Андрей Низовский - 100 великих археологических открытий
Открытие Ботта стало мировой сенсацией. До сих пор колыбелью человечества считали Египет. О древних царствах Двуречья до этого сообщала лишь Библия, которую европейские ученые XIX века со времен французского Просвещения привыкли считать «сборником легенд». Но открытие Ботта свидетельствовало о том, что в Двуречье действительно некогда существовала по меньшей мере такая же древняя, а если признать сведения Библии достоверными, то даже еще более древняя, чем Египет, цивилизация. Открытия Ботта положили начало ассириологии как одной из ветвей археологической науки.
Многочисленные исследователи, зачастившие в Хорсабад уже после первых сообщений Ботта, пришли к выводу, что это – древний Дур-Шаррукин, загородная резиденция царя Саргона (Шаррукина) II, тот самый, который упоминается в пророчествах библейского пророка Исайи. Это был летний дворец на окраине Ниневии, своеобразный Версаль Древнего мира.
Первые раскопки Дур-Шаррукина велись три года – с 1843 по 1846-й. Затем в 1852 году их продолжил Виктор Плас. Стена за стеной поднимались из земли величественные здания с великолепно украшенными порталами, с роскошными помещениями, ходами и залами, с гаремом из трех отделений и остатками ступенчатой башни-зиккурата. Стены дворца покрывали изображения диковинных животных, барельефы бородатых царей и крылатых богов. В его помещениях археологи нашли изумительные по форме вазы и предметы из алебастра, рассыпавшиеся от прикосновения в порошок. Все эти вещи говорили о величии древней цивилизации.
Дворец был сооружен на искусственной террасе и доминировал над расположенным у его подножия городом. Площадь дворца составляет 10 гектаров при общей площади города 18 гектаров. Крепостная стена, окружавшая город, подходила вплотную к дворцу так, что часть дворцовых помещений выдавалась вперед, образуя огромный бастион над крутым обрывом холма. С высоких башен стража могла увидеть врагов на далеком расстоянии, а отвесные склоны затрудняли осаду. Дворец имел 30 внутренних дворов и 210 залов. В центре находилась царская резиденция, вокруг нее группировались служебные помещения, гарем, храмы, зиккурат.
Во внутренних покоях дворца обнаружены остатки стенных росписей и панелей из глазурованных кирпичей. Комнаты были узкими, длинными и высокими, балки перекрытий делались из ливанского кедра, стены парадных залов в нижней части облицовывались рельефными фризами.
Величественны и фантастичны возвышавшиеся у входа во дворец Саргона грандиозные крылатые быки – шеду, стражи царских чертогов, охранявшие их от врагов, видимых и невидимых. Они – в высоких тиарах, с высокомерными человеческими ликами, сверкающими глазами, с огромными, прямоугольными, сплошь закрученными мелким завитком бородами. Характерная черта: каждый бык имеет пять ног. Добавочная нога создавала иллюзию шага животного по направлению к зрителю: входящий во дворец видел быков сбоку – в движении, устрашающем своей тяжестью, а спереди – в не менее грозном покое…
Сегодня на руинах Дур-Шаррукина остались только следы траншей и обломки гранитных глыб. Статуи крылатых быков-шеду можно видеть в Иракском музее древностей в Багдаде. Самые знаменитые рельефы из ассирийских царских дворцов находятся в лондонском Британском музее и в парижском Лувре.
Первое открытие Генри Лэйярда
В тридцати километрах от иракского города Мосул располагается небольшая арабская деревня Нимруд, на окраине которой высится явно имеющий искусственное происхождение холм с ровно срезанной вершиной. За ним виднеется еще несколько холмов меньших размеров. Здесь под грудами серой земли погребены развалины одной из столиц Ассирии – Калаха (Кальхи).
В 1839 году в этих местах, на пустынных берегах Тигра, появился 23-летний английский ученый и путешественник Остин Генри Лэйярд (1817–1894). Путешествуя верхом по окрестностям Мосула, он повсюду встречал следы древней истории. Особенно заинтересовало его библейское название деревни – Нимруд. Нимродом или Нимрудом звали правнука легендарного Ноя.
Лэйярд хорошо помнил, что Библия, в те времена являвшаяся практически единственным источником по истории Передней Азии, прямо связывала имя Нимруда с древними столицами Ассирии: «Царство его вначале составили: Вавилон, Эрех, Аккад и Халне в земле Сеннаар. Из сей земли вышел Ассур и построил Ниневию и Реховофир, Калах и Ресен между Ниневиею и между Калахом; это город великий». Арабская устная традиция приписывала Нимруду основание здешнего поселения, на окраине которого высился громадный холм. Арабы называли его Калах-Шергат. «Калах»… Не тот ли это Калах, который упоминается в Библии?
«Эти гигантские холмы в Ассирии произвели на меня более сильное впечатление, вызвали больше глубоких и серьезных размышлений, чем храмы Баальбека и театры Ионии», – писал Лэйярд. Местные жители рассказывали о загадочных фигурах из черного камня, которые находятся под толщей земли. На поверхности холма поблескивали осколки мрамора и алебастра…
В 1845 году Лэйярд вернулся в эти места. Всего с шестью рабочими он приступил к раскопкам холма Калах-Шергат, еще не подозревая, что сделанные им здесь открытия поставят его имя в один ряд с именами величайших археологов XIX века.
Начав копать, уже через 24 часа Лэйярд наткнулся на стены двух ассирийских дворцов. Первыми из того, что обнаружили археологи, были несколько вертикально поставленных каменных плит. Выяснилось, что это облицовка стен какого-то помещения, которое, судя по богатству декора, могло быть только царским дворцом.
Лэйярд отправил трех человек копать с противоположной стороны холма, и здесь снова заступ археолога наткнулся на стену, оказавшуюся углом второго дворца. Она была покрыта великолепными рельефами, среди которых особенно выделялся один, изображающий ассирийского царя.
«На нем изображена батальная сцена, – вспоминал Лэйярд, – во весь опор мчатся две колесницы; в каждой колеснице – три воина, старший из них, безбородый (по всей вероятности, евнух) облачен в доспехи из металлических пластинок, на голове его остроконечный шлем, напоминающий старинные норманнские шлемы. Левой рукой он крепко держит лук, а правой чуть ли не до плеча оттягивает тетиву с наложенной на нее стрелой. Меч его покоится в ножнах, нижний конец которых украшен фигурками двух львов».
Потом, годы спустя, было найдено множество подобных барельефов, ныне украшающих музеи Ирака, Европы и Америки. Они удивительно реалистичны по своему содержанию, и их внимательное изучение дает возможность заглянуть в жизнь тех людей, и прежде всего тех ассирийских правителей, о которых еще полтора века назад было известно только из Библии. Но для тех исследователей, которым впервые удалось откопать эти изображения и отряхнуть с них пыль веков, они были волнующей новинкой.
…Однажды утром к Лэйярду прибежали взволнованные и радостные рабочие. Они потрясали своими кирками и заступами, кричали и танцевали. «Скорее, о бей, скорее, – кричали они. – Мы нашли Нимрода, самого Нимрода…»
Лэйярд стремглав полетел к раскопу. Из толщи земли величественно поднималась практически не тронутая временем исполинская алебастровая голова крылатого человеко-льва. «Она удивительно хорошо сохранилась, – писал Лэйярд. – Выражение лица было спокойным и в то же время величественным; черты лица переданы так свободно и в то же время с таким пониманием законов искусства, какое с трудом можно было предположить для столь далекой от нас эпохи».
Сегодня мы знаем, что это была одна из многих статуй главных ассирийских богов. Их было четыре: Мардук, которого изображали в виде крылатого быка, Набу – его изображали как крылатого человека, Нергал – крылатый лев и Нинурта, которого изображали в виде орла.
Лэйярд был потрясен. «Целыми часами я рассматривал эти таинственные символические изображения и размышлял об их назначении и их истории, – вспоминал он. – Что более благородное мог бы ввести тот или иной народ в храмы своих богов? Какие более возвышенные изображения могли быть заимствованы у природы людьми, которые… пытались найти воплощение своим представлениям о мудрости, силе и вездесущности высшего существа? Что могло лучше олицетворять ум и знания, чем голова человека, силу – чем туловище льва, вездесущность – чем крылья птицы!»
Работы на холме Нимруд продолжались три года. Лэйярду удалось вызволить из небытия столицу древнего Ассирийского царства, в центре которой некогда возвышался дворец царя Ашшурнасирпала II (883–859 гг. до н. э.). Именно этот царь перенес столицу Ассирии из древнего Ашшура сюда, в Калах.
Особенностью традиций Ассирии было то, что почти каждый ее новый правитель, взойдя на престол, сооружал себе новую укрепленную столицу, стараясь при этом превзойти предшественника в пышности и величественности построек. Благодаря этому в Месопотамии сегодня сохранилось множество значительных памятников ассирийского периода.
