Патрик Бизли - Разведка особого назначения. История оперативного разведывательного центра английского адмиралтейства 1939-1945
Однако многим рейдерам просто везло: им удавалось удирать; и только в мае 1941 г. англичане отпраздновали первый успех, когда крейсер «Корнуолл» перехватил сигнал бедствия с одного танкера в Индийском океане, что помогло обнаружить и уничтожить наиболее ненасытный рейдер «F» или судно «33» — «Пингвин». Рейдер находился в море почти год, потопив или захватив за это время 17 судов и 11 небольших китобойных мотоботов общим водоизмещением в 136 000 тонн. Всего же семь вооруженных торговых рейдеров (седьмой вышел в рейс в декабре 1940 г.) с апреля 1940 по ноябрь 1941 г. уничтожили или захватили 87 судов водоизмещением более 600 000 тонн. Это составило Только пятую часть общих потерь Англии в тоннаже за данный период. Но дело не в одних потерях: разорвав линии коммуникаций торгового флота во многих местах, рейдеры нарушили регулярное судоходство на всех океанах земного шара.
Более грозную опасность представляли «карманные» линкоры, линейные крейсеры и обычные крейсеры. В начале ноября 1940 г. в Атлантике появился «Шеер», на этот раз тоже не замеченный воздушной и наземной патрульными службами. Он тут же дал о себе знать, напав на возвращавшийся из Галифакса конвой «НХ-84», сопровождение которого состояло из одного вооруженного торгового крейсера «Джервис-Бей». Как и у «Равалпинди» за четыре месяца до этого, у «Джервис-Бея» не было никаких шансов для боя с противником, намного превосходившим его своей мощью, но, подав сигнал о появлении врага и оказав ему доблестное сопротивление, «Джервис-Бей» помог большинству судов конвоя выиграть время, чтобы они могли рассеяться и спастись. «Шеер» на всех парах отошел потом к Бермудским островам, где потопил другое судно, которое тоже успело передать сигнал бедствия, но не могло сообщить, кто его атаковал: военный корабль или же, что было вполне возможно, торговый рейдер. Следовательно, этот сигнал не помог нам определить маршрут «Шеера», который двинулся в южную часть Атлантического океана, а оттуда — в Индийский океан, где его появление было обнаружено благодаря донесениям некоторых из его жертв и экипажа самолета с крейсера «Глазго». Проследить путь дальше, к сожалению, не удалось: «Шеер» снова исчез, сумев в конце марта вернуться в Германию, опять не будучи обнаруженным. Правда, после изучения материалов радиоперехвата, находившихся в БП, ОРЦ уведомил флот метрополии, что по некоторым признакам этот корабль был на пути в Германию, но информация на два дня запоздала; к тому времени «карманный» линкор уже укрылся у берегов Норвегии.
В конце ноября отремонтировал свои машины «Хиппер». Авиаразведка обнаружила его в Брунсбуттеле, не установив, правда, что он готовился к выходу. Выждав момент, когда из-за плохой погоды воздушная патрульная служба англичан дала осечку, «Хиппер» сумел проскользнуть в Атлантику с намерением атаковать конвои. Подходящую цель он нашел лишь накануне рождества. Он обнаружил конвой судов с войсками для Ближнего Востока и начал преследовать его. Но сильный эскорт заставил немецкий корабль отойти, нанеся ему легкие повреждения, которых вместе с неполадками в машине оказалось достаточно, чтобы он вернулся в Брест.
В конце января 1941 г. из немецких вод вышли «Шарнхорст» и «Гнейзенау» под командованием адмирала Лютьенса. На сей раз мы точно установили по радиоперехвату предстоящую операцию, и новый командующий флотом метрополии адмирал Товей, получив уведомление, послал свои крейсеры для патрулирования в проливе между Исландией и Фарерскими островами. Спустя три дня, один агент направил нам подтверждение, что два корабля прошли Большой Бельт курсом на север. В море вышел флот, метрополии. Его поддерживали патрульные самолеты Берегового командования. Но фортуна по-прежнему не улыбалась нам: обоим немецким кораблям удалось оторваться от английского флота и выйти в Атлантику, хотя один из крейсеров на какое-то мгновение и засек их. Через несколько дней, ускользнув от пристального наблюдения Берегового командования за портом Брест, «Хиппер» отправился во второй поход. После нескольких успешных действий против неохраняемых судов «Хиппер» из-за того, что не мог долго находиться в открытом мере, вынужден был укрыться в Бресте, где подвергся сильной, но безрезультатной атаке самолетов Бомбардировочного командования. Штаб ВМС немцев потребовал, чтобы этот корабль вернулся в Германию. «Хиппер» выполнил приказ. В конце марта, воспользовавшись плохой погодой и тем, что заметил английские патрульные крейсеры раньше, чем они его, он вернулся в Германию.
Тем временем усиленное внимание уделялось «Шарнхорсту» и «Гнейзенау». Большинство английских конвоев эскортировалось линкором. Оба линейных крейсера немцев получили приказ избегать риска, и, увидев наш старый линкор «Рамиллиес», сопровождавший конвой «НХ-116» (а «Рамиллиес» в свою очередь мог обнаружить немцев), Лютьенс поспешно ушел в сторону. «Рамиллиесу» не повезло: он сообщил в своем донесении только об одном корабле, греша на «Хиппер», который в тот момент тоже был, конечно, в море. Подумав, что «Хиппер», видимо, хотел вернуться в Германию, в ОРЦ временно сосредоточили внимание на этой возможности. Последние известия о «Шарнхорсте» и «Гнейзенау» поступили после того, как эти корабли потопили пять обнаруженных ими судов из только что рассредоточившегося конвоя, который шел из Англии. Быстро уйдя на юго-восток, чтобы сменить район действия, они натолкнулись на конвой, который в сопровождении линкора «Малайя» держал курс на Англию. Немцы и на этот раз избежали встречи. Возвратившись в район, где проходил маршрут конвоев из Галифакса, они снова встретили рассредоточенные суда и шестнадцать из них потопили. Однако вскоре их заметил более современный, но тихоходный линкор «Родней». После этого были приняты меры в предвидении прорыва немецких кораблей в Германию. Но Лютьенс уже шел курсом на Францию, когда самолет с «Арк Рояла», а затем С базы морской, авиации Хадсон обнаружили его корабли. Предпринимать что-либо было слишком поздно, и 22 марта немецкая эскадра благополучно прибыла в Брест.
На первый взгляд Редер и сторонники нанесения удара по морским коммуникациям Англии с помощью надводных кораблей могли с полным основанием испытывать удовлетворение. Линейные крейсеры провели целых два месяца в море, ни разу не вступив в бой. Хорошо действовала заправочная сеть немцев, не потеряв ни одного танкера. Потоплено было 22 судна общим водоизмещением 115 000 тонн, причинены серьезные помехи всей системе движения английских конвоев. Из-за действий линкоров, торговых рейдеров, а также «Шеера» и «Хиппера» нам пришлось распылять силы. Корабли Лютьенса стали на якоря в Бресте и, казалось, находились в идеальном положении, чтобы по мере готовности пуститься в новое плавание. Редер еще не ведал, что его скоро постигнет горькое прозрение.
Для англичан подведенные итоги ничего хорошего не предвещали. Ведь «Шеер» не только подтвердил свою необыкновенную способность незаметно исчезать — в общем, это ожидалось от него, — но вместе с «Хиппером» он сумел настолько скрыто выйти из Германии и вернуться домой, что английский оперативный разведцентр ничего определенного не узнал об этом. Значит, мы не могли еще полностью положиться на раннее предупреждение, а это было важно, если мы хотели перехватывать рейдеры, причем не только от случая к случаю. Их маршрут не удавалось проследить ни с воздуха, ни с моря. Еще хуже обстояло дело в отношении линейных крейсеров. Их обнаруживали несколько раз, но заставить вступить в бой не смогли. И все же, как и в случае с вооруженными торговыми рейдерами, эффективность ОРЦ с каждым месяцем росла. Прогнозы о выходе линейных крейсеров стали достаточно заблаговременными, и только большим невезением можно объяснить то, что флот метрополии терял их из виду, как только они появлялись в открытом море. Усилила и продолжала наращивать свою деятельность авиаразведка. На нескольких английских крейсерах теперь появились первые действительно эффективные радарные установки, и хотя у этих крейсеров не было столь выгодных исходных позиций, как у «Шарнхорста» и «Гнейзенау», последние очень скоро почувствовали, что стали главной мишенью для бомбардировщиков и торпедоносцев ВВС Англии.
Сейчас нам придется перейти от немецких больших надводных кораблей к их младшим сестрам — торпедным катерам. Вспомним, что, хотя немецкий флот значительно уступал английскому, не обладая многими кораблями, которые ему хотелось бы иметь, все же в этот период войны инициатива принадлежала немцам. Они могли выбирать, когда и где наносить удары по растянутым и очень уязвимым коммуникациям англичан. Остается фактом, что в 1940 г. и в начале 1941 г., располагая всего каким-нибудь десятком торпедных катеров, немцы наносили весьма чувствительные удары английскому прибрежному судоходству. Требовалось, как всегда, раннее предупреждение о готовящейся атаке врага, и в случае с катерами оно поступало с похвальной быстротой. Во время летних боев во Франции служба радиоперехвата ВВС заметила, что немцы пользовались высокими частотами для открытой разговорной связи между танковыми и авиационными подразделениями. Было сочтено, что эти разговоры можно перехватывать и читать в Англии. Когда торпедные катера приступили в августе к своим операциям в Ла-Манше, ОРЦ понял, что они применяют аналогичную связь. Секция 9-го объединенного отдела радиосигналов и разведки управления связи и РУ во главе с коммандером Сендвитом, руководившая радиопеленгаторными станциями и специальными станциями «Y», быстро создала новую точку на мысе Норт-Форленд. Радистов для нее выделила гражданская радиослужба, а переводчиков — сначала армия, потом, когда было задействовано несколько таких целевых станций, — морской резерв Главного морского штаба. Некоторое время была возможность хотя бы предупреждать конвои о готовящемся нападении на них, поскольку правильно организованное их сопровождение было введено в практику не скоро, а перенесение боевых действий в территориальные воды противника стало возможным еще позднее.
