Андрей Курков - Дневник Майдана
Библиотека Майдана начала передавать книги в сельские библиотеки. Этим занимаются Мила Иванцова, Галя Вдовиченко и другие писатели и волонтеры. В некоторых селах начальство запретило принимать книги с печатью «Библиотека Майдана», и сказали, что если директора сельских библиотек примут эти книги, то их или уволят, или заставят вырвать страницы с печатью библиотеки Майдана.
Сначала МИД Украины раскритиковал российского дипломата, сказавшего, что Украина де-факто уже федерализовалась, а вчера Янукович заявил, что надо еще изучить вопрос возможности федерализации.
Ветераны войны в Афганистане поддерживали Евромайдан, потом часть из них объявили перемирие и ушли, обиженные тем, что к их профессиональному военному мнению не прислушиваются «хозяева баррикад» на Грушевского. А вчера, видимо, для того, чтобы и остальные «афганцы» ушли из центра Киева, Янукович учредил медаль «25 лет вывода советских войск из Афганистана».
В Симферополе побит американец Джеффри Лубби за то, что стоявший рядом с ним его украинский друг на вопрос, что он думает о Майдане, сказал, что полностью поддерживает протесты.
А под Киевом крестьяне нашли в поле труп мужчины, одетого «как майдановец» – с сине-желтой ленточкой на куртке и с обезображенным лицом.
Над селом светит удивительно теплое солнце. Скоро Витя привезет мешок дров и затопим сауну. На вечер – курица с картошкой и печеным пастернаком.
16 февраля
Мы в селе, прекрасное тихое утро. Под окном валяются стенки старой кухонной мебели, замененной осенью, – из них Антон, Богдан и Тэо делали будку для бродячего по селу пса Рыжика, который прибился к нам вчера и, бедняга, думает, что теперь у него есть хозяева. Пили утром кофе с Лизой, и она вспомнила, как 7 февраля ходила на Майдан. Слушала проповедь со сцены. Священник рассказывал историю очень правильного и честного мальчика, который захотел все-таки стать офицером и пошел в военное училище. Он всегда носил с собой четки и в свободное время читал Библию. Остальные курсанты над ним смеялись, подшучивали. Однажды кто-то из курсантов украл у него четки и выкинул. Потом их нашли и принесли начальнику училища – генералу. Во время построения всех курсантов генерал показал четки и спросил: чьи они? Этот курсант, не без боязни за последствия, ответил: мои! И тогда генерал вернул ему четки и сказал всем присутствующим: тот, кто готов так смело защищать свою веру, тот так же смело будет защищать свою родину. Похоже, что время действия этой притчи – поздний советский период.
После службы, в которой принимали участие трое священников УГКЦ, Лиза видела, как они спускались по эскалатору в «Глобус». Потом возле нее появился житель Майдана и долго рассказывал о том, что конституция разрешает в каждом селе и в каждом городе устанавливать собственную народную власть и брать в руки самоуправление и ответственность. Потом он стал давать листовки проходящим мимо людям, каждый раз проверяя: киевляне они или нет. Он пояснял, что листовки – только для киевлян. Лизе он листовки не дал.
Ночью сегодня медленно шел переезд майдановцев из мэрии, переноска вещей. На Грушевского событий было больше. Баррикады немного подтаивают из-за потепления. Радикалы согласились сделать проезд в баррикадах. От власти приехали два экскаватора. В это же время к Грушевского сторонники Майдана на грузовых машинах и на прицепах к легковым везли песок и известь для укрепления баррикад. ГАИ пыталась их останавливать на подъездах к центру, но в конце концов и песок, и известь довезли. Одновременно в баррикадах делали проезд для машин и КПП, откуда будет регулироваться движение.
17 февраля
Вчера завтракали с Лизой у Андрея и Люды Майструк, оставив детям завтрак на кухне. А сегодня подвезли в Киев их сына Вовчика.
Пока ехали по Житомирскому шоссе в Киев, видели несущийся по встречной автомайдан: впереди мощный трехколесный мотоцикл с развевающимся черно-красным флагом. За ним с десяток джипов и седанов, некоторые подбитые, с треснутыми бамперами, с вмятинами на боках. За ними следом – 5–6 машин ГАИ. Вскоре проехали стоящий милицейский патруль, затормозивший несколько машин автомайдановцев, еще ближе к Киеву – та же ситуация. ГАИ пытается разбить протестные автоколонны на мелкие группы.
После обеда поехали к Юре и Алисе в Лисныки. По всему городу и на дороге в Кончу-Заспу и Обухов через каждые 500 метров на обочине по две-три машины ГАИ. Гаишники тормозят одиночные авто с флажками Украины. Вот так государственный флаг является признаком «антигосударственной деятельности».
Сегодня, как выяснилось, мы отпраздновали с Юрой и Алисой национальный день Литвы. Посидели до половины девятого за вином, биллиардом и чтением старых грамот и похвал Юры, где особенно выделялся мандат на право подписи под рапортом комсомола к 60-летию ВЛКСМ.
При передаче КМДА властям было много недовольных. А потом, после передачи, группа людей в масках с палками поднялись на 6 этаж и стали громить кабинеты. Так и не понятно: были ли это провокаторы или «Патриот Украины», мстившие за своих посаженных товарищей из Василькова?!
В инфо-ленте сообщения о том, что украинским олигархам уже 2 месяца за рубежом не дают кредитов. Сомневаюсь.
Ближе к вечеру спустился на Грушевского. Баррикады растаяли, многие ополченцы, особенно те, что постарше, не скрывают лиц, ходят в касках, улыбаются, снова позволяют себя фотографировать зевакам и искренне интересующимся. Молодая мама пришла с сыном лет 6 посмотреть на почерневшую улицу. Ворота, которые ознаменовали собою «большой прорыв» в разблокировании Грушевского, узкие, невнятные, никакие. И не имеют смысла, так как за ними все равно кордоны «беркута». Так что никакого движения через них нет. Въезжал один микроавтобус через проем первой баррикады. Сплошь и рядом копилки с надписью «помощь пострадавшим». За украинским домом, в его дворе – стук палок – учения какой-то сотни самообороны.
18 февраля
Вчера вечером пришла наша подруга Галя и принесла листовки со списком фирм и товаров, имеющих отношение к Партии регионов. Ужинали. Гале налил коньяка, а мы с Лизой допивали хорошее итальянское вино. Доедали курицу, приготовленную накануне в селе. Лиза говорила, что ее беспокоит судьба сотрудников «Киевхлеба», если их хлеб не будут покупать. Потом Галя начала ругать Новохатько за письмо против УГКЦ, тут уже я выступил в защиту министра, напомнив, что письмо подписал Кохан, а Новохатько был в это время в Австрии. Но закончили мы более или менее мирно, договорившись, что на следующей неделе мы с Тэо заберем кровать у Гали, разберем, привяжем к багажнику на крыше и попытаемся перевезти в село. Это было вчера, а кажется, из-за сегодняшних событий, что все это было когда-то давно.
Утром я наконец позвонил в Брусиловское отделение милиции, чтобы взять номер телефона «преступника», уничтожившего по пьянке за рулем своей «Лады» мои ворота. На том конце взяли трубку. Я спросил: «Це відділення міліції?» Мне вежливо и торопливо ответили: «Так, вибачте, але ми дивимось раду!» и положили трубку. Даже не подумали, что кто-то может просить о помощи или заявить о преступлении.
Сегодня я платил по счетам, покупал в «Хакере» модем для вайфая к комьютеру Антона, прошелся по Майдану, оглядываясь на дым от вновь зажженных шин. Ждал звонка от приехавшего Марка Саньола, а он никак не звонил. Я подъехал к Пете, и оттуда сам дозвонился до Марка. Он был еще в аэропорту. А вокруг Рады с утра шел митинг за возврат к конституции 2004 года, начинались первые стычки, «беркут» выводил на передовую «титушек». И вот уже к двум ситуация накалилась. Активисты захватили и подожгли офис Партии регионов. «Беркут» бросал гранаты и стрелял с крыши и с земли резиновыми пулями. Самооборона захватила Дом офицеров и занесла туда раненых и убитых. Убитых на 4 часа было трое, их отпевал священник киевского патриархата. Другого священника Александра поймали «титушки» и избили, сломав ему руку. Война набирала обороты. В новостях говорили, что кто-то с кем-то переговаривается у президента и одновременно о том, что президентский самолет взлетел в Борисполе и президент удрал.
Когда я ходил по Крещатику, рядом озабоченно ходили другие прохожие с мобильниками, прижатыми к ушам. Парень, рядом с которым я шел: «Что, за 250 гривен? За 250 гривен ты поддерживаешь этих пидаров?! Ну ладно! Освободишься – позвони!» Женщина на Прорезной: «Что? Побили? Кого? Коммунистов? Это хорошо!!!»
Я сейчас в самолете. Должна была со мной лететь Наталья Гуменюк с Громадського ТВ. Не полетела. Ей надо быть там, на Суворова. Метро не ходит. Остановили часов в 16–00. Когда я звонил Лизе из самолета, она собиралась домой – сказали всем разъехаться по домам. Беркутовцы атаковали верхние баррикады Майдана, на Майдан отступили около 5000 человек. ВВшники окружили Украинский дом, Что с Жовтневым палацем? Депутаты от оппозиции шли из Рады вниз на Майдан. Дом профсоюзов? Похоже, что сегодня к вечеру, к моменту, когда я окажусь на встрече, посвященной Украине, в замке Элмау, все может кончиться. Но кончится оно не может. Оно может приостановиться, так как Украина – это не только киевский Майдан. Что будет дальше? Роспуск парламента, объявление новых выборов через полгода, снятие неприкосновенности с оппозиционных лидеров и их арест?! Еще не было в стране такого идиота-президента, который смог радикализировать один из самых толерантных народов!
