Иэн Сэлмон - Ливерпуль. Они говорили, что наши дни сочтены!
И я знаю следующее: я знаю, что в тот год я увидел достаточно футбола, чтобы принять решение: я наконец-то покупаю сезонный абонемент. Полагаю, абонементы в 1980-е годы работали именно так: вы просто решали, что покупаете абонемент, и покупали его. Не припоминаю, чтобы лист ожидания разрастался на три миллиона желающих. Вы, разумеется, могли просто подгрести к «Энфилду» в день матча и заплатить за вход. Приобретая место, с которого все прекрасно видно, и притом без полной распродажи билетов. Количество зрителей на матчах колебалось между тридцатью и сорока тысячами. Футбол был иным.
Так что я купил сезонный билет. А затем я нашел себе новую работу. Я работал на страхового агента на Каунти-роуд. Контора закрывалась днем по субботам, поэтому приходилось отправляться на матч прямо с работы. Работу эту я ненавидел. Я хотел работать в музыкальном магазине. Поэтому я нашел работу именно там. И работал там по субботам. В последующие двадцать семь лет. Что в некотором смысле притормозило мой переход куда-то еще до тех пор, пока спутниковое телевидение «Sky» не изобрело трансляции по воскресным дням и вечером по понедельникам и мы не вернулись в Европу, а я не вернулся в Ливерпуль, проведя четыре года в Йоркшире, и походы на матчи вновь не стали реальностью (у меня был доступ к сезонному абонементу, но давайте не будем говорить о том, как это у меня получилось).
На это у меня ушло двадцать семь лет, за столько же мир пришел к выводу, что ему на самом деле не нужны магазины грампластинок, – чрезмерная трата сил на то, чтобы добиться двух вещей:
1. Стать писателем. Тем, кем, по моему мнению, я должен стать, хотя мне всегда в некотором роде казалось, что я буду сочинять комиксы, и я никогда не думал, что приду к тому, что стану писать о футболе, мне ни на секунду в голову не приходило, что стану драматургом. Драматургом, получающим награды, – поспешно добавляет он, – со свидетельствами о награждении в рамочке на стене и всем прочим.
2. Наконец-то получить сезонный абонемент. Вот тут-то и появляется 5 августа.
5 августа 2015 года я отправился на «Энфилд». Отдохнувший, проведя недельку на острове Гран-Канария (первая часть отпуска, его семейная часть), основательно посвежевший и отлично загоревший, держа в руке письмо, счет-квитанцию за коммунальные услуги в качестве подтверждения моего адреса проживания и недавно использованный мною паспорт в качестве удостоверения личности.
Письмо было от футбольного клуба «Ливерпуль» с уведомлением, что мой сезонный абонемент готов и его можно забрать. На период с 1986 по 2015 год. Мгновение ока и целая жизнь. Я предъявляю письмо, паспорт, счет-квитанцию, и девушка в окошке зачитывает мне подробности о моем месте на трибуне и спрашивает: «Все верно?»
Моя первая реакция: «Нет, это место моего папы». Что-то не складывается. Не могу понять, как мой сезонный абонемент может быть выписан на место моего отца. Нет ни единой догадки.
Поскольку мы потеряли папу в ноябре 2014 года, я продолжал пользоваться его абонементом. Люди нашептывали мне, что я просто должен и далее пользоваться им. Ничего не говори. Ходили слухи, что на основной трибуне «Энфилда» сиживали 125-летние старики и по-прежнему чудесным образом регулярно посещали матчи. Утверждалось, что если вы попросите переписать абонемент на ваше имя, он (в лучшем случае) перекочует к кому-нибудь, занесенному в лист ожидания. Но более вероятным все же, как убеждали знающие люди, был вариант, когда ваше место отдавалось в корпоративный сектор, превращаясь еще в одно зрительское место, предоставленное туристам с пластиковыми пакетами, набитыми сувенирами.
Истории дают ошибочное представление. Слухи не всегда бывают верными. На «Энфилд», возможно, было затрачено какое-то время (на вторую половину сезона 2014/15 года), но все эти разнотолки сделали свое дело. Они трансформировали мой абонемент. Папа хотел, чтобы я ходил с его сезонным абонементом, и я его ношу с собой. Я сижу на его месте, я разговариваю с мужиками, которые, бывало, сидели рядом с ним, я слежу за матчем под тем же углом зрения, что и он, возможно, я сокрушаюсь по поводу тех же вещей, что и он. Сквернословлю я намного меньше, чем делал это раньше на террасе Коп [4]. Я продолжаю все это как традицию, но одновременно создаю сезон «новшеств». Всё является новым, всё изменяется.
И как раз обо всем новом мы здесь и будем говорить. О новизне для «Ливерпуля» после сезона 2014/15 года, принесшего сокрушительное разочарование, о новых контрактах, о новом тренерском составе, о том, что казалось новым подходом менеджера команды к средствам массовой информации, заключавшимся в том, что он просто занимается своим делом, более не пытаясь понравиться. И о новом для себя лично, по мере того, как моя новая карьера набирала обороты.
И как раз здесь возникает эта дата – 15 августа.
Мы были на Санторини, я со своей замечательной женой, на протяжении последних двадцати пяти лет (умной, красивой и эвертонианкой; эта деталь, несомненно, еще проявится в течение года). Второй отпуск за три недели, на этот раз посвященный нашему серебряному юбилею, в красивой гостинице невероятно красивой деревушки Имеровигли. В трехстах метрах над уровнем моря, на краю кальдеры вулкана, с облаками (когда они появлялись), проплывающими под нами, вертолетами, пролетающими где-то внизу, яхтами, превращающимися в точку на горизонте, и захватывающими дух закатами.
И посреди царящего вокруг нас мира, посреди этого величия, присущей этому уголку планеты романтики, мы обсуждали, «что будет дальше?»
Я закончил свою четвертую пьесу и искал подходящую идею для пятой. Что-то я нашел, выставил это на суд Жанетт (с этого момента будем называть ее Джей, как она сама предпочитает), чтобы услышать ее мнение. Мой лучший выразитель того, что я сам хочу озвучить, моя жена, моя идеальная аудитория. Если это устроит ее, тогда это устроит и других. Идея ее устроила. «А у меня есть еще одна идея», – сказал я. Я знал, что глава книги «Мы везде – одно целое» появится к нашему возвращению в Ливерпуль, думал о ней, как об отправной точке, думал об огромном количестве написанного о сезонной игре «Ливерпуля», выложенного on-line и не собранного воедино. Думал об упущенных возможностях, думал о блоге, который я вел целый год, думал, что «в этом что-то есть».
Мы обсуждали это, докапывались до того, что бы это могло значить, какие ощущения могло это вызвать, говорили о том, что важно.
Я вернулся домой, зная, что я могу сделать еще что-то. Вот оно – что-то еще.
Для начала, после того как мы на предыдущих страницах говорили о том, как приступить к делу, но не совсем справились с этим, нам надо чуток отступить назад, опять вернуться к 5 августа. В тот день, когда я получил свой сезонный абонемент, мой собственный, я написал кое-что для журнала, выпускаемого Нейлом Пулем для болельщиков, – «We Are «Liverpool» («Мы – «Ливерпуль»), этакий призыв к единению, своеобразное заявление о намерениях, изложил свое отношение к новому сезону, новому старту.
Вот оно. Давайте начнем.
Мы намерены выиграть кубок Лиги
5 августа 2015 года
Мы выиграем Кубок Лиги.
Я знаю, что склонен бессвязно болтать, трепаться попусту, перескакивать с предмета на предмет, наворачивать тяжеловесные преамбулы, прежде чем хотя бы немного приблизиться к сути дела. Но не сегодня. Не сейчас.
Мы выигаем Кубок Лиги.
Вот в чем смысл. Вот что мы с вами будем здесь обсуждать. Произнесите это, поверьте в это: мы выиграем Кубок Лиги. Приятное ощущение, не так ли? Почувствуйте это. Отправьте это послание во Вселенную и поверьте в это, сделайте так, чтобы это случилось. Мы выиграем Кубок Лиги.
Вначале вы подумали, что это сумасшествие, так ведь? Подумали, что вы проиграли? Но чем чаще вы это произносили, чем больше вы об этом думали, тем сильнее ощущали это.
А вы хотите знать, что заставляет меня верить в то, что мы выиграем Кубок Лиги? Альберто Аквилани.
В 2009 году мы отдыхали на Родосе, или на острове Кос, или на Крите, где-то на чем-то греческом. Дело было летом, когда мой младший сын свалился с крыши церкви. Длинная история, да и с ним все в порядке, так что не будем вдаваться в подробности. Весь отпуск я провел в ожидании, когда пришлют английские газеты, чтобы проследить, как там с трансфером того молодца, которого мы покупаем на замену Хаби. Мы знаем, что случилось, но это не главное. Дело в том, что я только что вернулся, отдохнув неделю на Гран-Канарии, где я лениво пролистывал газеты и мне все было по барабану, будучи уверен, что мы ни на кого и ни на что не уповаем, что дело наше сделано. Ощущение было фантастическое.
Это было чувство застрахованности, уверенности, профессионализма. Это было такое ощущение, которого во время последнего сезона не было. Было ощущение, будто мы знали, что нам надо делать, мы принимали решения и приводили их в жизнь. Не говорили об этом, а просто делали. А после того, как сделали? Все равно об этом не говорили. Ни Иэн Эйр, ни Джон Генри, ни Майк Гордон, ни Брендан. Никто. Это было правильно. Это был правильный подход к тому, как делать дела.
