Анна Ермановская - 100 знаменитых чудес света
В 133 году до н. э., после проигранной войны, Эфес перешел под власть Рима и стал столицей новой римской провинции Азия. Однако город и храм не потеряли своего значения и притягательной силы, и Эфес пережил еще один период расцвета, и теперь греческой Артемиде поклонялись как римской богине Диане.
Еще три столетия храм Артемиды продолжал оставаться центром религиозной, культурной и экономической жизни региона, пока в 262 году он не был разграблен и частично разрушен. А когда римский император Феодосий I окончательно провозгласил господство христианства, храм Артемиды прекратил свое существование. Все, кто нуждался в строительных материалах, — христиане, которым нужны были новые церкви, или турки-сельджуки и арабы, которые вновь заселяли Эфес и строили здесь свои дома, — могли брать их из храма Артемиды. Камни, взятые на руинах, использовались при возведении храма Святой Софии в Константинополе. Так с течением времени исчезло с лица земли одно из самых знаменитых сооружений древности. На месте строения в четыре раза большего, чем афинский Парфенон, одного из семи чудес света, осталась только одна колонна. Вместе с храмом исчез и сам Эфес. Постепенно его поглотило болото в низовьях Каистра. Когда на исходе средневековья здесь появились турки-османы, от древнего Эфеса и его величественного храма не осталось и следа.
Персеполь — город-дворец
Одним из самых могущественных государств Древнего мира была Персидская держава. Ее создатель, Кир II, объединил под своей властью огромные просторы от Инда до Босфора и погиб на далекой окраине империи, в боях с кочевыми племенами массагетов. Расцвета государство достигло при Дарии I (522–486 гг. до н. э.), когда под его властью было 23 страны. Одним из великих деяний царя было строительство парадной столицы, официальной резиденции персидских правителей — Персеполя. Хотя город, вероятно, был заложен еще при Кире II, блеск ему придал именно Дарий.
Персеполь находился примерно в 80 км к юго-западу от одной из прежних столиц державы, недалеко от места впадения небольшой речушки Пулвар в реку Кур. Он стоял на отрогах Кухе-Рахмат, горы Милосердия, возвышающейся над равниной Мерв-Дешт, и был защищен тройной системой укреплений, в том числе стенами и башнями на гребне горы. На каменистой равнине, в бесплодной, выжженной солнцем местности, окружавшей Персеполь, не было ни возделанных полей, ни деревень, ни поселков. Если бы враг осадил столицу Персии, ему нечем было бы кормить свою армию.
Строительство Персеполя началось около 520 года до н. э. продолжалось около 70 лет уже при царях Ксерксе и Артаксерксе I. Результатом этих многолетних усилий стало сооружение множества дворцов и административных зданий внушительных размеров, призванных своей монументальностью внушать страх и трепет перед могуществом ахеменидских царей. И действительно, величие и роскошь дворцовых ансамблей Персеполя поражали воображение современников.
Площадь города составляла 135 000 м2. У подножия горы была сооружена искусственная платформа, для чего пришлось выровнять около 12 000 м2 неровной скальной поверхности. Все здания, кроме одного, возведенного во второй половине IV в. до н. э., построены по единому плану
Персидские владыки не жалели средств для возведения сооружений, возвеличивающих их могущество. На царские стройки приглашались лучшие художники и скульпторы со всех концов империи. Кедр везли из Ливана, золото — из Лидии и Бактрии, серебро и бронзу — из Ионии, слоновую кость — из Эфиопии и Индии
В Персии было несколько столиц. Летом «царь царей» спасался от жары в горной резиденции — Экбатане. Несколько месяцев в году он пил воду целебного источника в Сузах. Подолгу персидский царь жил и в Вавилоне, самом большом городе Древнего Востока, но новый год он встречал всегда в Персеполе.
Задолго до наступления праздника в Персеполь переезжали царский двор и маги — жрецы, которым молва приписывала сверхъестественную силу. Затем прибывали с дарами гости из близких и далеких сатрапий. За стенами города вырастал многоцветный палаточный лагерь: в священной столице полагалось жить лишь придворным, слугам и отряду конных телохранителей. Все в этом городе служило царю и только ему одному. Это был город-дворец, город царских арсеналов, царских закромов, царских казнохранилищ.
В праздник перед восходом солнца процессия торжественно поднималась по широкой лестнице к воротам Персеполя. Двухмаршевая лестница, похожая на парящую птицу, была такой пологой, что по ней без труда мог подняться всадник: царь въезжал в город верхом. Ворота охраняла царская гвардия и огромные каменные быки с человеческими головами. Каменные стражи стояли по сторонам арки, сквозь которую открывался вид на дворец, состоявший из многих отдельных построек. Они четко вырисовывались на фоне неба и на рассвете казались иссиня-черными.
Дворцы персов не подавляли своей монументальностью и глухими стенами; они были легкими и просторными, со стройными колоннами внутри — на их архитектуру оказали влияние традиции возведения жилья — ников — кочевых шатров. Парадный дворец (ападана) Дария I состоял из большого зала площадью 3600 м2, окруженного портиками. Зал ападаны размером 62,5×62,5 м, вмещал 10000 человек. В нем было 36 стройных мраморных колонн высотой почти 19 метров. Колонны были такие тонкие, что казалось, будто перекрытие из прочных кедровых балок может рухнуть от собственного веса. На головокружительной высоте каждую колонну венчала позолоченная каменная капитель из двух бычьих туловищ, словно разрезанных пополам и приставленных друг к другу. Капитель имела две головы, направленные крутыми рогами в разные стороны, и четыре согнутых передних ноги. Ападана служила для больших государственных приемов. Она была соединена с личными дворцами Дария I и Ксеркса. В ападану вели две лестницы, на которых до сих пор сохранились рельефы с изображениями придворных, личной гвардии царя, конницы и колесниц: на одной стороне лестницы тянется длинная процессия представителей разных народов державы, несущих подарки и подать персидскому царю. Это настоящий музей с изображением всех характерных особенностей различных племен и народов. По рельефам Персеполя можно в точности воспроизвести сложный дворцовый церемониал, принятый при дворе «царя царей».
Вот мидяне в фетровых колпаках с лентами, ниспадающими на спину. На них длинные кожаные штаны, перехваченный поясом кафтан с рукавами почти до колен, обувь, туго стянутая шнурками. Они держат поводья коней. За ними — жители Суз со львами. Далее — лидийцы, в длинных одеждах с короткими рукавами, у каждого через левое плечо перекинуто нечто вроде шали. Лидийцы сопровождают царские колесницы. А дальше — жители Согдианы с каракулевыми баранами, полуголые индийцы с сосудами, полными золотого песка, арабы в просторных бурнусах во главе каравана верблюдов, курчавые эфиопы. Изображение процессии занимает двести метров.
Но главный в Персеполе — царь. Он повсюду. Вот царь в строгой и величественной позе сидит на троне. Над ним отороченный кистями и бахромой балдахин из расшитой ткани. Прямой и неподвижный, царь смотрит вдаль, поверх всех, кто перед ним. Сзади, держась за спинку трона, стоит сын царя, наследник престола. Внизу, под ногами обоих, в три ряда идущие с дарами поданные, а над ними — крылатый диск, символ главного божества империи — Ахурамазды. Для персов солнце и луна священны, поскольку они испускают свет, но они не боги. Бог Ахурамазда — сами лучи света, лучи добра.
На другом рельефе царь выступает торжественным шагом. Слуга с опахалом держит зонтик над его головой. Рука скульптора передала важную осанку «царя царей», завитки его сложной прически, мягкие складки длинной одежды, драгоценные украшения на руках и на шее. А вот царь в схватке со львом. Тело животного напряжено до предела, его мускулы вздулись, морда оскалена. А сам царь так же величаво спокоен, как и на других рельефах. Он уверен в своей силе и не сомневается в победе над львом, так же как и над врагами.
И далее: царь на троне, царь идет, царь на охоте, царь-герой. И даже там, где его нет, он незримо присутствует. Фигуры царских телохранителей занимают почти все плиты у лестницы, располагаясь то длинной ровной линией, то поднимаясь вместе со ступенями. Их было десять тысяч. Число это никогда не менялось: умершего или павшего немедленно заменяли другими. Отсюда их название — «бессмертные». Копье, внизу украшенное серебряным яблоком, отличало гвардию телохранителей от простых воинов.
Долго длилась церемония приветствий и прославления «царя царей, царя великого, царя многочисленных стран, царя этой земли великой, раскинувшейся далеко». А затем царь со свитой выходил через западный портик на террасу и оттуда, минуя тройной пилон, направлялся в маленький зал. Там за столом, в кругу самых близких и знатных, начинался пир. На роскошно убранном столе сверкали рифленые ритоны для вина с головами львов, плоские чаши, украшенные орнаментом, сосуды с ручками в виде крылатых козлов, блюда с рельефным орнаментом. Все это переливалось и своим блеском соперничало с золотом украшений — браслетов, серег, ожерелий.
