Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи
Мы тоже поднялись в номер, и едва дверь за нами захлопнулась, Алла неожиданно изменилась в лице и, потирая руки, торжествующе посмотрела на меня. Мне бы радоваться, что все кончилось, но настроение было препоганое: страшно не люблю оставаться в дураках и быть крайним – а тут мне грозили обе эти роли. Я не мог взять в толк, отчего внезапно улетучилась ярость Пугачевой, но как администратор, повидавший на своем пути многое, если не все, предчувствовал, что история на этом не закончится. И как в воду глядел.
Часов в шесть или семь вечера к нам в номер постучали и вошел майор милиции, представился сотрудником шестьдесят четвертого отделения, мило улыбнулся – черные зализанные волосы, сияющие ваксой сапоги.
– К нам поступил сигнал об инциденте. Надо разобраться. Я уже опросил всех свидетелей. Будет лучше, если вы сами дадите показания, в письменном виде.
Алла выслушала его вполне дружелюбно и, не вдаваясь в расспросы, изложила свою версию происшедшего на бумаге, я поступил так же. Майор откланялся, заверяя, что больше нас не потревожат…»
Свидетелем этих же событий оказался и поэт Илья Резник, который предпочел… не поддерживать Пугачеву. За что та на него сильно обиделась. По словам поэта: «Алла села в номере на каменный пол и говорит: „Все, я протестую! Илюшка, садись рядом“. Я сказал, что не сяду, не надо мне этого простатита. Знал, что она не права и все спровоцировала своим характером…»
Исходя из слов О. Непомнящего, получается, что Пугачева чуть ли не нарочно спровоцировала инцидент, чтобы лишний раз напомнить о себе публике. Если это правда, то певица явно не рассчитала своих возможностей: скандал обойдется ей слишком большой кровью. Думаю, знай Пугачева о последствиях этого происшествия, она бы сто раз подумала, стоило ли ей вообще затевать эту нелепую ссору.
Между тем Пугачева про то, что грядет, пока ничего не ведает. 25 августа она выступила в СКК имени Ленина в концерте вместе с Удо Линденбергом. Сразу после представления в компании друзей она отправилась в уже знакомую нам «Тройку». В разгар ужина хозяина заведения Вальдемара подозвали к телефону. Выслушав кого-то на другом конце провода, он положил трубку и с весьма озабоченным видом повернулся к Пугачевой.
– Алла, тут затеваются нехорошие дела, – сказал он после короткой паузы.
– Какие такие дела? – игриво спросила Пугачева.
– Мне только что позвонили из «Вечернего Ленинграда» и сообщили, что уже набраны гранки статьи про тебя.
– Ну и здорово! – засмеялась Пугачева.
– Да нет, статья не про концерт, а про тот скандал, что случился в гостинице. Разгромная статья.
Шум за столом мгновенно утих, все обернулись к Пугачевой. Она же выдержала эффектную паузу, после чего сказала:
– Разгромная, говоришь? Ну и замечательно. Давненько со мной никаких скандалов не было. Пусть печатают.
В те дни в стране в самом разгаре была перестройка, одним из главных орудий которой была гласность. СМИ соревновались друг с другом в публикации острых материалов на самые разные темы, в большой чести были разного рода фельетоны и статьи разоблачительного характера. Если подворачивался случай, прикладывали чуть ли не всех подряд невзирая на ранги и звания. Алла Пугачева тоже попала под эту «раздачу».
Главным застрельщиком очередной антипугачевской кампании стала газета «Советская Россия». Когда новость о происшедшем достигла Москвы и ТАСС получил задание разделать звезду номер один «под орех», первой из общесоюзных изданий («Вечерний Ленинград» читали только в Питере) согласилась это сделать именно эта газета. 25 августа там была помещена реплика одной из виновниц происшествия – Нины Байковой (подпись гласила, что она работает начальником службы размещения гостиницы, отличник «Интуриста»). Заметка называлась хлестко – «Звезда» распоясалась». Вот ее текст:
«Почти сутки ждал в гостинице „Прибалтийская“ люкс-апартамент, заказанный „Ленконцертом“ для Аллы Борисовны Пугачевой. Певица задерживалась. А когда она прибыла, то произошла история, которую меньше всего можно было ожидать.
Во-первых, певица в ультимативной форме потребовала, чтобы вместо номера 12 000 ей был предоставлен аналогичный номер 10 000. Объяснение, что в нем живут другие люди, на нее не подействовало.
– Выселите их!..
Не нашли отклика и другие весьма вежливые слова, обращенные к ней. Она обрушила на сотрудников службы приема (не преувеличиваю) матерную брань.
Не берусь описывать все, что произошло. За многие годы работы в «Прибалтийской» ни я, ни другие сотрудники ничего подобного не видели и не слышали.
Площадную брань, которая раздавалась в холле, были вынуждены выслушивать многочисленные гости, иностранные туристы, шоферы автобусов. «Досталось» при этом от певицы, которая кричала, что мучается за «грошовые заработки», и нашей стране, и Ленинграду…
Один из туристов прямо спросил меня:
– Неужели ей это сойдет?
Может быть, и сойдет. Мы виноваты: настолько растерялись, что не сообразили пригласить милицию. Но кто мог предполагать, что при встрече с Пугачевой ее помощь будет необходима?»
Концерты Пугачевой и Линденберга продлились до 26 августа, после чего звезда номер один вернулась в Москву. Отъезд совпал с телеграммой, которая пришла в Госконцерт из Ленинграда. В ней было всего несколько строк: «Отзовите из нашего города Пугачеву. Возмущены ее хулиганским (цитирую по оригиналу. – Ф. Р.) поведением и безобразием. Прочитали статью в «Ленинградской правде». Сдаем билеты, не хотим идти на ее концерт. Группа ленинградцев».
28 августа к хору возмущенных голосов присоединилось одно из самых влиятельных печатных изданий страны – «Советская культура». На ее страницах была опубликована заметка ленинградского корреспондента Л. Сидоровского, озаглавленная «Концерт» в холле отеля». В ней кратко описывался инцидент в «Прибалтийской» и рассказывалось о «недостойном поведении» Пугачевой перед последним концертом в СКК – она не явилась на пресс-конференцию. Цитирую:
«А. Пугачева гордо прошествовала сквозь толпу журналистов, даже не кивнув в ответ на приветствия.
«Ну что ж, пообщаемся на пресс-конференции», – решили мы, направляясь в специально отведенное для этого помещение при спортивно-концертном комплексе. Однако из двух объявленных в пригласительном билете главных участников пресс-конференции на встречу с представителями местных и центральных газет, радио и телевидения явился лишь Удо Линденберг, популярный рок-певец из ФРГ. Слегка простуженный, не снимая черной кепки и черных очков, попыхивая сигаретой, некоторое время подождал свою капризную коллегу по выступлениям в Москве и Ленинграде, а затем вынужден был действовать, так сказать, в одиночку.
Что ж, мы не очень-то удивились этому демаршу А. Пугачевой, поскольку уже были наслышаны о том, что накануне случилось в гостинице «Прибалтийская»…
Ну, а на концерте, после того как была проигнорирована встреча с журналистами, «звезда» поносила на эстраде тех, кто отвечал за порядок в зале, не позволяя неистовым поклонникам чинить шабаш.
Может быть, этой публике и «концерт», устроенный их идолом в холле «Прибалтийской», тоже бы пришелся по душе?»
Весь конец августа Пугачева провела в Москве, практически безвылазно находясь дома. Каждый день к ней кипами приходили письма и телеграммы, авторы которых либо поддерживали ее, либо нещадно ругали. Во многие письма были вложены вырезки из газет, по которым можно было судить, что все публикации, касающиеся инцидента в «Прибалтийской», сплошь разгромные. Ни одно издание так и не попыталось встать на защиту звезды номер один, хотя сделать это было не трудно: достаточно было хотя бы предоставить ей слово на своих страницах. Однако в те дни игра пока велась в одни ворота.
2 сентября Алла Пугачева покинула страну. К счастью, это был не бесповоротный отъезд от отчаяния (хотя такая мысль у певицы была), а всего лишь очередной гастрольный вояж: Пугачева улетела в Швейцарию, чтобы принять участие в фестивале «Швейцарская музыкальная неделя». Оттуда она отправилась в ФРГ.
Пугачева была еще за границей, когда в СМИ появилась одна из первых публикаций в ее поддержку. Статья называлась «Околозвездная» болезнь», она принадлежала перу журналиста Шота Муладжанова, который посетил Пугачеву перед ее отъездом в ФРГ на ее квартире, и была напечатана в газете «Московская правда». В ней наконец-то слово было предоставлено самой виновнице скандала. Пугачева сказала следующее:
«Публикация эта (о скандале в гостинице. – Ф. Р.) не только возмутила, но и очень удивила меня. Я-то ждала извинений от самих работников «Прибалтийской». Во-первых, никак не согласна с обвинением в сквернословии. Не было этого – и свидетелями тому могут выступить многие из присутствовавших. А потом – как-то странно «забыта» причина конфликта. Много раз, приезжая в Ленинград, я останавливалась в одном и том же номере этой гостиницы. Верю в приметы… А с этим номером связаны мои сугубо личные эмоции, которые в канун важного концерта имеют, согласитесь, не последнее значение. Когда собиралась выезжать из Москвы, получила подтверждение, что останавлюсь снова там же. Дорога получилась тяжелой, техника ломалась, очень устала от поездки. И, естественно, расстроилась, когда мне без объяснений вместо привычного номера дали другой. Спросила, нельзя ли как-то решить эту проблему, с жильцами поговорить. И услышала массу упреков, «обличений». Кому ж такое понравится?
