Александр Лобанцев - Косово 99
По окончанию ремонта Рома подошёл к нам и в разговоре, помимо прочего, упомянул об удивлении сербов тем, что в российской армии технику чинит экипаж, а не специальные механики-ремонтники. Видимо в сербской армии так было делать не принято. В нашей армии в этом отношении подход максимально разумный - всё, что можно сделать самостоятельно экипаж делает сам, если же ремонт по своей сложности превосходит возможности экипажа (допустим, если требуется кран) то за дело берётся ремонтная рота. Например в Чечне всё текущее обслуживание БТР мы с Мишей делали сами, вернее делал водитель Миша, а я был «на подхвате», но когда потребовался ремонт ТНВД двигателя то мы отогнали машину в расположившийся по соседству ремонтный батальон.
Правильность российского подхода заключается в двух важных моментах. Первый момент: водитель должен хорошо знать свою машину и уметь её чинить самостоятельно, поскольку в критической ситуации механиков может поблизости не оказаться. На войне от исправности техники и оружия зависит выживание. Момент второй: водитель отвечает за работоспособность вверенной ему техники и следовательно лично заинтересован в содержании её в надлежащем виде - лучше чем сделаешь сам для себя не сделает никто. Даже в мирной, повседневной жизни я ориентируюсь на это правило. Имея возможность съездить в автосервис, чинить и обслуживать свои машины предпочитаю самостоятельно, за исключением, конечно же, крупного ремонта требующего специального инструмента и навыков. Кстати, покупка хорошего инструмента и всевозможных спецприспособлений окупается как правило за один-два ремонта, причём инструмент остаётся и служит в дальнейшем долгие годы.
После двух часов стояния на месте наша колонна пришла в движение - командиры время зря не теряли и за прошедшее время провели осмотр местности. Началось рассредоточение техники и личного состава. Действовали слажено и быстро - через два часа колонна полностью распределилась по местности. Бронетехника убыла на временные посты, «Уралы» и КАМАЗы были загнаны на закрытую со всех сторон площадку. На этой площадке, расположенной в непосредственной близости от здания аэропорта, грузовая техника была надёжно защищена от огня стрелкового оружия и при этом абсолютно незаметна для наземных наблюдателей. Уязвимость скученной техники в случае нападения с воздуха наших командиров не беспокоила, и как я позднее понял, у них были на то основания. Наш БТР полностью высадив десант был направлен ко входу в секретный подземный бункер-ангар-аэродром. Этот ангар находился внутри одной из огромных пологих гор располагавшихся рядом с аэродромом Слатина. Чтобы было понятнее, расскажу как выглядела местность вокруг Слатины. В общих чертах конечно же.
Непосредственно аэродром т.е. взлетно-посадочная полоса, здание аэропорта и несколько десятков одноэтажных казённых зданий располагались на поле. С одной стороны к аэродрому примыкали пологие поросшие травой горы, в самой ближней из которых располагался секретный аэродром. Что было за этими горами я не знаю - ни разу туда не ходил. Под горами, с нашей стороны, стояли вышеупомянутые казенные здания за которыми, по мере удаления от аэродрома, находились частные дома сербов. С другой стороны поля начинались пригородные постройки Приштины. Непосредственно к городу от аэродрома вела дорога по которой мы и прибыли в Слатину. Эта дорога ограничивала аэродром с третьей стороны. В одном месте параллельно автомобильной трассе шли рельсы железной дороги. Обе дороги, автомобильная и железная, несли на себе следы недавней мощной бомбардировки. На меня произвел большёе впечатление внешний вид изогнутых как проволока рельсов под которыми зияла огромная воронка.
Примерно в том же месте на трассе валялась мёртвая корова. Поскольку в те дни было жарко то вскоре корова раздулась до невероятных размеров, по своему виду напоминая гигантскую резиновую игрушку. Выглядела она нелепо и поэтому комично. Вонь стояла ужасная. В дальнейшем я имел возможность на собственном опыте убедиться, что среди всех мёртвых существ наиболее отвратительно воняют разлагающиеся люди. Как я думаю, это или связано с тем, что большинство людей ведут неправильный с точки зрения экологии образ жизни, либо с тем, что у людей много нравственной грязи - психическое состояние человека напрямую связано с его физическим состоянием. В пользу последнего утверждения неоднократно высказывался мой друг Паша, длительное время работавший следователем. Выполняя свои служебные обязанности он множество раз выезжал осматривать всевозможные трупы. По его, без сомнения авторитетному, мнению наиболее мерзостный запах исходит от самоубийц, причём независимо от того как именно они свели счёты с жизнью. Неслучайно большинство мировых религий считают самоубийство наиболее тяжким из всех возможных видов убийств. Индейцы Северной Америки старались даже не ходить в те места где кто-либо из соплеменников «наложил на себя руки» предполагая, что там поселились духи зла. Корова, ясное дело, не была самоубийцей, но всё же воняла нехило. Провалялось на дороге дохлое несчастное животное наверное с неделю, после чего было раздавлено английским танком.
С четвёртой стороны от аэродрома продолжалось поле, которое вдалеке упиралось в какой-то посёлок название которого даже тогда было сложно запомнить, а теперь я не помню его и подавно. Кстати, для удобства ориентирования и запоминания все сербские названия близлежащих посёлков на наших картах были тогда заменены на созвучные русские. Тут необходимо сделать одно маленькое уточнение: карты местности были только у офицеров, да и то как я понимаю не у всех. Возможно даже и не карты, а просто схемы. Что касается следов бомбардировки то, если вещи называть своими именами, территория вокруг аэродрома была разбомблена по полной программе. «Мировая демократия» требует жертв, в данном случае из числа сербов. Как выяснилось в этом районе усердствовали англичане, что в принципе ничего не меняло - всё равно заправлял всем Белый дом.
При осмотре «достопримечательностей» разрушенной Слатины хотелось сказать лишь одно: «Христофор Колумб, не сиделось тебе, мудаку, дома!» Какие именно виды боеприпасов применяли английские пилоты я не знаю, но об их разрушительной силе можно было судить по огромным воронкам оставшимся на месте каких-то зданий. В каждую такую воронку полностью бы влез большой двухэтажный дом. Приходит на ум один, чисто профессиональный вопрос: если для «принуждения к миру» американцы и их сторонники применяли столь мощное оружие то что тогда они использовали в Ираке во время официально объявленных боевых действий? Англичанам не всегда удавалось точно поражать сербские стационарные наземные объекты и определённое количество воронок находилось просто на прилегающей к ним территории.
Характерная деталь: несмотря на мощный ракетно-бомбовый удар по территории аэродрома непосредственно на взлётно-посадочной полосе (ВПП) не было никаких существенных разрушений. За время своего пребывания в Косово я побывал практически во всех частях аэродрома и единственным повреждением ВПП замеченным мною была строчка выбоин проделанных снарядами малокалиберной автоматической авиационной пушки. Возможно даже, что это были следы действия сербского истребителя, а вовсе не натовского штурмовика. По обычной военной логике правильным было бы разбомбить аэродром, тем самым полностью лишив противника возможности его использовать. Те, кто руководил нападением на Сербию рассуждали по иному: вместо того, чтобы вывести из строя взлётную полосу они бережно сохраняли её. Ясное дело, берегли не для косовского населения, а для самих себя. Понятно, также, что для использования какого либо объекта его необходимо сперва занять, а затем и постоянно контролировать. Вывод прост - ввод наземных сил НАТО планировался с самого начала бомбардировок Сербии.
Глупо предполагать, что подручные «демократа Билли» сохраняя ВПП проявляли заботу о дальнейшей благоустроенной мирной жизни албанцев - против этого красноречиво говорит следующее: вся инфраструктура гражданского аэропорта была или уничтожена или повреждена бомбардировками. Непосредственно здание гражданского аэропорта было сильно повреждено попаданием в него бомбы или ракеты и последующим пожаром. В момент попадания натовского боеприпаса аэропорт явно функционировал т.е. не был эвакуирован, об этом можно было судить по оплавленным компьютерам, мебели и тому подобным предметам составляющим обстановку обычного, нормально функционирующего гражданского аэропорта. В зале ожидания аэропорта среди куч битого стекла и поломанной мебели в изобилии валялись красочные журналы и какая-то реклама.
Я не удосужился в те дни поинтересоваться у местных сербов велики ли были жертвы среди персонала и пассажиров аэропорта, но сам факт того, что на момент своего уничтожения аэропорт Слатина был действующим у меня не вызывает сомнений. Не подверглась удару с воздуха только взлётная полоса, которая в Слатине была хорошего качества. Военным специалистам для своей деятельности не нужны ни здание аэропорта, ни какие-то другие объекты относящиеся к гражданской инфраструктуре. НАТО обладает значительно более современной техникой нежели чем та, что была у сербов. Людей из числа обслуживающего персонала и охраны по первому времени можно разместить в палатках и машинах. Для военных целей важна исключительно сохранность ВПП и поэтому её и не бомбили. Всё то, что не могло послужить для дальнейшего использования в военных целях ценности не представляло и поэтому попадало под огонь.
