осуждаю христианство, я выдвигаю против христианской церкви страшнейшее из всех обвинений, какие только когда-нибудь бывали в устах обвинителя. По-моему, это есть высшее из всех мыслимых извращений из всякой истины она сделала ложь, из всего честного - душевную низость. Я называю христианство единым великим проклятием, единой великой порчей, единым великим инстинктом мести, для которого никакое средство не будет достаточно ядовито, коварно, низко, достаточно мало, - я называю его единым бессмертным, позорным пятном человечества» Фридрих Ницше.
«Во имя господа сжигать, убивать, предавать анафеме - все во имя господа» Георг Кристоф Лихтенберг.
«Войны для историков - как священная, сокрушающая, целительная или неотвратимая гроза, из сферы сверхъестественного они трансформируются в само собой разумеющийся и ясный ход мира. Я ненавижу почтение историков перед чем-то только потому, что оно свершилось, их фальшивые, пагубные мерки, их бессилие, которое перед любой формой силы падает ниц» Элиас Канетти.
Вначале я скажу, чего читатель не должен ожидать.
Как и во всей моей критике христианства, здесь отсутствует многое, что хотя тоже принадлежит его истории, но не к истории преступлений христианства, которая обозначена заголовком. То, что тоже к ней принадлежит, заполняет миллионы сочинений в библиотеках, архивах, книжных лавках, на чердаках пасторских домов, и каждый может их там читать, насколько хватит его жизни, его терпения, его веры.
Нет, меня не прельщает говорить и нечто о человечестве как о «горючей массе» для Христа (Дирингер) или о «теплотворной способности» католицизма (фон Балтазар) - кроме фактов инквизиции. Столь же мало меня влечет славить добросердечие, которое «царило в католических странах до недавнего времени», или «откровение правды с величайшей веселостью характера», даже если католик Рост расположен причислять их к «сущности католицизма».
Я не могу также решиться отмечать «грегорианский хорал», «ландшафты с крестным ходом» или «деревенские церкви в готическом стиле», которые так любил Вальтер Диркс Еще меньше меня манит к тому, чтобы отдавать почести annus ecclesiasticus1 - например, «Белому Воскресенью», несмотря на наполеоновское изречение, естественно высказанное незадолго перед смертью «Самым прекрасным и счастливым моим днем был день Святого причастия» (с Imprimatur2). Или же я должен рассказывать, что четвертый собор в Толедо (633) запретил пение «Аллилуйя» не только в Неделю плача, но и на время поста? Что он постановил, чтобы троичное славословие в конце псалма завершалось словами «Gloria et honor patri»3, а не просто «Gloria patri»4
И о gloria et honor ecclesiae5 будет сказано мало ничего, кроме предполагаемых или, как исключение, действительно позитивных последствиях христианства. Я не отвечаю на вопрос в каких отношениях хорошо христианство? - заглавие у книги уже есть Существуют тысячи, сотни тысяч людей, которые эту религию защищают, славят, есть книги, в которых чванятся - при всех «пятнах», «промахах», «слабостях», при всем «человеческом несовершенстве», - ах, столь почтенным, доблестным прошлым, «исполненным света шествием церкви сквозь времена» (Андерсен), этой церкви, какова она здесь, в нижеследующих цитатах и сверх того, и которая есть «единственная», воплотившая Христа и «святая», так как «ее сущность - святость, ее цель - приобщение к святости» (бенедиктианец фон Рудольф), в то же время все остальные, прежде всего «еретики», - всегда пребывают в неправедности, безнравственны, преступны, тотально продажны, гибнут, уже погибли, или же те, за которыми «прогрессивные», однако все еще с прибылью распределяющие свет и тени церковные историки признают определенные заслуги и которые только-только приобщились к содействию вечному искупительному процессу и прогрессу.
1 Церковному времени (лат) - Здесь и далее примеч. пер.
2 «Пусть печатается» (лат) - формула церковного разрешения на публикацию
3 «Gloria et honor patri» (лат) - Слава и почет Отцу
4 «Слава Отцу» (лат)
5 Слава и почет церкви (лат)
Само собой разумеется, что при этом все достойное сожаления (религиозная борьба, преследования, чума, война, голод) богоугодно, часто непостижимо, конечно, но правомерно, опять же исполнено смысла и целительной силы, хотя и возможной расплаты тоже «Месть за то, что католическая церковь, папство борется, вместо того чтобы стать признанными как ведущий принцип» (Рост).
Разве не необходимо при гигантском перевесе все оглупляющего, вводящего в заблуждение, лживого прославления показать, прочитать нечто противоположное? Что в особенности говорит в пользу этого? Не является ли отрицательная история христианства как раз тем искомым, после которого все прокричат или должны прокричать слова похвалы? По крайней мере, всякий, кто хочет видеть и худую сторону, истинную сторону вещей?
Принцип «audiatur et altera pars»1 вряд ли требуется обвинению. Тем не менее апологеты появляются часто - согласен, большей частью коротко, саркастично, как вообще я здесь, в сотнях дискуссий, столь часто, сколь это возможно, настойчиво рекомендую их учение, вовсе не достойное рекомендации в предположении, что его сравнят, по крайней мере, с некоторыми основательными напечатанными возражениями.
Читателя ожидает «Криминальная история христианства», а не просто история церкви (Различение церкви и христианства относительно молодо, в общем, известно лишь со времен Просвещения и обычно связывается с девальвацией церкви как устаревшей посредницы в вере). Конечно, данная попытка во многом - церковная история, представление организационных форм церковности, отцов церкви, чисто церковных властных амбиций и насильственных действий, чисто церковной эксплуатации, чисто церковного обмана, чисто церковного надувательства.
1 «Следует выслушать и другую сторону» (лат)
Конечно, так называемые большие христианские церкви будут рассмотрены обстоятельно, особенно папство, «искуснейшее из всех построек», которую Шиллер видел «достижимой лишь благодаря беспрерывному отрицанию правды», которую Гете обзывал «Вавилоном», «матерью столь великого обмана и заблуждения». Однако будут подробно рассмотрены и внецерковные формы христианства, ересиархи наряду с ересиологами, секты, сепаратистские объединения и все это не только применительно к универсальным представлениям о криминальном, человеческом, но также к центральным этическим мыслям синоптиков евангелистов, к христианскому самопознанию как религии Евангелия, любви, мира, как «истории искупителного подвига Христа» в том числе. Последнее понячие появилось, правда, лишь в XIX веке, в XX подверглось нападкам евангелических теологов Барта и Бультманна, но в то же время охотно употребляется самими протестантами, понятие, которое объемлет временное пространство от «сотворения» мира (или первого «пришествия Христа») до «Страшного суда» - «все случившееся от блага (или зла)» Дарлапп.
